Обычные командировки

Михаил Трофимович согласно кивнул головой, и женщина, забрав свои папки, вышла.

Афанасьев поинтересовался засадой. Пока никаких сведений оттуда не поступало. В этот момент в ворота вкатился милицейский «Москвич». Из машины стремительно вышел Павлов. Через минуту он был в кабинете.

— Давай, Кузьмич! Вижу по глазам, что есть чем похвастаться.

— Точно. Есть. И похвастаюсь.

— Неужто нашел?

— Нашел, Михаил Трофимович. Еду к вам и думаю, не потерять бы снова.

— Не томи, выкладывай по порядку.

— Нашли мы владельцев книг. Оказывается, продали они книги еще в прошлом году к вам в Серебряный бор. Инженеру Тюрину.

— Какому такому Тюрину? — заерзал Михаил Трофимович.

— Тюрину, который живет в новом доме, недалеко от вашего районного управления в трехкомнатной квартире номер семнадцать.

— Ты был там, что ли? — перебил Михаил Трофимович.

— Да. Есть там и Павлик. Дома он. Сейчас расскажу.

А было так.

Оставив машину в стороне, старший инспектор Павлов подошел к дому, где проживал инженер Тюрин, купивший книги. Возле подъезда, обсаженного сиренью, сидели две женщины. Павлов поздоровался, поговорил о погоде и, как ему казалось, очень ловко начал расспрашивать о жильцах и как бы между прочим о Тюрине. Одна из женщин, полная, благообразная, седая, подтвердила, что Тюрин живет в семнадцатой квартире, вместе с женой и сыном Павлом. Говорила она бойко, шутливо, хвалила инженера, его жену, а затем стала рассказывать, какой замечательный мальчишка их сын — Павлик.

— А зачем вам Тюрины? Кстати, замужем за инженером Тюриным моя дочь, а Павлик мой родной внук, — засмеялась женщина.

Павлов едва выпутался. Он достал из портфеля книгу и объяснил, что она попала к нему случайно и он хотел бы узнать, нет ли среди книг, купленных Тюриным, остальных томов, добавил, что такие редкие издания просто грех разъединять. Женщина пригласила Ивана Кузьмича в квартиру и провела в большую комнату, уставленную книжными шкафами. За стеклами шкафов потемневшей позолотой поблескивали книги, под стать тем, что были у Павлова в портфеле. Женщина надела очки и попросила показать книги. Когда увидела «Географию» Петра Великого, с уверенностью заявила, что это их книга.

— Как она к вам попала? — прямо спросила женщина.

Старший инспектор был вынужден предъявить удостоверение.

— С этого бы и нужно было начинать, уважаемый Иван Кузьмич, а то несете какую-то околесицу, а я никак не пойму, кто же вам нужен. То ли мой зять, то ли внук... На жулика вы не похожи, книги действительно знаете. Но я ведь тоже не лыком шита: тридцать с лишним лет в суде проработала. Сразу учуяла, что ваш визит неспроста. Говорите толком, что вы хотите? Кстати, меня зовут Тамара Николаевна.

Она достала из кармана пачку «Примы», закурила, предложила сигареты Павлову.

— Где ваш внук?

— На лодочной станции, вот-вот явится.

— А где он был вчера утром?

— Дома. Спал чуть ли не до одиннадцати часов. С двумя приятелями с вечера рисовал какую-то газету, а закончили ее под утро. Мне в поликлинику нужно было к одиннадцати часам, перед уходом я его едва подняла.

— А у Павлика с головой... все нормально?

— Эх, милый Иван Кузьмич, у него с головой больше чем нормально. В прошлом году купили библиотеку, так он ее почти всю проглотил. Восьмой класс в этом году закончил и — ни одной тройки. Вот с глазами у него плохо.

— Вы меня не поняли, Тамара Николаевна. Травм у него каких-либо вчера не было?

— Что же вы хотите, чтоб мальчишка и без единой царапины? Но в последнее время не замечала. А вчера он весь день дома просидел. «Лоцию» читал. Отец пообещал ему купить лодочный мотор, как только он сдаст судовождение.

— Ну что же, теперь очередь за мной, — решил Иван Кузьмич и рассказал о разбойном нападении.

Тамара Николаевна сокрушенно покачала головой.

— Кое-кому Павлик дает книги. Но только читать — не больше. Отец разрешил. Но мне сдается, никто по приметам под самозванца не подходит, да и мальчишки все хорошие, знаю я их давно, не пойдут они на такое.

— Тогда у меня к вам просьба. Не говорите внуку о нашем разговоре, а я через часок вернусь. Если сможете, попридержите Павлика дома.

— Вот так, товарищи начальники, с Павлом Тюриным получилось.

Иван Кузьмич взглянул на часы.

— Прошло уже тридцать минут...

— Езжайте, Александр Филиппович, с Павловым, поговорите с мальчишкой, — посоветовал Михаил Трофимович. — А я попытаюсь выяснить, с кем этот парнишка водится.

В темном проеме прихожей Афанасьев увидел блестящие стекла очков и белые плавки. Загоревшего до черноты маленького щуплого мальчишку он рассмотрел не сразу. На вид ему можно было дать лет одиннадцать, от силы двенадцать. Он стоял босиком, как-то по-цыплячьи поджав правую ногу.

