Обычные командировки

В кухне больше ничего не нашли. Абитов с понятым, осмотрев двор, подошли к сараю. Дорохов видел, как они стояли у двери, разглядывая замок. Галиев тоже заглянул в замочную скважину. Потом Абитов что-то сказал следователю, и тот быстро вышел на улицу.

— Товарищ полковник! Можно вас на минутку? — попросил Абитов. — Вот посмотрите. Замок провисел всю зиму, а в скважине для ключа металл блестит... Думаю, что его открывали. И не один раз. Послал Галиева за ключами к соседям.

Вскоре старший лейтенант вернулся с тощей как щепка пожилой женщиной. Та довольно хорошо говорила по-русски и рассказала, что хозяйка дома Фатьма — ее подруга, когда уезжает на зиму, просит ее присматривать за домом, оставляет у нее кое-какие вещи, ключи. В подтверждение женщина передала два ключа, связанные пестрым цветным лоскутом.

Галиев попытался вставить один ключ в замок, но он не вошел. Не подошел и второй. Женщина отстранила его и сама попыталась открыть замок. Но и у нее ничего не вышло.

— Наверное, замок сломался, — объяснила она. — Но Фатьма при мне закрывала этими ключами, других у меня нет.

Абитов взял ключи, сравнил со скважиной в замке, оказалось, что они совсем другой формы.

— Что будем делать? — спросил полковник.

— Нужно вскрывать, — не задумываясь, ответил майор. — Может быть, там найдем разгадку ранения Муратова.

— Возможно, и не только ранения, — согласился Дорохов. — Но замок следует сохранить.

Следователь принес из машины оперативный чемодан и быстро портативной ножовкой перепилил дужку. Вооружившись фонарем, распахнул дверь.

— У Фатьмы в сарае электричество. Выключатель вот здесь, возле двери, — объяснила соседка.

Сарай оказался почти пустым. В одном углу стояла железная кровать, покрытая старой кошмой, прямо на стене висело старинное седло с высокой деревянной лукой. У стены валялись пустые ведра, садовый инструмент. В углу — несколько рассохшихся бочек.

Осмотр кровати ничего не дал. Вытащили во двор бочки, ни в них, ни под ними тоже ничего не оказалось. Абитов молча взял стоявшие в углу два пустых железных ведра и отправился к арыку. Вскоре вернулся и веером выплеснул из ведер воду на земляной пол. Вода, растекаясь, покрылась пыльной пленкой, подняла мелкий мусор и остановилась посредине сарая и под кроватью. А в том углу, где были бочки, вода затекла в небольшую впадину и довольно быстро впиталась в землю.

Абитов взял лопату и начал копать там, где просочилась вода. Вскоре он вытащил плотный целлофановый мешок. Касым вынес его во двор, развернул и вынул из него кусок зеленой материи. Прямо на земле разостлал ее, и все увидели, что в центре сукно в нескольких местах залито чернилами, а по краям четко выделяются вытертые линии, образующие прямоугольник.

Галиев, разглядывая находку, с недоумением посматривал то на Абитова, то на Дорохова. Вернулся из сада Байкалов. Нагнулся над сукном, перевернул его на другую сторону и с уверенностью сказал:

— Это скатерть. С приставного столика кассирши мясокомбината. Наверное, в нее завернули деньги. У меня хранится точно такое же сукно с письменного стола, в котором были инструменты. — Байкалов, растерянно оглядел всех и, ни к кому не обращаясь, спросил: — Что же они здесь, деньги делили? И Муратова доли решили лишить?

Ни Дорохов, ни Абитов не ответили. Оба думали о том же. Только Галиев, не зная деталей, еще не решался связать воедино ранение Муратова и кражу денег на мясокомбинате.

— Наверное, мне следует здесь остаться, — обратился Абитов к полковнику. — Попробую выяснить, кто раньше жил на квартире у Фатьмы. Может, соседи скажут, а вдруг кто-то здесь видел Муратова? Скажи, Галиев, у тебя нет с собой пропуска этого раненого? Нет? Жаль, а то бы я его фотокарточку тут показал.

