Про две жизни и одну смерть

Внутри царил пронзительный холод, но зрелище леденило и душу. Множество прозрачных сосудов с частями тел стояли на полках морозильной камеры. Глаза — очень много глаз — зеленоватые, вроде человеческие и золотые, гораздо более крупные, и все с вертикальными зрачками.

— Суки, — сказал Редьярд, и Агния с ним мысленно согласилась. — Наверное, тут и держали Орма. Ну, тогда это место выглядело совершенно иначе. Эй, парень! — крикнул он оборотню. — Не трогай ничего и доложи Асгриму. Пусть он решает, что делать дальше. Вдруг еще не поздно кому-то помочь?

Агния поймала себя на жалком чувстве радости, когда они наконец покинули ужасное хранилище и двинулись дальше. Они больше часа бродили по бесконечным переходам, и почти за каждой дверью скрывалась очередная кошмарная находка. Редьярд болтал без умолку, словно его не напрягало то, что они видели, и со временем Агния поняла, что теплый, чуть насмешливый голос отвлекает её от расчлененных тел, от рядов флаконов с кровью, от зелий, которые с великой предосторожностью выносили подчиненные Магнуса.

Пока Редьярд разговаривал с очередным коллегой, Агния подошла к необъятному железному кокону, который стоял внутри опустевшей комнаты. Кокон этот был темным и мертвым, а «бабочка», которая жила в нем, теперь уже наверняка погибла. Агния коснулась прохладного бока, и кокон распахнулся.

Потеребив висевшие на шее амулеты, она вошла внутрь. В груди, там, где теперь теплилась чужеродная сила, запульсировало, и Агния сделала еще один шаг, прислушиваясь к себе. Контур входа начал медленно светиться, а ощущение в груди стало болезненным. Насторожившись, она сделала шаг назад, но дверь захлопнулась прямо за её спиной.

Кокон замкнулся!

Агния пошатнулась и ударила по дверце, но стало только хуже, и она достала нож, стараясь больше не трогать голыми руками металл, который вытягивал из неё силы. Лезвие соскользнуло, не оставив ни царапины на двери, при этом амулеты на шее нагрелись и начали тянуть и без того тяжелую голову Агнии к полу. Она попыталась стащить получившуюся удавку с шеи, но шнурки и цепи вгрызались в шею так сильно, что не получилось просунуть под них пальцы.

Когда Агния все же упала, кокон содрогнулся.

Металл застонал, на запертой дверце появилась вмятина, а потом снова тряхнуло. Агния отползла подальше, и стену пробили длинные когти, которые тут же исчезли, а потом снова прорезали металл, но уже в другом месте. Свечение вокруг постепенно затухало, а в двери появлялись все новые дыры, пока целый кусок не отвалился, а потом две мощные когтистые руки просунулись в получившийся проем, и с натугой металл начал расходиться — словно огромного моллюска вскрывали.

Свет рассеялся, Агния поднялась и на нетвердых ногах шагнула вперед. Проем расширился, и она увидела в нем… монстра.

— Агния, — позвал тот, задыхаясь, и протянул руку.

Она схватилась за ладонь и её дернули на себя. Агния оказалась в объятиях монстра и сердце в чужой груди билось так сильно, что она всем телом ощущала глухие удары. Подняв голову, она выставила перед собой руки, но её снова прижали к груди. Объятия почему-то были мокрыми.

— Агния, — снова раздался низкий, но узнаваемый голос.

Редьярд раз десять позвал её по имени, прижимая все крепче, пока не вынудил Агнию полузадушено прохрипеть:

— Отпусти.

Стоило ей освободиться, как Агния подняла лицо и осмотрела новый облик своего… своего…

Зря она назвала его монстром.

Редьярд весь был словно из бронзы и золота. Он стал выше, и при этом был совершенно голым, если не считать пластин и чешуек в самых бесстыдных местах (но Агния все равно старалась не опускать взгляд). За спиной виднелись сложенные крылья, на смуглой коже едва заметно светились золотистые линии, будто лозы опутывали его тело. Линии носа, подбородка, губ и скул стали жестче и четче, на грани гротеска, а голову венчали витые рога с острыми позолоченными кончиками.

По рукам Редьярда текла темная кровь, но плоть, распоротая острыми краями растерзанного металла, на глазах срасталась. Редьярд принюхался, нахмурился, и следом мягко коснулся её шеи когтями. Агния положила рядом свою ладонь и почувствовала, что под ней тоже мокро.

Редьярд зарычал и разорвал цепочки, которые едва не лишили Агнию головы, правда тут же выставил руки перед собой, извиняясь. Но Агния не испугалась. Она завидовала! Между ними лежала пропасть: демон, голыми руками рвущий металл, и она — человек, едва не умерший во второй раз.

Пока Агния проклинала свою слабость, Редьярд поднес собственную ладонь к лицу и покрутил перед глазами, как будто в первый раз видел.

— Ого, — удивленно сказал Редьярд и вытянул руку.

— Ты раньше не перекидывался?

— Ну, обычно я выгляжу более… пугающе, — с легким замешательством сказал Редьярд. — И точно без вот этого, — он неопределенно поводил рукой в воздухе. — Ну, золота.

Он постучал когтями по подбородку, а потом улыбнулся, словно его осенило.

— Я думаю, это твое, — сказал Редьярд, у Агнии от его голоса мурашки побежали по коже. Снова подняв руку, Редьярд провел языком по золотой дорожке на запястье, продолжая смотреть на Агнию.

Казалось, что тот вылизывал в этот момент её саму и то золотое, что горело внутри, вспыхнуло ярче.

— Никогда таких не видел, — раздался незнакомый голос, и с Агнии спало это обжигающее заклятье.

В комнату стекались сотрудники, привлеченные шумом, и от их любопытных взглядов у Агнии тотчас разболелась голова. Редьярд заметил, что они не одни, и его облик мягко перетек в привычный человеческий.

Напряжение рассеялось, и Агния услышала то, чего вовсе слышать не хотела:

— Зачем ты туда полезла?

Но в этот момент прибыл Асгрим, которого вызвали перепуганные сотрудники, он-то и спас Агнию от унизительных оправданий.

Объясняться пришлось Редьярду пока маг воздевал руки к небу и сокрушался, что такая интересная экспериментальная установка была варварски разрушена. После того, как он в пятый раз принялся ругаться, Редьярд холодно заметил, что Асгриму и так достался саркофаг, в котором держали госпожу Фламму.

На мгновение повисла неловкая тишина.

— Проваливайте, — наконец махнул рукой Асгрим, но не удержался: — Вы тут сделали все, что могли.

Вот так, их выставили, как провинившихся детей.

— Ты сказал, что это мое, — напомнила Агния, стараясь не думать, что Редьярд при этом сделал.

Они шли по знакомым коридорам обратно, на поверхность.

— Так выглядела наша связь.

И Редьярд рассказал о том, о чем не говорил директор, о нити, которая удержала их обоих в этом мире.

Агния едва не споткнулась.

— И та, кто тебя вытащила, она тоже говорила про нашу связь.

— Я не знаю, как это сделала, — сказала Агния отстраненно.

Редьярд промолчал.

Они вернулись в Бюро, и Агния поняла, что благополучно забыл про ребенка — воспитанника, отданного ей на попечение. Она не думала, что отлучится так надолго.

Переступив через себя, Агния сглотнула и обратилась к Редьярду:

— Мне… мне нужна твоя помощь.