Буря кристаллов

Глава 2. Прыжки в темноту

Перед носом авиетки выплыл спасительный темно-серый порт. Стыковочный стапель открыт, слабо светящаяся голубым лента идет от края внутрь. Машина развернулась боком к парковочному проему, и Джеки со спутницами поднялись с мест. Массивная тень метнулась к ним.

— Извиняюсь, дамы, но только два человека!

Над униформой возвышалась страшная рожа: тяжелые надбровные дуги, маленькие глаза, слишком широкий нос. Армейский изобразил улыбку, но выглядела она, как оскал перед броском к горлу. Инстинктивный страх сдавил грудь, и Джеки завертела головой. Военные перемещались вдоль громады транспортника на встроенных в амуницию плазменных ускорителях.

— Нас трое, офицер, — холодно проговорила Александра.

— Только двое. Это вопрос вашей же безопасности. Убедительно прошу, дамы, — и он оскалился еще шире. — Третью из вас сопроводят дальше.

Видимо, закончились места. Люди все еще загружались в соседние порты, а здесь — не повезло.

— Хорошо, я остаюсь, — пискнула Джеки.

Горло не слушалось, голос казался чужим. Выбора в любом случае нет.

— Вот еще, не придумывайте, Жаклин! Заходите, девочки.

И Александра стала толкать Джеки и Ирэн к голубой ленте входа.

— Нет, мама, без тебя никуда не пойду! — всхлипнула и уперлась девчонка.

— Ирэн! Перестань, возьми себя в руки!

— Нет, не пойду, с тобой останусь.

— Я найду тебя, Рэночка, не волнуйся.

— Нет, нет, только вместе!

Армейский терпеливо ждал. Оскал будто прилип к устрашающей морде. Под грохот сердца Джеки наблюдала, как один за другим закрываются ближайшие порты. Правда был и второй корабль. Но к нему тянулась своя очередь. Должны прилететь и другие. Иначе не могло быть, она помнила это из курса по эвакуации. Но здесь, у закрывающихся ячеек спасения, все знания казались обманкой. Вдруг на Землю и в самом деле напали инсектоиды? А Лешка бросил ее в треклятом сыром Дублине! И она не выберется, умрет.

— С девушкой точно все будет в порядке, офицер? — с нажимом в голосе спросила Александра.

— Безусловно. На авиетке она будет сопровождена на другой корабль или на транспространственный траволатор.

Звериный рык и обещания совершенно не успокоили Джеки. Из-за тумана в голове она почти не ощутила касание Александры, не поняла слова, которые та сказала, прежде чем шагнуть с дочерью в порт. Преодолевая вялость в теле, Джеки протиснулась к панели управления авиетки и опустилась на сиденье. Ей было невыносимо одиноко и страшно.

Машина резко взмыла вверх, уходя в сторону от транспортника. Теперь она подчинялась общему сигналу, команде, которая гнала прочь от корабля всех, надеявшихся на спасение, но не успевших. Ломкая волна неудачников откатила, обнажая разом потемневшую громадина транспортника. Второй корабль еще загружался, а вот будет ли третий?

Когда перед ней снова засветилась проекция и потянулся красный луч, Джеки подумала, что ее сразу, без очереди, отправят на второй корабль. Но нет. Пробежав взглядом по трассеру, она увидела переливающееся тело линкболла над силовым кольцом. Слева, справа, над ней и под ней к кольцу двигались лишь авиетки, а скутеры, велосипеды и флоотиры грудились береговой линией за спиной. Захотелось резко свернуть в сторону, остаться здесь, на знакомой Земле.

— Внимание! Эвакуация через планетарный траволатор. Подготовить системы к прыжку на Луну. Внимание! Подготовить системы к прыжку на Луну!

Машинный голос дублировался надписью. Джеки сжала рукоять управления, «проклятый ирландский"- вертелось в голове, хотя раньше даже не замечала, переходы с языка на язык.

