Обычные командировки

— Наколок, шрамов не рассмотрели? — вмешался Звягин.

— Вроде не было. А там кто его знает...

— В чем они были одеты? — спросил Афанасьев.

— На белом — рубашка с карманчиком на груди, чешская, серая, я себе такую в магазине облюбовал, да размер не подошел. В джинсах, а на ногах босоножки, наверное, тоже заграничные — спереди два широких ремня и пряжка желтая. В Алика как-то не всматривался. Он помоложе будет года на два, голос грубее. Волосы черные длинные, колечками на концах закручиваются. Я еще подумал, никак на бигуди завивает. Расчесаны на пробор, посредине. С бородкой. На Христа бы смахивал, только моложе, — усмехнулся шофер.

— Вы помните место, где их высадили?

— Конечно, помню.

— Уж больно все просто получилось, — насторожился Афанасьев. — Подъехать прямо на такси, задержать преступников, и разбойное нападение раскрыто. Нет, что-то тут не так.

Звягин, слушая разговор, не мог усидеть спокойно, все вертелся на сиденье и наконец взмолился:

— Александр Филиппович! Шеф нас подвезет: и мы их на даче, прямо тепленьких...

— Потерпи, — усмехнулся майор. — Вот что, Николай Митрофанович, едем-ка сначала на Суворовский бульвар. Как говорится, начнем от печки. Провезете нас тем самым маршрутом. Кстати, когда вы ждали пассажиров, кто-нибудь заходил в подъезд?

— Вроде никто не заходил. А вот вышла пожилая женщина, затем мужчина в очках... Да, еще мальчишка выбежал лет четырнадцати-тринадцати. Прямо перед моим радиатором проскочил и — на проезжую часть. Чуть под грузовик не угодил.

— Почему вы на него внимание обратили?

— Да я же говорю: он чуть под машину не попал. Вот я и подумал, что шофер из-за моей «Волги» парня этого не видел. Запросто мог сбить. Водитель грузовика так крутанул баранку, чуть в чугунную ограду не врезался. Товарищ майор, вижу, вы со мной неспроста толкуете... Что эти двое натворили?

— Квартиру ограбили. В общем, вы, Николай Митрофанович, сегодня на чай с бандитов получили.

— Знать бы, так завернул бы с ними прямо к вам на Петровку.

— Уж так бы и завернул! — усмехнулся Звягин.

— А ты думаешь, раз таксист, то шабашник? — обиделся водитель. — Я ведь как услышал, что из диспетчерской по радио спрашивают, кто в девять утра был на Суворовском, сразу смекнул, что дело тут нечисто. Ну и сказал, потому что плевать мне на эту десятку!

Афанасьев показал таксисту на милицейскую «Волгу»:

— Возле нее и остановитесь. Ведь и утром вы останавливались где-то здесь, верно? А ты, Звягин, подымись на третий этаж, к пострадавшим... Там должен быть и Ильин. «Жигули» его здесь, значит, не уехал, позови его к нам.

Инспектор Ильин постарше лейтенанта Звягина лет на пять, и в отличие от него в штатском. В светлых брюках и полосатой рубашке. Вопросительно взглянул на майора. Тот ввел его в курс событий.

— Ты знаешь кого-нибудь в ГАИ Серебряного бора?

— Конечно!

— Тогда загоним к ним во двор такси, а с шофером на твоих «Жигулях» съездим к тому месту, где эти типы высадились. Неудобно нам на вашем такси ехать, они вас могли запомнить, — пояснил Афанасьев водителю. — Не возражаете?

— А я на все согласился, еще когда к диспетчеру приехал, — пробурчал Николай Митрофанович.

— Ну, тогда, Боря, жми вперед. Да, возьми к себе нашего щеголя. Может, найдется у тебя для него кое-какая одежонка? Ну хоть какие штаны или комбинезон?

— Есть старенькие брючонки. Я в них машину мою.

— Вот и одолжи их лейтенанту. А то он ненароком, как говорится, нам всю обедню испортит.

— Я этого красавца в ГАИ экипирую. Там, конечно, тоже будут зрители, зато все свои.

