Сны Авроры

Картина вторая

«Треск сухих сучьев, неспешно пожираемых огнем, искры от костра, прожигающие темное небо, и волшебные звуки давно не певшей свирели фавна. Как я могла существовать без этого? Без легкого ночного ветерка, ласкающего своей ладонью мягкую влажную траву, без звезд, мерцающих высоко над головой, без шелеста листвы?.. Я словно спала все эти годы и видела изматывающие, затянувшиеся сны, бесконечные лабиринты, из которых не могла найти выход. Как я была глупа, предав нашу любовь, но именно мое безрассудство дало нам свободу и вернуло нас друг другу.

Махталеон. Моя жизнь, моя страсть, мой ветер, несущий меня на своих крыльях. Все, что есть во мне, все до последней, наимельчайшей частицы живет твоим дыханием, смотрит твоими глазами, покоряется твоей воле. Столько лет я была дикой розой в твоих руках… Я ранила тебя снова и снова своими острыми ядовитыми шипами, и ты терпел эту боль и скрывал свои раны. Я ушла, но шипы мои остались в твоей ладони. Ты избавился от них, и раны твои заживают. Я же стала беззащитна и ищу защиты в твоих руках. Прими меня. Прими меня снова. Я больше не стану от тебя бежать».

«Тиир… Моя боль, моя страсть, мое забвение. О чем ты просишь меня? Не я ли, забыв о своем предназначении, бросался раз за разом в темные воды Озера мироздания, пытаясь вернуть тебя? Не я ли искал тебя в чужих снах, желая видеть тебя снова? Не я ли запомнил каждую звезду на ночном небосводе, ища тебя меж них? О чем же ты просишь меня теперь? Слова твои излишни. Ты навсегда в моем сердце, ибо если вырву тебя из сердца моего, то истечет оно кровью, и сам я погибну. Не проси принять тебя снова. Стань моим дыханием, и разлука с тобой станет моим последним вздохом».

Стихли звуки свирели, словно фавн услышал их мысли.

– Что же ты, Кетар? Продолжай…

– Скоро рассвет, Милорд. Нам пора уходить.

– Я хотела бы, чтобы эта ночь никогда не кончалась.

– Была бы она так прекрасна, Миледи, если бы длилась вечно? Мимолетность мгновения – вот в чем истинная красота.

Я смотрю на него с необычайной нежностью. Кетар… Мой друг, мой брат. Сколько он пережил, сколько претерпел из-за меня, и все же он здесь, он рядом. Как изменился он – и все же остался прежним.

Кетар, учтиво склонившись перед нами, почти незаметно исчезает за деревьями.

Леон встает, приближается к огню и проводит над ним рукой. Огонь послушно угасает под его ладонью. Звезды становятся прозрачными и тают, исчезая одна за другой. Поднимается легкий предутренний ветерок – совсем как тот, тогда, в темном ночном городском парке. Там осталась моя оболочка – это чужое тело, которое было мне домом. А рядом с ним Алекс, как цепной пес, не смеющий отойти ни на минуту от пустого хранилища, в которое я уже не вернусь…

Я вхожу в эти залы, словно после долгого путешествия. Так оно и есть… Здесь, кажется, ничто не изменилось. Я прикасаюсь пальцами к неровным, прохладным каменным стенам. Сколько видели эти стены! Свидетелями стольких событий они стали. Я не хочу ни о чем думать, я устала, чтобы что-то вспоминать. У меня еще будет время. Этот день – от рассвета и до самого заката я просто хочу быть с ним. С моим демоном.

Махталеон движением руки заставляет огонь вспыхнуть в древнем камине. Кажется, он перенес это пламя из ночного леса. Как давно я не входила в эти покои. Махталеон опускается в свое кресло с высокой спинкой, неизменно стоящее у огня. Он приподнимает руку и манит Тиир легким движением пальцев. Тиир-Тааре – это я. Это мое имя, данное мне Великою Тьмой.

Я не опускаюсь на высокий подлокотник его кресла, как делала это прежде. Я маню его за собой. Я устала. Я желаю забыться глубоким сном в его объятиях. Мы утопаем в шелковых простынях и мягких покрывалах. Всю мою прошлую жизнь – вплоть до этого момента – во мне шла борьба: я разрывалась между Светом и Тьмой, я не знала, кто я, но теперь… Теперь я нашла себя, теперь я обрела гармонию. Теперь все во мне существует лишь для того, чтобы любить его, чтобы забываться в его объятиях, чтобы слышать тихий шорох его крыльев. Он – та Вселенная, которую он обещал мне, и я погружаюсь в нее.

За плотно закрытыми ставнями уже разгорается день, но в замке тихо и темно. Я прижимаюсь спиной к его груди. Они обнимает меня своими сильными руками. Его лицо утопает в моих волосах. Я чувствую, как его дыхание скользит по моей коже. Он накрывает меня своим крылом, и я проваливаюсь в сон, все глубже и глубже. Это будет глубокий, безмятежный сон, без страха и тревог. Мне будут сниться те, кого я знала, кого любила, кто всегда будет жить в моем сердце. А когда на небе снова зажгутся звезды, и Луна повиснет за окном огромным светлым диском, Морфей покинет наше ложе, оставив нас наедине, и нам потребуется целая Вечность, чтобы насладиться друг другом.