Кольцо мигнуло совсем рядом, в двухстах метрах. Один выдох, и мир перевернется, накроет космос. Инстинкт толкнул руку к нарисованному на панели крупному значку. Купол над головой закрылся, и машина рванула, безжалостно вдавливая тело в кресло ложемента. Зрение помутнело или мир исчез? Мысли мешались. Авиетка неслась с огромной скоростью по силовому туннелю траволатора. Пара минут и на Луне, только бы не потерять сознание от непривычной перегрузки.

Луна. Почему Луна? Неужели это правда, и на них действительно напали тараканы? Но Лешка не сказал этого. Он вообще ничего не сказал. Просто исчез из ее жизни. Он и Майкл. И теперь Джеки одна. А это страшно…, быть одной. В пустоте. Летящей вокруг непрерывным чернильным потоком.

Поток резко замер, авиетку обернуло полотно неподвижного, прореженного звездами космоса. Джеки уставилась на мерцающий шар солнца и прогнала от себя мысль, что чужая авиетка потеряла ход, и теперь не получится добраться до безопасного места.

— Внимание, следуйте до кросс-перехода Луна один, — ожила трансляция.

Значит, болталась Джеки не в пустоте, сквозь нее шел поток данных. Луна светлым телом открылась внизу. И не только Луна. В разбросанных по орбите спутника огоньках машина распознала шаттлы, платформы, множество стандартных авиеток городского типа. Скоростные шахты траволаторов, похоже, выбрасывали малый транспорт с разных городов и концов планеты. А это значит, что происходит что-то очень страшное — никто не станет тратить столько энергии на учения.

Нужно выкинуть из головы все страхи и сосредоточиться на звуках машинного голоса и на пути, прочерченном на голограмме. Мокрые ладони скользили по манипуляторам. Если бы это была ее машина, она бы соединила автопилот с потоком информации, и все. Но здесь не выходило. Почему все идет наперекосяк? Она ведь всегда и все делала правильно. Никого не предавала, не обманывала, не погружалась в апатию. Бог, скрывающийся где-то за горизонтами разума, не должен был ее бросить на произвол судьбы. Слизнуть скутер, захлопнуть перед носом порт корабля и отправить в космос в самостоятельный полет.

Неожиданно для себя Джеки всхлипнула. Курсор расплывался по синим штрихам траектории. В кросс-переходах разбирался Майкл, разбирался ее брат, но не она. Знала только, что за точкой входа скрывается сверхглубокий вакуум — абсолютная пустота, что искривляет пространство и открывает вход в изнанку материи. Там отрицательное пространство медленно и необратимо расширяет их несчастную вселенную. Но что толку от этих знаний, когда не можешь проложить самый простой путь.

Платформа впереди исчезла с короткой белой вспышкой. Значит, сейчас наступит и ее очередь исчезнуть. Только бы спасатели не ошиблись с выходом из этой кроличьей норы. Ведь именно так погибли ее родители. Авиетка дернулась, и темнота накрыла Джеки, отправляя в прошлое.

… Папа смеялся, катал ее на шее, говорил, что когда она вырастит, то сможет увидеть мир вокруг с еще большей высоты. Джеки тоже смеялась и отвечала, что уже каталась на авиетке и на небоскреб забиралась много раз. Видела все вокруг, как птички видят, а так высоко девочки и мальчики не вырастают. Папа твердил, что вырастают и видят даже дальше, чем самые зоркие птицы, при этом даже глаза не открывают.

— Ты глупый, па. С закрытыми глазами ничего как раз не видно, сразу становится темно. Темнее, чем ночью под одеялом. И фонариком нельзя посветить.

— Фонарик и не понадобится, Клюшонок. Ты научишься видеть весь мир сразу сквозь темноту. Дома и деревья, и на любом расстоянии.

— Тогда мне станет скучно, и незачем будет гулять.

— Ну почему? Если ты видишь у ворот мячик, разве тебе не хочется подойти поближе, взять его в руки и рассмотреть.

