Сны Авроры

Деталь шестая

Одиночество ушло, а вместе с одиночеством ушел и страх. Аврора едва могла вспомнить, как еще недавно с похолодевшим от ужаса сердцем всматривалась во тьму комнат напряженными глазами, пытаясь увидеть там свой страх. Теперь комнаты были залиты светом. Из маленькой темной квартирки, в которой Аврора столько лет пыталась скрыться от жизни, Алекс перетащил ее в просторные апартаменты, где они теперь жили, творили, наслаждались закатами и встречали рассветы. Дела у Алекса шли все лучше, заказов было много, платили вперед, и он тоже уже начал забывать о том, как совсем недавно переехал в этот город и не имел возможности даже арендовать небольшую комнату, о том, как он был вынужден спать, где придется, пока ему не приснился тот сон… Тот странный, непонятный сон, изменивший его жизнь. Сон, который привел его в темную дождливую ночь на автобусную остановку, где, как и было ему обещано, он встретил Аврору.

В то время Алекс занимался росписью фасада небольшого ресторанчика. Работа была интересной, со сроками не торопили. И пусть платили ему копейки, зато хозяин разрешал ночевать в комнате для персонала, прямо в ресторане, и исправно кормил Алекса завтраком и обедом. Это было лучшее, что произошло с ним за последние несколько лет. Бедный художник – как он есть.

И вот однажды, когда он наслаждался безмятежным сном, скрючившись на маленьком диванчике в подсобном помещении, ему явился фавн. «Как спится?» – спросил фавн. Он был настолько реалистичным, что Алекс сперва засомневался, видит ли его во сне или наяву. «Это предел твоих мечтаний?» – продолжал фавн, доставая трубку и набивая ее какой-то травой. Алекс приподнялся, внимательно рассматривая гостя.

– У меня к тебе дело, парень, – произнес фавн и с удовольствием затянулся.

Алекс протер глаза.

– Нам нужна твоя помощь. Мы щедро наградим тебя за это.

– Мы? – переспросил Алекс.

– Да, не ослышался.

– У тебя что, реально рога и копыта?

Фавн поперхнулся.

– Вот сейчас это было нетактично, – отозвался фавн. – Я же не обсуждаю особенности строения твоего тела. Не бойся. Мне можно доверять, – многозначительно добавил гость.

Алекс снова внимательно изучил посетителя: лицо у него было вполне человеческое, причем довольно располагающее к общению, да и рога особо в глаза не бросались – округлые такие, как у барашка, и частично скрыты под вьющимися волосами. Тем не менее, Алекс ответил: «Я не хочу иметь с тобой общих дел, кем бы ты ни был», перевернулся на другой бок и притворился спящим. Однако, фавн не унимался.

– Алекс, не уходи от ответа.

– Знаешь мое имя? – буркнул Алекс.

– Угу, – отозвался фавн, снова затягиваясь едким дымом.

– Ну и чего ты хочешь?

– Я скажу, а ты запоминай. Девушка, которую ты недавно встретил в кофейне, будет ждать тебя завтра ночью, или правильнее сказать, когда неожиданно стемнеет, во время дождя на автобусной остановке в квартале отсюда, напротив входа в городской парк. Ты должен привести ее в свой дом. Она будет жить с тобой.

– Что за бред? – пробубнил, не оборачиваясь, Алекс. – Она даже говорить со мной не стала. Ночь? Дождь? Она сумасшедшая что ли, чтобы ночью под дождем сидеть на остановке? Да и дома у меня нет. Изыди. Уйди из моего сна.

И Алекс натянул на голову какое-то подобие одеяла.

Фавн, перегнувшись через спинку дивана, выдохнул дым из своей трубки Алексу в лицо. Алекс вскочил в негодовании.

– Отстань! Уйди от меня, нечистый.

Фавн уселся на освободившийся диван.

– Давай, парень, соглашайся. У тебя будут огромные апартаменты. Два этажа. Отдельный вход. Разве это плохо? Дарственная на недвижимость от двоюродного дядюшки прилагается. Парковочное место. Знаю, машины у тебя нет, но зато она есть у Авроры. Значит, ей нужно будет где-то парковаться. У тебя будет много заказов – сможешь выбирать, над чем работать. Денег – столько, чтобы не думать о них. Посвятишь себя творчеству. Да чему хочешь. Бедствовать ты точно не будешь. Кроме того, у тебя будет компания в лице Авроры. Это не самый плохой вариант, уж поверь мне. Так что же, по рукам?

– А взамен я отдам тебе душу?

Фавн фыркнул.

– Душу? Какой мне прок от твоей души?

– Что тогда?

– Когда взойдет Черная Луна, ты станешь моими глазами и ушами по эту сторону. Когда придет время, нужно будет переправить душу Авроры из этого мира в другой.

– То есть убить ее?

– Нет, этого не потребуется, – невозмутимо сообщил фавн. – С этим она сама справится. Подробности узнаешь, когда придет время.

– И когда оно придет?

– Мы скажем тебе. Скажем: «Алекс, время пришло». И ты сразу поймешь, что оно пришло. Это время.

– Ага, – подытожил Алекс. – Это как раз то состояние, когда начинаешь слышать голоса, которые толкают тебя на преступление…

– Разве я голос? К моему голосу прилагается еще много полезного.

– Пошел прочь, – Алекс указал ему на дверь.

– Завтра ночь-ю, – пропел напоследок фавн. – Во время дождя. Остановка. Аврора Гройс. Ключ в кармане. – И нежданный гость исчез, остались лишь звуки свирели.

Эти-то звуки и разбудили Алекса.

