Морально нечестивый

Глава 29

Марчелло

—Твой первый выбор... — Адриан делает паузу, и предвкушение убивает меня, — Николо.

— Ты уверен?

— Уверен. Техник определил небольшой шрам на большом пальце, который также присутствует на частичном отпечатке.

— Черт! — бормочу я, ярость нарастает внутри меня. — Спасибо. Я разберусь с этим.

— Скажи мне, если тебе что-нибудь понадобится.

Повесив трубку, я делаю паузу, чтобы успокоиться. Никому не пойдет на пользу, если я погружусь в это с помутненным рассудком. Николо и так уже достаточно поиграл со мной.

Но зачем?

Я до сих пор не могу понять, зачем ему так стараться, чтобы добраться до меня. Ему нужно мое положение? Это кажется немного экстремальным — делать такое годами только для того, чтобы стать доном. Что-то не сходится.

Время не терпит. Я не могу зацикливаться на причинах, когда Лина в опасности. Я беру телефон и звоню Франческо, поручая ему собрать всех высокопоставленных членов семьи. Вскоре он подтверждает, что они будут здесь в течение часа.

Их около десяти человек, занимающих важные посты. Более половины из них — люди Николо, так что у них должна быть какая-то информация.

Собрав некоторые инструменты из подвала, я прошу Амелию провести гостей в гостиную, когда они прибудут.

Жди меня, Лина! Я найду тебя!

Я вооружаюсь парой пистолетов и ножей, зная, что ни у кого из мужчин не будет оружия, так как неуважительно входить с оружием в дом дона. Когда Амелия сообщает мне, что они здесь, я напрягаюсь. Мне необходимо сделать это быстро.

Войдя в гостиную, мужчины углубились в разговор. Увидев меня, они останавливаются и приветствуют меня. Я сохраняю ничего не выражающее выражение лица и поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь.

— Вы, вероятно, задаетесь вопросом о срочности моего послания, — объясняю я, присаживаясь на диван. — Мой дорогой дядя, Николо, стал мошенником. Мне нужна любая информация о нем. Немедленно.

Они начинают хлопотать, некоторые выражают недоверие, некоторые заявляют о его невиновности. Я сосредоточился на последних.

— Матео, ты близкий друг моего дяди. Почему бы тебе не начать? — я наклоняю голову в сторону, на моем лице появляется скучающее выражение.

— Я ничего не знаю, дон. Я не его смотритель. — Он пожимает плечами, и я поднимаю на него бровь.

— Тогда как получилось, что ты повсюду следовал за ним? — парирую я.

— Это неправда. Я не знаю, кто тебе это сказал, но я не сделал ничего плохого. — Он тут же отнекивается, а я медленно качаю головой.

— Кто сказал, что я обвиняю тебя, Матео? — я встаю и подхожу к нему. Его голова низко склоняется, когда он видит, что я приближаюсь. Он старается казаться кротким, но я вижу, как слегка растягивается его рот, как чешется его тело в ожидании вызова.

Держа в руке тонкий клинок, я подвожу его под подбородок и поднимаю голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Матео, Матео... Что мне с тобой делать? — спрашиваю я гипотетически, желая оценить его реакцию.

Он нервно смеется.

— Ты ничего не можешь сделать.

Я провожу острием лезвия прямо под его кадыком и смотрю, как он тревожно сглатывает.

— Значит, тебе нечего сказать? Я даю тебе один шанс, — говорю я, не сводя глаз с Матео.

— Нет, — отвечает он, поднимая свой взгляд, чтобы встретиться с моим, пытаясь показать силу, которой не хватает. Я вижу страх в его теле, слегка отстраняющемся от меня, едва заметную дрожь его губ и крошечную струйку пота на его лбу. Он напуган.

— Хорошо. Хорошо. — Я киваю, делая шаг назад, как будто переходя к другой цели. В тот момент, когда он выдыхает от облегчения, я двигаюсь. Так быстро, что он едва успевает среагировать, я открываю ему рот и хватаю за язык. Один надрез, и мышца падает, кровь заливает его лицо.