— Ага, — захихикала Джеки. — И подкинуть.

— Да, и подкинуть.

— Так гораздо интереснее, чем смотреть.

— Ну вот! А когда ты увидишь сразу все мячики вокруг, станет еще интереснее.

Джеки задумалась. И правда, много мячиков — это много дел, все не переделаешь, и скучать некогда.

— А мама так умеет?

— Ну, конечно, ты же знаешь, что наша мама умеет все.

— Тогда я согласна. Я хочу видеть весь-весь мир сразу и даже когда совсем темно. Ты научишь меня?

— Обязательно.

Но папа не успел преподать загадочную науку. И сам ошибся. Шагнул на изнанку мира и провалился в огненную дыру. Ему и маме надо было остаться на Земле. С Джеки и с Лешкой. В месте, о котором папа, наверняка, знал все…

Сознание резко вынырнуло в вялом, почти не управляемом теле. Какую-то секунду Джеки не понимала, куда исчез папа и почему вокруг карусель звезд. Она не дома и не маленькая девочка. Ночью приехала в Дублин к Лешке, за несколько часов ее вышвырнули в космос и загнали в кросс-переход. А это — выход из норы. И здесь холодно. Почему так ужасно холодно и темно? Джеки едва могла разглядеть внутренности кабины. Протянула ватную руку к мертвой панели управления. Значки на ней показались тусклыми пуговицами, пришитыми к плюшевому валику. Касание и вспыхнула голограмма. По куполу побежали огоньки, возвращая чувство реальности. Через пару мгновений Джеки осознала, что за куполом плывет громада Юпитера с темным на его фоне силуэтом станции. Теперь все в порядке. Станция примет, до нее не сложно добраться. Джеки сжала рычаги управления.

Спокойно. Это не трудно. Никаких проклятых кросс-переходов. Даже без указаний и оранжевых буйков вдоль пути понятно, куда лететь и как пришвартоваться к этому прекрасному и защищенному месту. На учениях во время призывов она множество раз выполняла такие упражнения: влетала внутрь станций и крейсеров. Джеки вела машину торопливо, ощущая острое желание ускориться, открыть пинком дверь в космический дом. Спрятаться от всей этой черноты, пустоты и неопределенности. На станции будет много людей, можно связаться с Майклом, Лешкой или с Мариной, с которой даже не попрощалась, собираясь на "Горизонт". Дура, дура, дура! На станции Джеки наконец объяснят, что происходит.

В последний момент сквозь шум мыслей она уловила, но не разобрала, какое-то неприятное и тревожное предупреждение, оттранслированное на экран. Не успела запросить повтор, как ложемент обхватил тело. И Джеки снова упала в кроличью нору кросс-перехода.

Время застыло, оставляя в прошлом спасительную станцию близ Юпитера. Неужели она все-таки умрет в этот проклятую ночь расставания с Майклом?

… Тянулся очередной невыносимо тоскливый и пасмурный день в дублинской конуре брата. Джеки еще с утра хотела уехать, прошвырнуться под парусом вдоль берега Австралии. Но что-то мешало оставить Лешку в одиночестве. Он был подозрительно медлительным и молчаливым и не стремился запереться в дурацком кабинете. Полдня они бродили по сумрачной квартире, что-то жевали, ковырялись в политеке и перебрасывались малозначительными фразами.

Джеки с чашкой горячего шоколада устроилась на подоконнике, посматривая то на вяло ползущие под мелким дождем тротуары, то на Лешку, который валялся на кровати с ядовито желтой гитарой и извлекал из нее кошачьи, мало гармоничные звуки.

— Когда родители погибли и появился ты, я никак не могла понять, почему они не сделали все наоборот. Не вернулись сами и не отправили дальше тебя, если уж кому-то нужно было лететь к той проклятой звезде.

— О! Ты меня ненавидела, сестренка?

— Немного. Ты появился вместо мамы и папы, заставил бабушку плакать и возиться с тобой. Это казалось неправильным. Нечестным.