Буря кристаллов

Глава 21. Оставшийся в живых

Прошли долгие минуты, прежде чем Тим принял решение приземлиться в центре ужасающего побоища с неподвижным телом Ирта по середине. Бешеная пляска смерти на этом клочке искусственных Просторов впечатлила. Как и драка с инсектоидами на лунной базе. Будучи Чагой, Тим никогда не сталкивался с по-настоящему озверевшим Хозяином. Даже представить не мог, что это такое.

Когда Ирт понял, что Просторы под авиеткой не настоящие, то стал меняться. Тело изоморфа ощерилось плетями, иглами и режущими поверхностями, полыхало багрянцем и вибрировало. Датчики скафандра Тима свихнулись от количества выброшенной энергии. Показалось, что никакой силовой периметр не сохранит ему самому жизнь и не защитит авиетку от разрушений. Тем более, что генераторы полей в ней были куда слабее стационарных на боевом крейсере. Пришлось отдать приказ выпустить взбесившееся чудовище наружу. И даже мысли не возникло, что этой рожденной на Орфорте машине убийства может что-то угрожать.

По большому счету он оказался прав. Единственная угроза Ирту Флаа сам Ирт Флаа.

Причудливый хаос отростков и сфер Просторов распадался в щебень под натиском разбушевавшегося Ирта. Чудовищные конечности сметали все на своем пути. Плети и лезвия двигались так быстро, что сливались в одно веретено смерти. И оно не встречало никакого сопротивления. Куда делись тучи кристаллов, что угрожали миру Орфорта? Потеряли силу и осели на серую морозную землю? Вырастили из себя скульптуры мертвых Просторов и расстались с разрушительной энергией? Сегодняшний отчаянный бой Ирта только порождал новые вопросы.

В первые пару секунд его бойцовских подвигов Тим проклял свой болтливый язык и запустил трехуровневую управляемую проекцию. Как бы ни изумляло внезапное сражение, рефлексы бывшего контр-адмирала работали на автомате. Нужно контролировать Ирта, все секторы возможного удара, а заодно и перемещение "Гордости Португалии" по отправленным координатам. Закрытая тремя ложными проекциями, авиетка полностью исчезла из неба Орфорта. Снаряжённые минами бортовые картриджи и взведенные мобильные пушки раздули ее борта. Фасетчатое тело машины вибрировало, готовое в любой момент сбросить на противника сгусток силового щита. Тим готовился отразить возможное нападение, вытащить этот взбесившийся веник и уйти под прикрытие крейсера.

Собственное спокойствие удивляло. Сердце стучало ровно и сильно. Но ничего не произошло. Ничего из ожидаемого. В какой-то момент изоморф стал терять скорость, а его тело — судорожно дергаться. Тим отдал команду на создание силового ограждения вокруг Ирта. Бесформенная груда изоморфа затихла посреди каменных обломков, и мелкая пыль стала оседать на потускневшие самоцветы и буро-багровую тушу среди них. Чему Тим оказался свидетелем? Бесславной битвы или искусной западни?

Он перевел управление авиеткой в режим автоматического охранения и боевой готовности, а сам взялся крутить фрагменты голограммы, пытаясь найти что-либо подозрительное. Хоть какое-то лишнее движение в этой пустоши холода. Разлетевшиеся в стороны плазмодроны регистрировали только голую землю и низкую температуру. Роботы зарылись в кристаллическую труху и определили в ней стандартную химическую структуру корунда, которая вполне могла встречаться на полях Орфорта. Беспокоил факт, что Ирт, похоже, в принципе не ожидал найти сохранившиеся Просторы. Был уверен, что это невозможно. Тим чувствовал, что дело было вовсе не в нападении кристаллов, а в проклятущем Поясе холода. Кто же здесь истинный враг?