— Добро, — согласился Дорохов. — А я, пожалуй, заеду в больницу. Возможно, Мамбетов еще там. Ты, Гриша, — повернулся он к Байкалову, — узнай, где до общежития жил Муратов, и на мясокомбинате кассирше предъяви на опознание скатерть.

Едва переступив порог приемного покоя, Дорохов увидел начальника уголовного розыска.

— Вот, жду, — объяснил Касым, пожимая руку приятелю. — Махмуд делает обход. Скоро освободится. «Хочешь подаяния — жди», — говорили у нас раньше. А у тебя как?

— Пойдем на улицу, покурим — расскажу.

— Хорошо, только предупрежу сестру, чтобы позвала, когда Махмуд-ака освободится.

Друзья расположились на скамейке перед больницей, и Дорохов поведал Мамбетову о находках. Касым от удовольствия потирал руки, несколько раз в нетерпении поднимался со скамьи.

— Считаешь, Муратова обделили? Решили не давать ему денег, а заодно и захотели избавиться от соучастника? Тогда нужно срочно привезти из Узгена хозяйку. Выяснить, кто у нее жил. Или просто в гостях бывал. А вдруг она знакома с Муратовым? Чем черт не шутит, пока аллах спит. Так?

— Торопишься, даже пословицы путать начал. Не аллах, а бог.

— Все равно, бог одна — только вера разный! — коверкая язык, пошутил Мамбетов. — Что же ты предлагаешь, полковник? — спросил уже серьезно.

— В первую очередь организовать здесь, в больнице, наблюдение за Муратовым.

— Думаешь, сбежит?

— Бежать ему пока трудновато. А вот если его еще разок попытаются отправить к аллаху, это нам совсем ни к чему. В самом деле, Касым, представь... Хотели убить, допустим, из-за денег. Остался живым. Первое, что придет в голову преступникам, — скорее прикончить Муратова. Они же, наверное, боятся, что после такой расправы он может ведь рассказать все как было, даже если сам участвовал в краже.

— Что будем делать, Искандер?

— Договоримся с врачом и в палату, где он лежит, положим нашего человека, для охраны, а может быть, Муратов и разговорится.

— Верно, только надо подобрать такого, чтобы его никто не знал. Город наш небольшой, мы тут все на виду, — Мамбетов ненадолго задумался. — В районе найдем. Меня другое смущает... Ты уверен, что мы сейчас-то на верном пути?

— Есть у нас пословица: «Обжегшийся на молоке — дует на воду». Так и ты. Нечаев сбил вас с толку, так ты теперь во всем сомневаешься. Сам посуди, разве такие совпадения случайны? Туфли на месте преступления — раз. — Дорохов загнул палец. — Появление Муратова в общежитии утром после кражи без туфель — два, ранение ему нанесено там, где обнаружена скатерть, похищенная с места преступления, — три. И еще — почему Муратов не говорит, как попал на ту улицу и кто его там ранил? Действительно ли у него провал памяти?

— Подожди, аксакал! Можем мы допустить, что Муратов сам спрятал деньги?

— Можем, — согласился Дорохов.

— Тогда, может быть, у него их отняли, а его самого хотели убить?

— Не исключено.

— А возможно, он хотел отнять у кого-то деньги?

— А как же быть с туфлями, найденными возле арыка сразу после кражи? — не унимался Дорохов.

Оба так увлеклись спором, что не заметили, как на крыльцо больницы вышел крупный, в белом халате и шапочке мужчина. Прикрыв от солнца глаза ладонью, он осмотрелся, заметил Мамбетова и крикнул несколько слов по-киргизски. Мамбетов оглянулся, подхватил Дорохова под руку и потащил к крыльцу.

— Привет, аксакал. Как здоровье? Как жена? Здоровы ли дети? Здоровы ли ваши лошади, как перезимовали бараны?

— Все шутишь? Ну и характер — позавидуешь! Идемте поговорим, а то мне скоро на операцию, — усмехнулся хирург.

В просторном кабинете, утонув в мягких больших креслах, Дорохов и Мамбетов слушали главного врача.

