Сирены Амая

39 Тигр

В конце спуска притяжение заявило права на его задницу, и Харинов, запыхавшийся, размахивающий саквояжем, упал. Розоватые шишки лиственниц брызнули в стороны, когда он умудрился проехать вниз пару метров. Позади патологоанатома постукивала иголками тайга, а впереди мерцало море, пожиравшее серые и голубые цвета неба.

Хоть мысли о призрачной погоне кололи его в загривок, вынуждая бежать не разбирая дороги, Харинов нашел несколько мгновений, чтобы взглянуть на часы. Начало третьего. Время послеобеденного поскуливания во сне. И скулить можно было уже сейчас – с открытыми глазами.

Их надувную моторную лодку никто не охранял. На «Северной Звезде», будто парившей в отдалении на волнах, тоже никого не наблюдалось. По песку прогуливалась чайка. Заметив приближение человека, она озлобилась и закричала.

– Заткнись, – прошептал Харинов. – Хорошие же вы охранники – разбежались по кустам.

Этот ничем не обоснованный вывод вызвал у него стойкое отвращение. Словно их группу сопровождали не профессионалы, а лесорубы, растерявшие топоры. И теперь лесорубы отправились в горы, чтобы там, клювами, выдолбить каменные штуки для рубки деревьев. Харинов разразился булькающим смехом.

– Эй, капитаны, майоры, где вы? – проорал он.

Это окончательно вывело чайку из себя, и она, описав над патологоанатомом круг ярости, улетела. Не придав значения выходкам птицы, Харинов добрёл до лодки и забросил в нее саквояж. Подтолкнул лодку к воде и тяжело плюхнулся внутрь, едва не замочив скрипучие галоши и оберегаемые ими туфли.

Трясясь от раздражения, или от страха, или еще бог весть отчего, Харинов дернул рукоять стартера. Лодочный мотор тонко взревел, толкая суденышко вперед. Управлять лодкой было непривычно, но особых навыков для этого и не требовалось. Знай себе поворачивай румпель в обратную сторону от той, которая нужна.

«Северная Звезда» с неохотой приближалась.

Подчиняясь неосознанному порыву, Харинов бросил на берег взгляд, который всем сердцем хотелось назвать прощальным. По песку, запинаясь, ковылял мужчина. Невысокий. Типичный обитатель здешних дыр – с кепкой-шестиклинкой на голове и почему-то чересчур розовым лицом. Его руки вскидывались и опадали, пытаясь привлечь внимание патологоанатома.

– …то …пасно!

– Пошел к чёрту, ублюдок! – проорал в ответ Харинов. – Вы все больные, понял?

– …пасность!

– Отвали, кретин!

Голос неизвестного таял по мере отдаления лодки от берега, и Харинов успокоился, пребывая в уверенности, что сотрудники береговой охраны по какой-то причине перебрались на катер. Может, в картишки решили перекинуться, поди разбери. Ему и в голову не пришло, что лодка, на которой он плыл, в таком случае не валялась бы на песке.

Он заложил вираж и буквально наехал на платформу для ныряния. Несильно тряхнуло.

По какой-то причине никто не спешил показаться из рубки или кают катера. «Северная Звезда» казалась вымершим призраком, какие иногда возникают и пропадают на просторах моря. Бывает же такое, да? Фигурка мужчины на берегу продолжала размахивать руками, и Харинову вдруг пришло в голову, что он совершает смертельную ошибку.

Он вылез из лодки и в нерешительности взялся за блестящий поручень. Еще раз взглянул на берег: мужчина не прекращал попыток донести какую-то мысль.

Внезапно Харинов понял, что лучше бы ему вести себя тихо как мышка: не кричать и не топать. А еще лучше: сразу лететь на берег, к тому странному типу, и спросить, чего это он так надрывается.

Но уйти, не узнав причины странной тишины на «Северной Звезде», Харинов не мог. Остров разделил их группу и, возможно, в этот самый миг пережевывал тех, кто остался в лапах уродов. Харинов изо всех сил гнал мысли о Лине, но запруда из чувств и вины всё-таки рухнула, и он ощутил себя никчемным и очень злым.

Быстрый взгляд, брошенный на палубу, обнаружил сгусток крови. Он остался в углублении, предназначенном для болтов, удерживавших один из блестящих поручней. Харинов не работал с живыми; максимум его заботили следы, оставленные на мертвецах. Но опытный глаз, наметанный на выделения, как бы противно это ни звучало, без труда определил природу сгустка.

Разум сейчас же состряпал несколько картинок. Вот Харинов, разевая рот от ужаса, бросается к лодке и копошится, пытаясь завести мотор, пока его беззащитная спина становится мишенью для дротиков, или томагавков, или что там метают аборигены. А вот он крадется, и неизвестные валят и убивают его, потому что тоже приходят в состояние повышенной боеготовности. А как иначе? Ведь он что-то заподозрил.