Что ж Ирт Флаа пал бездыханным от собственных героических усилий. Проклятый ублюдок! Тиму оставалось втащить тело и надеяться, что этот обморок пройдет, как и предыдущий. Его личное чудовище восстановит энергию и придет в себя. Он перевел управление силовым полем в ручной режим и скоординировался с голографическими данными. Стоит сомкнуть пальцы над изображением Ирта, как спущенный вниз силовой захват зацепит и поднимет этого придурка. Можно, конечно, обрядиться в экзоскафандр и броситься вниз самому. Притащить тяжеленую тушу, как мышь на ладони. Или прижав к груди как…?

Тим тряхнул головой, отгоняя знакомую жажду. Оказывать столько почестей безмозглому венику нет никакого желания.

— Что происходит, Ирт Флаа? Не стоит отдавать концы на родной планете. Это Пояс Холода лишает тебя сил и разума или что-то совсем другое? Истинные боги Орфорта — кто они?

В поднятых на борт узлах, буграх и рваных плетях человеческая форма почти не угадывалась. Тим прикрыл глаза, вызывая ее в памяти. Присутствие рядом перекаченного морпеха с белыми, меняющими размер глазами избавляло от одиночества. А груда бесформенных останков оставляла один на один с потоком сомнений.

— Что же мне делать делать с тобой, Ирт?

В авиетке не было операционного стола. Но ложементы являлись одновременно капсулами эвакуации и имели встроенный реанимационный комплект. Могли склеить рану, впрыснуть препараты кроветворения, накачать тело кислородом. Все это полезно для человека, не для изоморфа.

Возвращение на корабль тоже не имело смысла. Даже полностью оснащенный реанимационный модуль крейсера не принес никакой пользы инопланетному организму в предыдущий обморок. Остается оставить Ирта как есть, ждать и заниматься делом. Продолжать собирать данные для Маршала роев.

— Мы летим к Стенам Флаа, слышишь, Ирт? Ты хотел войти в них на собственных ногах. Первым. А теперь среди бурелома, в который ты превратился, и ступни не найду. Не надейся, что потащу тебя вместо вязанки для обогрева. Похоже, пропустишь все веселье.

Тима бросило в жар от собственной наглости, а груда плоти на ложементе даже не дрогнула. А вдруг это все же конец? Что он там твердил про слабость клеток в Поясе холода, потерю души и месть бредовых богов… Нет, вряд ли хозяин Чаги может так быстро сдаться. В прошлый раз, не подавая признаков жизни, он слышал все, что рассказал Тим. Возможно, это не значило ничего, а возможно… Они связаны даже больше, чем кажется.

— Придется с тобой разговаривать, чудовище. А тебе — слушать голос. Ты так любишь выискивать мои слабости. Пролезть незаметно в голову, вытащить слова, чтобы посмеяться. Буду специально для тебя разъяснять каждое действие.

Тим поежился, подавляя приступы ломки. Не станет же он загонять себе в вены иглы и ростки изоморфа, разбросанные по ложементу. Надеясь на несуществующую помощь, на спасение, которого неоткуда ждать, он посмотрел сквозь купол авиетки в даль чужого мира.

Голый, затянутый серостью холм поднимался позади разгромленных и медленно тускнеющих Просторов. На его вершине, на фоне холодного, серебристого неба Орфорта, отчетливо нарисовалась высокая человеческая фигура.

Первое, что осознал Тим, это как сильно дрожат руки. Не от ломки, от волнения. Оно за пару мгновений разогнало сердце и сбило дыхание. Он подскочил к проекционному пульту и настроил обзор к линии горизонта. Но с фокусом приближения к шагающей по холму фигуре медлил. Вдруг приглючилось? Резко выдохнув, потянул картинку и вывел человека на проекционный стол. Спутанные волосы спускались ниже плеч, мешались с длинной, неопределенного цвета бородой. Она основательно затянула щеки, к тому же голову облегал свободный капюшон. Одежда походила на многослойный балахон, затянутым на месте талии. На ней же висело странное орудие — длинная окаменевшая ветвь с развернутыми вниз лезвиями.