— Я полагаю, что ранения нанесены в тот момент, когда ваш Муратов нагнулся. Если бы первый удар пришелся на полтора сантиметра выше, никакая скорая помощь его бы не спасла. Второй удар был менее опасен, хотя тоже проникающий. Мы перелили больному кровь, и он ожил. Сейчас опасность миновала, через недельку-полторы можно снимать швы.

— Скажи, Махмуд, почему Муратов не помнит, что с ним произошло? — спросил Касым.

— Я сам его спрашивал, он и мне говорит, что ничего не помнит. Но тут что-то не так... Нет никаких оснований связывать его травмы с провалами памяти. Правда, весьма редко бывают случаи так называемой ретроградной амнезии, когда тяжелые травмы могут вызвать подобное состояние. Но здесь другая картина... Пусть немного окрепнет, а потом можете сами его спросить, почему он не хочет рассказывать.

— У нас к тебе просьба, аксакал, — начал Мамбетов, — положи к нему в палату нашего человека, на всякий случай, чтобы с ним не расправились.

— С потерпевшим? — удивился хирург.

— Да, понимаешь... — Касым замялся, взглянул на Дорохова, и тот пришел ему на помощь:

— Есть у нас предположения, причем очень веские, что Муратов замешан в преступлении и соучастники решили от него избавиться...

Дорохов и Мамбетов, распрощавшись с главным врачом, собрались уходить. У порога Александр Дмитриевич задержал Мамбетова:

— Давай попросим нашего любезного доктора еще кое-что выяснить относительно Муратова.

Врач, начавший просматривать очередную историю болезни, недовольно оторвался от документов.

— Посмотрите, пожалуйста, зубы у вашего пациента.

— При чем тут зубы? — удивленно вскинул брови хирург.

— А при том, да-ра-гой, — рассмеялся Касым, — что мы этого Муратова, еще не зная, что он тут у тебя находится, по зубам вычислили.

— Зубы как зубы, в нижней челюсти все целы, а в верхней сбоку мост, металлический. Я только что смотрел у него язык, и этот мост в глаза бросился.

— Ну вот и спасибо. А как и почему мы по зубам вычислили, я тебе в другой раз расскажу, — рассмеявшись, объявил Мамбетов.

Когда они появились в управлении, секретарь доложила, что звонил Абитов и просил передать, чтобы обязательно дождались его звонка с мясокомбината.

— А что он там делает? — удивился Мамбетов. — Он же остался на той улице, где все случилось.

— Не знаю, — пожал плечами Александр Дмитриевич. — Да, видно, не зря он туда отправился. Что-то там на месте нащупал.

Каждый раз, когда звонил телефон, Мамбетов стремительно снимал трубку, но это, как на грех, звонили другие люди. И только когда чайник опустел, а пепельница заполнилась окурками, раздался долгожданный звонок. Мамбетов пододвинул к себе блокнот, зажал плечом трубку и начал торопливо записывать. Закончив разговор, ой вышел из-за стола, подсел к Дорохову и облегченно вздохнул.

— Теперь-то, кажется, все прояснилось. Отыскался квартирант Фатьмы. Вернее, бывший квартирант, разнорабочий мясокомбината. Фамилия его Сорокин. И главное, заметь, Искандер, второго марта этот Сорокин взял отпуск якобы в связи с болезнью родственника и куда-то уехал. Абитов узнал его адрес, записал приметы, хотел немедленно ехать к нему домой, но я не велел. Разберемся и лучше пошлем Байкалова. Его меньше знают, а выяснит он все не хуже нас с тобой.

— Кажется, пахнет жареным, — усмехнулся Дорохов.

Большой четырехэтажный дом Байкалов отыскал сразу. Нашел и квартиру Сорокиных на втором этаже — на двери висел замок. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться в том, что дверь давно не открывалась.

Байкалов спустился на нижний этаж, нерешительно постучал в квартиру, находившуюся как раз под квартирой Сорокиных. Дверь открыла пожилая женщина-киргизка. Григорий замешкался — не успел он научиться по-киргизски. Но женщина сама пришла на помощь. Она обратилась к нему на чистом русском языке. Старший инспектор предъявил ей свое удостоверение, попросил разрешения зайти, сказав, что ищет кого-нибудь из членов домового комитета.