...Когда въехали в дачный поселок, Николай Митрофанович тронул инспектора Ильина за плечо:

— Поезжай медленнее. Тот самый тупик метров через двести.

«Жигули» свернули на зеленую улицу, с обеих сторон тянулись обнесенные забором дачи. Афанасьев опустил стекло и полной грудью вдохнул чистый хвойный воздух. Вскоре показался узкий проезд, поросший невысокой травой.

— Стоп! — таксист махнул рукой. — На том прогоне я их и выгрузил. А вот и след, где я разворачивался.

На желтом песке обочины были заметны следы автомобильных шин. Напротив виднелся угрюмый двухэтажный деревянный дом, давно нуждавшийся в ремонте.

Машина, не задерживаясь, проехала до конца улицы, повернула в переулок и опять оказалась на центральной магистрали Серебряного бора.

— Останови, Борис, — попросил майор Ильина. — А ты, Звягин, возвращайся на ту улицу, найди себе наблюдательный пункт и смотри за дачей.

Недавний блестящий лейтенант, вышедший из машины, был похож на бродягу. Старые, помятые брюки, застиранная рубашка и под стать одежде угрюмая физиономия.

— Туфли-то свои модельные хоть пылью припороши, а то они у тебя как ворованные, — посоветовал Афанасьев. — И смотри — без всякой отсебятины. Только в одном случае разрешаю действовать: если преступники вздумают перевезти куда-нибудь вещи. Ясно? Ну, давай вперед. А вы посидите пока здесь. — Афанасьев, перекинув через руку куртку, расстегнул пуговицы на воротнике рубашки и направился вслед за Звягиным.

Недалеко от угрюмого дома за оградой соседской дачи он заметил женщину с детской коляской. Майор подошел к калитке, кашлянул...

— Нельзя ли вас на минутку?

— Заходите. У нас нет собак, — женщина взглянула на коляску, поправила чепчик на головке ребенка.

— У меня тоже двое карапузов. В Москве сейчас душно, далеко уехать не можем, а за город хочется. Не знаете, никто здесь не сдает комнату?

— Вряд ли. Вчера приходила женщина, тоже искала комнату, да, кажется, так и ушла ни с чем.

— А вот в той даче нет комнатушки? — и Афанасьев указал на угрюмый дом, видневшийся сквозь деревья.

— Да он пустой. Его еще весной отдали нашим заводским конструкторам. Они уже переехать собирались, а там перекрытие рухнуло. В общем, аварийный дом.

Женщина заулыбалась ребенку и, забыв об Афанасьеве, покатила коляску вдоль дорожки.

Афанасьев подошел к даче, примыкавшей к участку, где находился тот самый дом, с другой стороны и остановился в раздумье. В этот момент из дачи вышла какая-то вся уютная старушка и заспешила к Афанасьеву.

— Александр Филиппович, проходите, ваш помощник здесь, у нас.

Афанасьева не так-то просто было сбить с толку, но осведомленность старушки явно его обескуражила. «Узнала одна, через пятнадцать минут будет известно всему поселку, — подумал он раздраженно, — а вот это уж ни к чему». Ругнув про себя Звягина, он изобразил на лице улыбку и направился в дом.

Старушка провела майора в большую светлую комнату и указала на лестницу, ведущую на второй этаж.

— Ваш молодой человек там.

Размышляя, как бы это получше всыпать Звягину при первой же возможности, Афанасьев поднялся в мансарду. Довольный собою «оборванец» сидел у окна и смотрел на унылый дом, который отсюда был виден как на ладони.

— Вы как сюда попали? — как можно спокойнее, сдерживая ярость, спросил майор.

— Познакомился с Никитой Тихомировичем, он адмирал в отставке, и с Зинаидой Христофоровной — его женой. Адмирал спросил прямо: вы жулик? Я говорю: нет, я офицер. Удостоверение показал. Тогда, говорит, если нужно, помогу. Вы ведь, товарищ майор, сами говорили, что следует доверять людям... Адмирал сказал, что дача пустует, там только ребятня со всего Серебряного бора играет. Сейчас он пошел на разведку — посмотреть, что там и как. Я его отговаривал, но адмирал сказал, что и раньше там бывал.