При минус пяти за бортом в платье из тех же волокон что и мешок Чаги далеко не прогуляешься. Путника спасало только количество тряпок. Тим увеличил лицо и понял, кто перед ним. Выпуклые светло голубые глаза и редкие ресницы Людвига Швардеубера, въедливого белобрысого штурмана-навигатора. Правда три года назад под глазами не лежали темные круги, а над переносицей не проступали горькие складки. Тим снял маскирующие отражатели и направил авиетку на медленное снижение в сторону явившегося с того света члена команды. Ирт признаков жизни пока не подавал, оно и к лучшему. На всякий случай Тим активировал фиксаторы ложемента, вытянул химткань покрывала и прикрыл бурелом изоморфа.

Когда машина мягко опустилась на Землю, Людвиг уже стоял безмолвной соляной статуей и наблюдал за приземлением. Он казался потрясённым, но не обрадованным. Выкинув из головы страхи и тяжелые мысли, Тим распечатал борт и прыгнул наружу. Оставшееся расстояние прошел быстрым широким шагом, борясь со сковывающим чувством вины и вглядываясь в лицо бывшего навигатора "Сияющего", застывшее в мучительной гримасе неверия.

— Людвиг? — хрипло каркнул Тим.

Но тот молчал. Обветренные губы едва заметно дрогнули, но не издали ни звука.

— Ты узнаешь меня? Это я, Тимоти Граув.

Людвиг моргнул, край рта напрягся, съезжая вниз, взгляд поплыл, размываясь.

— Адмирал?

Голос прозвучал тихо, неуверенно, больше походил на шелест слабого ветра.

— Был когда-то, — кивнул он, испытывая огромное облегчение от одного лишь вопроса.

Людвиг бросил беспомощный взгляд за спину Тима на неподвижную авиетку. Неожиданно качнулся и рухнул на колени, закрывая грязными руками лицо. Тим растерялся, но, услышав глухой всхлип, опустился рядом. Обхватил Людвига руками и прижал к себе. Тонкая ткань скафандра не пропускала холод, не давала ощутить грубую колючесть балахона, но как потряхивало тело рядом, чувствовалось остро и больно. Словно самого прошивал электрический ток.

— Не надо, успокойся. Все будет хорошо, — Тим сдавил найденного товарища в объятиях. — Прости, Людвиг, я тебя подвел. Всех вас подвел.

Тот помотал головой и затих. Закаменел в кольце рук.

— Пойдем, — Тим, поднимаясь, потянул его за собой. — Тебя надо согреть для начала.

Внутри авиетки они перемещались молча. Тим налил стакан теплой воды из синтезатора, бросил вакуумную упаковку стандартного скафандра и открыл душевую кабину. Людвиг должен сам знать, куда идти и что делать. Но двигался он неуверенно, в медленном напряжении, будто сквозь вязкую субстанцию. На Тима не смотрел, щурился по сторонам. Проекционный стол, панели ручного управления, упругие изгибы ложементов, — все удостоилось рассматривания, только не бывший командир.

Внутренняя скованность каждого из них заставляла держать дистанцию. Она стала даже ощутимее после того, как Швардеубер выбрался из душа, узнаваемый и, одновременно, совершенно чужой. После уничтожения растительности на худом лице у крыльев носа проступили складки, линии удлиненного подбородка стали резче. Все говорило о жизни полной лишений и невеселых мыслей. Людвиг был старше своего адмирала на десяток лет, но сейчас выглядел так, что и на все тридцать. Он прошел мимо Тима и застыл у купола. Игнорирует виновника своих страданий или не может поверить, что Просторы Орфорта остались за силовым щитом?

— Как ты здесь оказался адмирал? — не оборачиваясь спросил он.

— Это долгая история, — с запинкой проговорил Тим. Просто не знал, как подступиться к рассказу, с чего начать.

— Долгая, значит. Ты пропал и вдруг здесь, — голос звучал тихо, холодно и отстраненно. — В таком виде и на боевой машине спустя… спустя столько лет.