— Раз тебе нечего сказать, значит, ты не должен ничего говорить.

Он закрывает рот руками, пытаясь остановить кровь.

— Давайте попробуем еще раз. Вы знаете, где находится мой дядя? — атмосфера в комнате сразу же меняется, и несколько мужчин достают пистолеты из внутренней части своих пальто, все они нацелены на меня.

— Так вот как это будет, — размышляю я, делая шаг назад и поднимая руки вверх, изображая капитуляцию. В то же время я нажимаю на пульт дистанционного управления, который держал в руках.

— Большой телевизор в комнате оживает, экран делится на крошечные окошки, в которых показывают мужчин, держащих семьи в заложниках.

— Один щелчок, и они все мертвы. — Я трясу рукой, показывая им, что имею в виду.

Хотя я знал, что некоторые будут соблюдать правила и придут без оружия, но не мог рисковать. Особенно с людьми Николо.

— Мне нужно от вас только одно. Местонахождение Николо. Если вы скажете мне правду, то ваши семьи уйдут невредимыми.

Это сильнее любой пытки, и они быстро опускают оружие.

Один мужчина делает шаг вперед, его колени подкашиваются.

— Он на кладбище. Пожалуйста, не трогайте мою жену.

— На каком кладбище?

— Склеп Ластра. Пожалуйста. — Он складывает руки в молитве, а я просто киваю.

— Видишь, не так уж и сложно.

В этот момент звонит мой телефон. На экране высвечивается номер Николо.

— Привет, племянник. Вижу, ты узнал мой маленький секрет.

— Николо, — напряженно отвечаю я.

— Немного поздновато, не находишь? Когда ты окружаешь себя гиенами, не удивляйся, когда тебя предают, — смеется он.

— Что ты имеешь в виду? Где Каталина?

— Разве ты не хотел бы знать? — усмехается он. — Береги себя, мальчик, иногда рука, которая тебя кормит, может обернуться против тебя, — говорит он загадочно, меняя слова первоначального значения.

Он вешает трубку.

Проклятье!

О Лине по-прежнему ничего не слышно.

Я бросаю телефон на землю и, схватив оба пистолета, прицеливаюсь. Сначала в тех, у кого есть оружие, а потом по очереди в остальных. Когда я опускаю оружие, то все лежат на полу.

Мертвые.

Одним нажатием кнопки я гарантирую, что их семьи постигнет та же участь.

Я отпираю дверь и вижу в коридоре Амелию. Ее глаза расширяются, когда она видит меня, и она запинается на словах.

— Я... я слышала выстрелы и...

Интересно. Обычно люди бегут от выстрелов, а не навстречу им. Но потом я воспроизвожу слова Николо в своей голове. Рука, которая тебя кормит.

— Конечно. — Я улыбаюсь ей. — Ты можешь мне помочь?

Она кивает, следуя за мной в гостиную. Она оказывается лицом к лицу с мертвыми телами, но я вижу, что она изо всех сил старается держать себя в руках.

— Скажи мне, Амелия, почему ты оставила работу у моего отца?

Она опускает голову, ее почти серебряные волосы падают на лоб.

— Он приставал ко мне, сэр. — Она признается, и на мгновение я чувствую укол вины. Еще одна жертва моего отца. Но потом мои мысли переносятся к Лине.

— И куда ты пошла после этого? — она вдруг смотрит на меня в панике.

— Амелия, Амелия. Знаешь, ты была моей любимицей в детстве. Ты всегда была добрее ко мне. Но теперь? — цокаю я, и она бледнеет. — Почему ты это сделала? Почему Николо? — спрашиваю я, наполовину блефуя.

— Я... — Она запинается, и я вижу вину на ее лице.

— Почему, Амелия, почему?

— Я люблю его, — взрывается она, из нее вырывается больше эмоций, чем я когда-либо видел раньше.

— Ты любишь его, — повторяю я, наклоняя голову и изучая ее.

