Морально нечестивый

Глава 19

Марчелло

Я просыпаюсь от того, что рядом со мной теплое тело. На секунду меня охватывает паника от незнакомого прикосновения. Но потом я вспоминаю, кто это и что произошло накануне вечером.

Открыв глаза, я вижу голову Лины, зарывшуюся в ложбинку моего плеча. Ее рука двигается вверх-вниз по моей груди, а одна нога лежит на мне. Она выглядит такой умиротворенной во сне... такой прекрасной.

Я делаю глубокий вдох, наслаждаясь моментом.

Несколько месяцев назад я бы никогда не поверил, что смогу снова прикоснуться к другой женщине. А теперь... Я провел ночь с кем-то.

И она не просто кто-то. Это Каталина... женщина, о которой я мечтал последние десять лет. Та, что ушла...

Медленно, я поднимаю руку и глажу ее волосы, вдыхая ее аромат. Как бы я хотел остановить время прямо сейчас. Если бы только мы могли жить так вечно...

Она смещается во сне, поворачивается и упирается в меня своей попкой, потираясь о мою ногу.

Поднеся руку ко лбу, я вынужден подавить стон. Я уже чертовски тверд, а она, вероятно, даже не понимает, что делает. Прошлая ночь была... У меня даже нет слов, чтобы описать весь этот опыт. Я не смел надеяться, что она примет меня в свою постель... или в свое тело в ближайшее время.

Я был абсолютно честен с ней, когда сказал, что никогда раньше не занимался любовью с женщиной. Для меня все было так же ново. От ощущения ее кожи на моей, до звуков ее стонов и вида ее кончающего тела. Я чувствовал себя как наркоман, которого знакомят с новым веществом. Ее губы слегка раскрылись, ее рот крепко обхватил меня. То, как она осторожно прикасалась ко мне.

Я плотно закрыл глаза, чувствуя, как на меня накатывает чувство вины за свои действия.

Я не заслужил этого... ничего из этого. И все же я взял то, что мне не принадлежало. Я был так жаден, так ненасытен до ее прикосновений, что заставил себя забыть обо всем. В тот момент были только мы. Ни прошлого, ни ошибок. Просто два человека, испытывающие глубокие чувства друг к другу.

По крайней мере, я предполагал, что именно так чувствует она. Каталина не из тех, кто ложится в постель с кем-то, кто ей безразличен. И это самый большой подарок — ее привязанность. Я не осмеливаюсь назвать это любовью, потому что...

Я слегка качаю головой при этой мысли, меланхолия овладевает мной. Я не тот, кого она должна любить, но я приму любые ссадины, которые она может оставить. Если бы она только знала, насколько глубоки мои чувства к ней. Я поворачиваю голову и смотрю на ее спящую фигуру. Лина даже не представляет, как сильно я ее люблю. Она даже не помнит меня. А я помню. Тот единственный акт доброты навсегда запечатлен в моей душе.

— Ммм... — сонно пробормотала она, растягиваясь рядом со мной. Медленно, она поднимает голову, на ее лице сонная улыбка. Она ищет тепло моего тела, ее лицо прижимается к моей щеке.

Черт!

Я думал, что смогу себя контролировать. Мой член твердый, и ее невинные прикосновения не помогают. Я даже не думаю, что она осознает, как она прижимает свои сиськи к моей груди, или то, что ее нога внезапно оказалась рядом с моей пульсирующей эрекцией.

— Лина, — стону я, ощущения убивают меня.

Моя рука тянется к ее ноге, намереваясь немного отодвинуть. Но в тот момент, когда моя ладонь прижимается к ее бедру, я не могу удержаться.

— Лина? — спрашиваю я, моя рука ползет вверх к ее попке.

— Марчелло? — ее голос мягкий, едва слышный. — Мммм... — она хнычет, когда я глажу ее попку.

— Тебе больно? — мой палец проникает между ее складочками и приближается к ее киске. Она стонет, когда я слегка вхожу в нее, и надавливает на мой палец, принимая меня глубже внутрь.