В окно Афанасьев увидел появившегося из-за угла дома старика, лысого, но с довольно густой бородой, с лопатой в руках. Он нагибался к заросшим грядкам, видимо пытаясь что-то там рассмотреть. Потом снова вернулся к дому, заглянул в закрытые окна и снова покопался в грядках. «Что это он там ищет?» — удивился Афанасьев.

Через несколько минут адмирал вернулся. Афанасьев спустился ему навстречу, так и не решив, стоит ли наказывать Звягина. Отставной моряк усмехнулся:

— Под старость и я в детективы записался... Ну, что вам сказать? В дом никто не входил. Двери-то явно не открывались. Позавчера дождь был, под окнами песок прибило, так он и сейчас целехонький. А вот в заборе за домом оторвана доска и свеженькие следочки видны. Вы не сомневайтесь, я охотник и в следах разбираюсь. Думаю, те, кого вы ищете, на даче не задержались, а прошли на соседний участок. Там малинник густой, дачники могли их и не заметить. Объясните по-человечески, в чем хоть дело? А то я вашего переодетого помощника спрашиваю, а он одно твердит: секрет, служебная тайна.

Афанасьев рассмеялся. Ему ничего не оставалось, как рассказать старику вкратце все, что произошло.

— Ну, правильно! — воскликнул адмирал. — Возле забора трава примята! Несомненно, там что-то лежало. Наверное, те самые вещи. Но куда же их смогли унести? Пойдемте посмотрим!

Они еще издали заметили доску забора, она была оторвана и прислонена к перекладине. Не останавливаясь, оба прошли дальше, на перекресток.

— Товарищ адмирал! А если на часок-другой я попрошу приютить и второго моего помощника, а? — спросил Афанасьев. — Уж больно здорово из ваших окон просматривается все вокруг. Лучшего наблюдательного пункта не найти.

— Да, моя рубка что надо! Для пользы дела — пожалуйста. Могу предложить и отличный бинокль.

— Ну что же, не откажусь, спасибо.

Афанасьев быстро зашагал к машине. Ильин, прислонившись к двери, дремал на переднем сиденье, а Николай Митрофанович улегся на заднем да еще газетой прикрылся.

— Недурно устроились, помощнички! — усмехнулся Александр Филиппович.

— А мы замаскировались, — открыв газету, заулыбался шофер.

Афанасьев объяснил Ильину, как найти адмиральскую дачу, и взял ключи от машины. Усаживаясь за руль, он заметил проходящего мимо парня в синем тренировочном костюме. Его тянула за поводок огромная овчарка.

— Скажите, пожалуйста, где здесь милиция? — обратился майор к парню.

— А вам, собственно, какая нужна? Речная поближе, вот там налево, в конце улицы. А местное отделение примерно в километре, у троллейбусного круга.

— Ну, поехали, Николай Митрофанович. — Афанасьев плавно тронул машину.

Вскоре в узкой, заросшей сиренью аллее сквозь кусты блеснула Москва-река, показались уткнувшиеся в причал милицейские катера. Вывеска сообщала, что здесь размещается линейное отделение Московской речной милиции.

— Жарко. Почему бы вам не искупаться? — посоветовал Афанасьев водителю. — Или хотя бы пополощите ноги у бережка. Думаю, проторчим здесь минут сорок, а то и час, не меньше.

В отделении Афанасьев по телефону связался с дежурным по Московскому уголовному розыску.

— Виктор Иванович! Это опять я, Афанасьев. Знаешь, где в Серебряном бору речная милиция? Пришли сюда Ладу с проводником. Только пусть в штатское переоденется. Да не Лада, а проводник. Не остри, пожалуйста. Здесь собак полно. Она за местную дачницу сойдет. Таксист этих голубчиков высадил с вещами у «сквозняка». Думаю, далеко они не ушли.

Николай Митрофанович плавал недалеко от причала, нырял, отфыркивался и снова погружался в воду. По его лицу было видно, что он доволен всей этой историей, которая неожиданно выбила его из привычной колеи... Афанасьев разделся, отдал кобуру с пистолетом дежурному, который вышел вслед за майором, и, разбежавшись по пирсу, без плеска ушел под воду.