Похоже, единственный шанс выжить – это продолжить изображать глупца.

Не успел Харинов толком продумать, что и как лучше сделать, как его рот открылся:

– Ставь чайник, дорогая, я дома!

А еще он снял скрипучие галоши, чтобы те чересчур уж не выдавали его. А что такого? Пришел домой – сними эти презервативы для ног и шаркай в свое удовольствие.

Главная палуба пустовала. Значит, дилетанты, не умеющие смывать кровь, находились на нижних палубах.

«Или висят сейчас за бортом с ножиками в зубах», – с мрачным оскалом подумал патологоанатом.

Добравшись до рубки вдоль левого борта, Харинов, ежесекундно оглядываясь, полез под штурвал. Едва обратил внимание, что тот разбит и практически выломан из гнезда. Пальцы нащупали скрытую панель, а затем добрались и до автоматического карабина.

Кусок углеродистой стали неожиданно показался важнейшим предметом любого путешествия. Даже маломальского. Какой прок от воды или спичек, если они не способны вышибить кому-нибудь мозги, правда?

Палец сам перевел оружие в режим автоматической стрельбы. Благо на инструктаже по пути сюда Харинов не считал ворон. Он был не настолько безнадежен, чтобы не заинтересоваться штукой, поставляющей ему клиентов.

В полусогнутом положении, с карабином в потеющих ладонях, он двинулся в сторону лесенки, ведущей на нижнюю палубу. Увидь он себя со стороны, расхохотался бы. Да и кого бы не рассмешил английский доктор, неумело изображающий тигра в джунглях?

Однако увидел Харинов нечто иное.

В полумраке лесенки обнаружились две пары поблескивавших глаз. Местные, мужчина с обожженным лицом и женщина с явственной проблемой челюсти, замерли на первых ступенях, готовясь подняться. В руках – ножи, в глазах – горячая соль. Змеи, а не люди.

Какое-то время Харинов и местные смотрели друг на друга – то ли изучали, то ли мысленно извинялись за возникшую неловкость. А потом руки патологоанатома затряслись.

Карабин, попыхивая дымком, изрешетил аборигенов, чуть ли не высадив их из собственной обувки.

– О-о-о, боже мой, о-о-о! – выдохнул Харинов, не веря в то, что он только что сделал. Ловя адреналиновый кураж, заорал: – Если кто остался – лучше выходите! У меня кончились патроны!

Но никто не объявился, чтобы воочию взглянуть на идиота с оружием в руках и настолько скверным чувством юмора. Харинов посмотрел на изрешеченные тела. Мужчина сгорбился в углу и будто пытался вложить голову в простреленный живот, а женщина приняла неудобную позу, говорившую о наплевательском отношении к собственному комфорту.

– Готовы, голубчики, – подытожил Харинов и испытал смутное удивление. Убивать было легко. Куда легче, чем всё остальное. – Зато сколько возни потом в секционной.

Он вернулся в рубку и наконец-то заметил обстоятельство, на которое сперва не обратил никакого внимания. Аппаратура рубки была приведена в полную негодность. Нападавшие постарались на славу. В ход пошло явно что-то тяжелое, способное сминать и пластик, и металл. Ящичек, в который они перед высадкой сложили смартфоны, пустовал.

Но что это значило для него, Харинова?

– Только самое очевидное, – сказал он себе, – что я импотент сразу в двух вещах – связи и передвижении.

Возвращаться на остров не хотелось, но никакого другого варианта, похоже, попросту не существовало. Если не он, то кто поможет Лине, Симо и остальным?

На ум пришла развеселая мыслишка: что в конце всегда всё упирается именно в них, в патологоанатомов. Следующая мысль развеселила Харинова еще больше: готовясь к визиту сюда, он смотрел «Изгоняющего дьявола», а следовало бы запустить «Крепкого орешка». Потому как его орешкам крепость бы не помешала.

К платформе для плавания Харинов возвращался уже по другому борту, по правому, смотревшему на море. Заметил припрятанный ржавый катерок, на котором, видимо, и приплыли неизвестные. Привязанное к поручню пеньковой веревкой, суденышко молчаливо покачивалось на волнах. Харинов постоял с пару секунд, прикидывая, изменилось бы что-нибудь, заметь он катерок раньше. Пожал плечами, решив, что ничего не поменялось бы.

Заводя мотор лодки, Харинов обнаружил, что мужчина, пытавшийся его предупредить, топчется на берегу. Вероятно, развязка его полностью устроила, если он, конечно, разглядел хоть что-то с такого расстояния.

«А если не устроила – получишь пулю в лоб», – подумал Харинов, после чего помахал неизвестному и ничуть не удивился, когда тот помахал в ответ.

Моторная лодка повезла английского тигра обратно в джунгли.

Но перед этим тигр вернул на лапы галоши.