— Я была беременна и одинока, и он помог мне. Он был таким добрым, таким заботливым. Даже когда у меня случился выкидыш, он был рядом, поддерживал меня. Он даже противостоял твоему отцу от моего имени. И знаешь, что сделал Джованни? Он рассмеялся. — Она кривит губы от отвращения. — Он смеялся над тем, что изнасиловал меня и разрушил мою жизнь! — ее глаза слезятся, и она поднимает руку, чтобы вытереть слезы. — Николо был так добр ко мне... так добр.

— Так хорошо, что ты, по сути, подала ему на блюдечке мою жену. Это ведь ты подбрасывала те сообщения, не так ли?

— Он не причинит ей вреда. Он обещал.

— Амелия, Амелия. — Я качаю головой, видя, что ее не переубедить. В ее сознании Николо — ее спаситель.

— В тот момент, когда ты выбрала Лину мишенью, ты проиграла, — говорю я, сожалея о том, что ополчился на единственного человека, который сделал мое детство немного более сносным.

Но никто не будет связывается с моей Линой. Никто.

Всего несколько месяцев назад я был здесь, на могиле Тино. То, что Николо выбрал именно это место, похоже на злую шутку. Склеп моей семьи размером с двухэтажный дом, большой свод подчеркивает высоту сооружения. Четыре поколения семьи Ластра нашли здесь свое место вечного упокоения, включая мать и то, что в действительности является пустующей могилой отца.

Когда я открываю скрипучую дверь, то все, о чем могу думать, это Лина.

Пожалуйста, пусть я приду вовремя!

Склеп построен как дом, с несколькими разными комнатами. Осмотрев первый этаж, я направляюсь в подвал, где находятся гробницы.

— Вот он! — восклицает мой дядя, когда я спускаюсь по узкой лестнице. Внизу подвал превращается в широкую комнату с четырьмя толстыми колоннами. Николо стоит посередине, широко раскинув руки, на его лице злая улыбка.

Мои глаза сразу же блуждают по комнате, пока не останавливаются на тоненькой фигурке Лины. Она стоит в углу, ее руки связаны вокруг колонны, а лицо упирается в ледяную поверхность этой опоры.

— Лина? — зову я, вглядываясь в ее растрепанный вид и в то, как все ее существо избегает моего присутствия.

Неужели она так сильно меня ненавидит?

Я оборачиваюсь к Николо, бросая в его сторону подарок, который я держал в руках.

Голова Амелии катится по земле, ее широко раскрытые глаза смотрят на моего дядю.

— Вот ты и догадался. Жаль, она хорошо трахалась. — Он пожимает плечами, пиная голову дальше ногой. Каталина вскрикивает, когда она проносится мимо нее и останавливается на близком расстоянии.

— Думаю, твоя жена может быть разочарована этим больше, чем я, — усмехается он, когда глаза Лины расширяются от страха. Даже когда она поворачивается ко мне, кажется, что все ее существо возмущено моим присутствием.

И это разбивает мне сердце.

— Отпусти ее. Она не имеет к этому никакого отношения.

— Ах, видишь, ты ошибаешься. Она имеет к этому самое непосредственное отношение. Она — твоя главная слабость, не так ли? — спрашивает Николо, забавляясь.

Глаза Лины обращены ко мне, и боль, отражающаяся в них, заставляет меня хотеть сразиться с самим королем ада.

Я пытаюсь передать взглядом, что позабочусь об этом, но не уверен, что даже сам себе верю в этот момент.

— Чего ты хочешь, Николо? Тебе так нужна моя должность, что ты прибегаешь к этому? Бери, оно твое, — заявляю я, переводя взгляд с него на Лину.

Брови Николо взлетают вверх на секунду, прежде чем он откидывает голову назад и смеется.

— Ты отдашь мне свою должность? — насмехается он надо мной, все еще смеясь. — Видишь, вот почему ты никогда не годился на роль дона. Ты всегда ставил ее превыше всего, — насмешливо замечает он. — Не волнуйся, после твоей смерти твоя должность по умолчанию станет моей. — Он пожимает плечами и небрежно идет в конец комнаты, чтобы взять ржавый нож.

— Почему бы нам не попробовать это... — Он крутит нож, пробуя его на прочность. — Я могу отпустить ее, если ты подчинишься мне.