— Нет, — говорит она с придыханием, пока я ввожу и вывожу палец. Большим пальцем я скольжу по ее клитору, обводя его все быстрее и быстрее, пока не чувствую, как она дрожит. Ее стенки сжимаются вокруг моего пальца, и я переключаю свое внимание на ее лицо, наблюдая, как она отдается оргазму.

— Я... — она заикается, когда на неё нахлынул оргазм. Улыбка растягивается по моему лицу. Все свои дни я буду помнить этот момент. Тот факт, что я доставил ей удовольствие.

Ее маленькая рука начинает двигаться вниз по моей груди, и она обхватывает мой член, или настолько, насколько она может обхватить его.

— Это нормально? — она смотрит на меня, ее глаза расширены и полны невинного интереса.

Я открываю рот, чтобы ответить ей, но она внезапно сжимает свою хватку и двигается вниз. Из меня вырывается напряженный звук.

— Лина...

— Что мне делать?

Я накрываю ее руку своей и провожу ею вверх-вниз, от основания до головки. Она сосредоточена на том, чтобы сделать все правильно, она закусывает губу зубами, ее брови сведены.

Чем больше она дразнит меня, тем сильнее я чувствую, как ослабевает мой контроль.

Я останавливаю ее.

— Я сделала что-то не так? — спрашивает она тоненьким голоском.

— Нет, нет. Я хочу быть внутри тебя, когда кончу. — Я поворачиваюсь к ней и заправляю прядь ей за ухо.

— Хорошо. — Она неуверенно улыбается, и я изо всех сил стараюсь не перевернуть ее на спину и не трахнуть ее как сумасшедший.

Я перекладываю ее на себя, по одной ноге с каждой стороны. Она выглядит смущенной, когда прижимается к моему члену. Я чувствую, какая она мокрая, когда она прижимается к моему тазу. Взяв член одной рукой, я размещаю его у ее входа. Она медленно опускается на меня, пока не принимает меня до упора.

— Ох... — хнычет она, ее ладони лежат на моих грудных мышцах.

Лина слегка покачивает попкой, и моя голова падает назад от этих ощущений.

— Да, вот так. — Я хвалю ее, помогая ей двигаться вверх и вниз.

Вскоре она находит свой собственный темп и начинает скакать на мне так, как будто мы делали это тысячу раз в прошлом.

Мне нравится наблюдать за ней в таком состоянии. Контролирующая. Моя.

Моя рука обхватывает ее талию, и я прижимаю ее ближе к своему торсу, мой рот ищет ее шею. Я провожу влажными поцелуями вдоль ее челюсти, прежде чем поцеловать в губы.

Она увеличивает скорость, ее руки крепко сжимают мои волосы. Она вот-вот кончит. Я чувствую это по быстроте ее движений, по интенсивности ее поцелуев.

Ее стенки сжимаются на моем члене, и я держу ее, пока она содрогается.

— Блядь! — бормочу я и переворачиваю ее на спину, мои руки на ее заднице, я вхожу в нее быстрее, догоняя свой собственный оргазм.

— Марчелло, — стонет она, ее голова откинута назад, рот открыт. — Я... — она прерывается и снова кончает, когда я опустошаю себя внутри нее.

— Господи! — Лина пытается восстановить дыхание, и я падаю рядом с ней.

После того, как мы оба приняли душ, мы отправляемся на завтрак. К нашему удивлению, Венеция и Клаудия уже в гостиной. Венеция послушно присела на край дивана, а Клаудия играет с ее волосами.

— И что ты там делаешь, маленькая нарушительница спокойствия? — Лина останавливается рядом с ними, наблюдая за работой Клаудии.

— Я пробую причёску, которую увидела в интернете. Но у меня не очень хорошо получается. Я не знаю, как у тебя всегда получается, мама. — Клаудия хмурится, ее руки двигаются в волосах Венеции, складывая и скручивая их.

— Покажи мне, как должно получиться.

Клаудия достает свой телефон и передает его Лине.

— Хм, я думаю, тебе стоило разделить их вот так. — Она придвигается и берет расческу, помогая им.

Они обе сосредоточены на том, что делают. Венеция терпеливо выдерживает их махинации, пока они пытаются, терпят неудачу и снова пытаются.