Уже было утро. Алекс поднялся с жуткой головной болью. И приснится же такое… Он сел и осмотрелся. В комнате все было по-прежнему, как и накануне вечером. Но неприятное ощущение после увиденного во сне не давало ему покоя. Что за существо пробралось в его сон? Фавн? Сатир? Какое-то божество или сам… Алекса даже передернуло от подобной мысли. Он что-то пообещал рогатому? Нет. Ничего не обещал, ничего не подписывал ни чернилами, ни кровью. Это все был сон. Просто сон. Так что же ему не дает покоя? Почему холодеют пальцы его рук и стучат зубы, как будто от мороза? В кармане его куртки что-то лежит. Алекс залез рукой в карман и его прошиб холодный пот: он нащупал ключ. Медленно достав его из кармана, Алекс долго не решался взглянуть на него. Наконец разжал руку: на ладони действительно лежал ключ.

В дверь постучали. Он вздрогнул.

– Алекс, скоро открываемся, – услышал он голос шефа.

– Да-да, иду! Вот чертовщина, – пробурчал он себе под нос, поспешно убрал ключ в карман и вышел в зал ресторана.

– На твое имя какой-то пакет передали, – владелец ресторана протянул ему черную папку.

Алекс молча принял ее, машинально открыл и пробежал глазами содержимое первых страниц, особо не вдаваясь в смысл написанного. Потом прочитал еще раз – и оцепенел. Дарственная? На дом? От человека, имя которого ему даже не было знакомо… Он невольно попятился, не веря в происходящее. Какой-то розыгрыш.

Он нащупал позади себя стул и сел, обеими руками сжимая бумаги. Видимо, вид его был настолько жалок, что шеф спросил:

– Что там? Что случилось?

– У Вас есть хороший юрист? Мне нужно срочно проверить подлинность этих документов.

Итак, они перебрались в новые просторные апартаменты, которые, согласно документам, достались Алексу от какого-то неизвестного далекого родственника, которого на самом деле скорее всего не существовало, и Алекс старался не думать о том времени, когда он должен будет выполнить свою часть договора. А пока…

…А пока город за окнами ночью мерцал миллионами огней, а днем ловил окнами и крышами домов солнечный свет и случайные тени. Аврора ждала зиму. Она представляла, как зимой улицы, скрытые под белоснежным покрывалом, станут подкупать своей чистотой и нетронутостью, а морозные закаты, словно кистью, будут наносить смелые, размашистые мазки на темнеющем небе, и она станет подолгу наблюдать за этими волшебными метаморфозами.

Авроре часто казалось, что темные облака где-то там, на горизонте, были вовсе не облаками, а вершинами далеких темных гор, за которыми заканчивался этот город и начинался новый мир. Но больше всего Авроре нравилось смотреть на луну. Каждый раз во время полнолуния ее охватывала необъяснимая радостная тревога, и она часами могла сидеть на полу, напротив окна, прижав по своему обыкновению колени к груди и обхватив их руками, всматриваясь в этот сияющий диск, в этот магический шар, застывший перед ее окном. Она словно желала рассмотреть на его поверхности нечто такое, что стало бы новым шагом, новым толчком в попытке понять себя, вспомнить хоть что-нибудь – и обрести себя заново.

А еще Авроре снились сны – те самые, волшебные, необъяснимые, настолько реалистичные, что она, уже после, спустя несколько дней, продолжала сомневаться, не могла точно вспомнить, снились ли ей эти горы, эти леса, эта долина, залитая лунным светом, эти волшебные существа, манившие ее за собой, или же все это как раз и было реальностью, а то, что оставалось за ее пределами – было лишь сном. Она настолько явственно видела этот мир! Она чувствовала легкое движение ветра по своему лицу, прохладу влажной травы, касавшейся ее ног, ароматы ночных цветов, выглядывавших из высокой травы. Она таяла в этих снах. Ей хотелось остаться в них. Каждый раз она стремилась увидеть чуть больше, уйти чуть дальше, и каждый раз словно что-то мешало ей. Казалось, еще совсем немного, и она приоткроет завесу тайны – и в этот момент она просыпалась, покидала этот необычный, но такой естественный для нее, такой знакомый мир, и возвращалась обратно – в непонятную, чужую реальность, в которой единственным близким для нее человеком за столько лет смог стать лишь Александр.

Алекс вставал рано, с первыми лучами солнца, чтобы посвятить минуты нового дня работе над скульптурой – а Александр был искусным скульптором, хотя и считал это занятие лишь своим хобби. Он пытался создать образ девушки – возможно античной богини или нимфы. Этот образ не раз возникал в его сознании, он пытался запомнить его, зарисовать, но ее черты, легкие, неуловимые, каждый раз ускользали от него, оставляя за собой лишь легкий шлейф отдаленных воспоминаний.

Аврора просыпалась позже. К этому времени Алекс уже уходил, оставляя для нее на кухне приготовленный завтрак. Они жили вместе, спали в одной постели, вместе готовили ужин и, закутавшись в один плед, считали звезды на темном небе, грея руки о большие кружки теплого ароматного какао. И при всем при этом они не были парой. Им просто было хорошо вместе. Они удивительным образом дополняли друг друга, словно два фрагмента удачно сложившегося пазла.

Одно не давало покоя Алексу: его мучал вопрос, как долго все это продлится? Когда наступит время отдавать долг? На что он подписался? Во что ввязался, приняв этот дар? Когда взойдет эта черная луна? Что это существо имело в виду, говоря, что он – Алекс – станет его глазами и ушами по эту сторону? Сторону чего? Жизни? Смерти? Когда придет время расплаты? Узнает ли он свою участь заранее или будет жить в неведении, пока не услышит, подобно Фаусту, как забивают гвозди в его гроб?..