Сны Авроры

Деталь первая

– Аврора, привет!

Алекс убрал вчерашний букет, еще вполне приличный, но уже успевший немного растерять свою свежесть, и заменил его только что принесенными цветами. Каждый раз приходя к ней, он приносил свежие цветы. За последние шесть лет это уже успело стать его привычкой. Он сел на край постели и внимательно посмотрел ей в лицо. Он не заметил никаких перемен. Она лежала в той же позе, что и прежде, и выражение ее лица не изменилось.

Ее темные волосы аккуратными локонами лежали на белоснежной подушке, голова была чуть повернута набок. Над ней мигали неяркими огоньками лампочки, тихо попискивали многочисленные датчики, ее окружала куча какой-то аппаратуры, название и назначение которой Алексу были неизвестны. Все эти приборы без сомнения пытались проникнуть в тайну ее сна, однако, тайна эта оставалась непотревоженной, и многочисленная дорогостоящая аппаратура мигала своими лампочками устало и безразлично.

Алекс слегка подергал Аврору за руку, поднял ее кисть за большой палец и отпустил. Рука безвольно упала на постель. Иногда ему казалось, что именно теперь, сегодня, она вдруг откроет глаза, поднимется, немного недовольная тем, что ее разбудили. Они вернутся домой, снова будут пить кофе в маленькой кофейне внизу, болтать о чем-то или молча наблюдать за тем, как капли дождя стучатся в стекло или снежинки заглядывают в теплую уютную кофейню, а потом они разбегутся, расстанутся на целый день, чтобы вечером снова встретиться в скромной, но такой уютной гостиной и наперебой станут делиться впечатлениями, полученными в течение насыщенного событиями дня.

– И долго ты еще намереваешься спать?

Она не ответила. Он поправил ее руку, встал и подошел к окну. С тех пор, как заснула Аврора, Алекс постоянно навещал ее. Он заходил к ней пару раз в неделю, приносил цветы, рассказывал новости, просто сидел рядом, что-то рисовал, что-то напевал себе под нос. Но чаще просто молчал, думал, вспоминал, мечтал. Он был убежден, что Авроре была необходима компания – ведь она наверняка слышала его слова или, по крайней мере, чувствовала его присутствие.

Зима сменяла осень, весна зиму, а Аврора все не просыпалась. Будь она в коме, врачи давно бы уже посоветовали ему отключить ее от аппаратов искусственного жизнеобеспечения, но она просто спала, а отключить ее от жизни не представлялось возможным, хотя бы из морально-этических соображений. Все жизненные процессы в ее организме замедлились, дыхание стало едва заметным, сердце сокращалось раз пять в минуту, не больше, а температура тела понизилась и теперь не превышала тридцати двух градусов по Цельсию. Все в ней затаилось, замерло. За шесть лет, что она пребывала в летаргическом сне, в ней ничто не изменилось. Она была неподвижна, красива, свежа. Время не прибавило ни года жизни ее внешности.

Аврора спала.

Алекс с трудом мог вспомнить тот день, когда она не проснулась. Все происходившее тогда теперь казалось ему сном, из которого он вынырнул, а она нет. Как бы он хотел теперь заглянуть в ее сознание, увидеть ее сны, узнать, о чем ее мысли. Но она молчала, надежно скрывая от него и ото всего внешнего мира свои сны и свои мысли за неподвижной маской немого безразличия.

Он часто думал о ней, и возможно поэтому она часто ему снилась. В его снах она была подобна легкой тени, скользившей кончиками своих пальцев по его коже… Она была настолько красивая, обворожительно-прекрасная и обольстительно-страстная, что у него начинала кружиться голова. А ее огромные янтарные глаза с вертикальными кошачьими зрачками… Он был готов бесконечно смотреть в них и следовать за ними в любые миры и измерения – всюду, куда она прикажет ему. Какие глаза! Таких глаз не бывает у людей. Но разве она человек?.. Ее губы… Каждый раз, пробудившись ото сна, он долго еще наслаждался вкусом терпких, слегка забродивших сладких вишен на губах…

Алекс шмыгнул носом. Снова пошла носом кровь. Это все слабые сосуды. Надо чаще бывать на воздухе, двигаться, переехать наконец в горы, ведь она звала его в горы, с собой… Приходила к нему в его снах и говорила, как там красиво, как сверкают горные вершины в лунном свете, как прекрасны белые лилии, цветущие на снежных склонах. Все это было в его снах, в снах, в которых он был с ней.

Алекс посмотрел на Аврору. Хоть бы одна мышца дрогнула в этом теле, хоть какой-нибудь признак жизни подала бы она ему теперь. Люди так не спят. Они двигаются, ворочаются во сне, меняют позу. Им снятся сны, и тогда их веки дрожат. А Аврора… Она как реалистичная кукла – такая красивая и такая неживая.

Алекс вытер рукой сочившуюся из носа кровь и посмотрел на свои пальцы. Надо привести себя в порядок. Он направился в уборную, а когда вернулся, спустя всего несколько минут, Аврора уже была не одна.