— Я рад видеть, что вы двое ладите, — отмечаю я, присаживаясь напротив нее.

— Это... приятно, — неохотно признает Венеция, прикусив губу. Она, наверное, сама себя поразила этой легкой капитуляцией.

Но даже я должен признать, что она постепенно меняется. С тех пор как Каталина стала жить с нами, она немного вышла из своей скорлупы. Она больше не такая грубая и невоспитанная.

— Миссис Эванс похвалила твои успехи, — добавляю я, и выражение ее лица сразу же меняется. Сначала это шок, а потом удовольствие.

— Похвалила?

— Она сказала, что ты серьезно относишься к урокам, и что ты быстро наверстаешь упущенное, если будешь продолжать.

—Я думаю, это мило с ее стороны. — Она опускает голову, но Клаудия дергает ее за прядь волос, заставляя вскрикнуть от боли.

— Прости, — извиняется Клаудия.

Я ожидаю, что Венеция сорвется. По крайней мере, так поступила бы старая Венеция. Но вместо этого она просто бодро кивает.

— Я хочу, чтобы ты знала: если ты приложишь усилия и получишь аттестат, ты сможешь поступить в любой колледж, какой захочешь.

— Ты это серьезно? — она кажется удивленной, и это заставляет меня чувствовать себя плохо, потому что я не смог правильно донести свои ожидания.

— Конечно. Ты можешь стать кем угодно, — добавляю я, и Каталина одобряюще кивает мне.

— Спасибо... вау. Это много значит для меня.

— Я тоже хочу! — вмешивается Клаудия.

Я поднимаю на нее брови.

— А кем ты хочешь стать?

— Адвокатом. — Она светится. — Как ты.

Мое сердце болезненно бьется в груди.

— Как я? — удивленно повторяю я.

— Да. Мама говорила мне, что ты сажаешь плохих парней. Я тоже хочу так делать! — говорит она с полным энтузиазмом. Мой взгляд падает на Каталину, и она кажется смущенной.

— Надеюсь, ты не против, что я рассказала ей о твоей работе, — говорит она, на ее щеках красуются румянец.

Меня это так покоробило.

— Вовсе нет, — поспешно добавляю я. — Каких плохих парней ты бы посадила, Клаудия?

Ее брови поднимаются, и она поджимает губы, глубоко задумавшись. Она такая милая.

— Этих плохих монахинь, таких как мать-настоятельница или сестра Селеста. Они всегда были грубы со мной, мамой и тетей Сиси. Однажды...

— Я не думаю, что Марчелло хочет это слышать, милая. —Каталина прерывает ее.

— Нет, пусть она говорит.

Я хочу знать. Черт, мне нужно знать.

Клаудия пожимает плечами.

— Они обзывали маму и всегда давали ей больше работы, чем другим сестрам. Однажды она заболела, и они даже не разрешили ей сходить к врачу.

— Клаудия! — Каталина задыхается.

— Это правда? — Я поворачиваюсь к ней, чтобы спросить.

— Правда! Я понимаю больше, чем ты думаешь. — Клаудия смотрит на маму грустными глазами.

И это больно. Больно осознавать, как плохо с ними обращались, и рядом не было никого, кто мог бы их защитить.

— Тебе не нужно беспокоиться о том, что с твоей мамой когда-нибудь снова будут плохо обращаться, Клаудия. Я обещаю тебе, — заверяю я их обеих.

Она смотрит на меня полными надежды глазами и протягивает руку с мизинцем в воздухе.

— Обещание на мизинчике?

Я смотрю на поднятый палец, а затем снова на нее. Она улыбается, и я не могу найти в себе силы отказать ей.

Я задерживаю дыхание и медленно обхватываю ее мизинец.

— Ура! — она вскакивает, убирая свою руку от моей.

Мой палец все еще в воздухе. Контакт был таким коротким... но я сделал это.

Я смотрю вверх, а Каталина смотрит на меня с такой нежностью... я почти хочу думать, что это любовь.

— Тогда я хочу быть полицейским, — внезапно вмешивается Венеция и скрещивает руки перед собой, почти обиженная тем, что мы не включили ее в разговор. — Они ловят плохих парней, — говорит она самодовольно.