— Нам бы Тамару Николаевну, — выдавил из себя старший инспектор.

Мальчишка широко распахнул дверь:

— Ба! К тебе! — и юркнул в комнату напротив.

В комнате, среди книг, Павлов и Афанасьев поджидали, когда Тамара Николаевна представит им внука. Вскоре в сопровождении бабушки в комнату чинно вошел Павлик, в светлых брючках, белой рубашке. Коротко стриженные белесые вихры торчали у него в разные стороны. Павлик внимательно посмотрел на гостей и, остановившись посреди комнаты, объявил:

— Я вас слушаю.

— Мы из МУРа, — сообщил Афанасьев, — и хотели бы у тебя кое-что выяснить.

— Уголовный розыск? — белесые брови паренька удивленно вздернулись вверх.

— Ты часто даешь ребятам книги из вашей библиотеки?

— Когда просят.

— Взгляни сюда, ваши книги?

Мальчишка подошел к портфелю, взял одну, другую книгу и явно удивился:

— Как они к вам попали?

— Это мы тебе, конечно, расскажем, но сначала вспомни, кому ты их давал?

Павлик взял томик Костомарова, открыл титульную страницу и с еще большим удивлением указал на серо-синий отпечаток.

— Наша! Смотри, ба! И петровская «География» здесь, а ты меня все ругала: куда дел?

— Эти книги наши, Павлуша. А попали к преступникам, и один из них назвался Павлом Тюриным, — не вытерпела до сих пор молчавшая Тамара Николаевна.

— Как к преступникам? — паренек подошел к Афанасьеву и как-то очень серьезно, по-взрослому спросил: — А вы мне их покажете? И того, который Тюрин?

— Ладно, садись сюда поближе и слушай! — И Афанасьев рассказал Павлику историю продажи книг и последующего ограбления.

Когда майор обрисовал приметы самозванца, Павлик уверенно заявил, что такого не знает.

— А ты подумай! — попросил майор. — Перебери в памяти всех, кто к тебе приходил. Ведь не могли книги сами по воздуху вылететь из дома. Их кто-то унес. Скорее всего человек, которого ты приглашал к себе, которому доверял.

Павлик нагнулся над портфелем, в котором лежали книги, и стал их перебирать. Увидев «Историю Александра Первого», он растерянно спросил:

— А эти два тома тоже были там? Ну, где ограбление случилось?

— Да.

Прижав обе книги к груди, Павлик отступил к двери и с каким-то внутренним трепетом, но с упорством сказал:

— Нет. Эти книги я тоже никому не давал. И не знаю, как они очутились вместе с другими.

— Не эти ли книги брал у тебя на прошлой неделе Саша? — спросила бабушка.

— Что ты, ба! Он брал совсем другие, — нервничая, ответил Павлик.

— Всё ли ты нам честно сказал, Павел? Тебе можно верить? — решил подвести черту Афанасьев.

— Всё! — парнишка опустил глаза.

В этом коротком слове прозвучала такая решимость, что было ясно — мальчишка больше ничего не скажет. Как бы в подтверждение этого предположения Павлик добавил:

— Если я что-то узнаю, вернее припомню, где вас найти?

Майор вырвал из блокнота листок и написал несколько номеров телефонов.

Тамара Николаевна проводила Афанасьева и Павлова до лестничной площадки и, оглядываясь на дверь, прошептала:

— Спасибо. Молодцы, что не нажимали на мальчишку. Если заупрямится, слова не вымолвит. Отец приедет, выясним. Отцу он все скажет.

— Ну, что ж, будем надеяться. Книги ваши вернем попозже, — вздохнул Александр Филиппович.

Услышав, что гости ушли, Павлик упал на кушетку и разревелся, слезы лились ручьем. Он всхлипывал и приговаривал: «А еще друг называется, ничего себе друг, ворюга проклятый...» Вдруг внезапно вскочил, прошел в ванную комнату, разделся и встал под душ. И уже успокоившийся заглянул в комнату к бабушке.

— Ба! Ты хоть бы окно открыла. Надымила, как паровоз. Угоришь. Я уйду на полчасика.

— Куда же?

— Тут недалеко. Я скоро.

— Смотри, глупостей не наделай.

Павлик ушел, а Тамара Николаевна закурила новую сигарету. «Видно, мальчик что-то знает! — подумала она. — Нет-нет, не о бандитах. Наверное, догадывается, через кого к ним попали книжки, вот и захотел сам до всего дознаться. Не надо было до прихода отца отпускать его... Но ведь работники уголовного розыска не запретили ему выходить из дому... Возможно, они решили посмотреть, куда он побежит».

Тамара Николаевна, загасив сигарету, решительно подошла к телефону, сняла трубку и, глядя в листок, оставленный Афанасьевым, набрала номер.

— Ну, знаешь, Александр Филиппович, не добиться истины у того мальчишки... Допустим, ты прав, и Павел Тюрин нам ничего бы не сказал... Но ты ведь мог оставить в их доме Ивана Кузьмича или позвонить мне, и я подослал бы тебе двух ребят, чтоб понаблюдали за парнишкой, а вдруг он к кому-то пошел. — Михаил Трофимович явно был недоволен результатом визита в дом Тюриных.

Раздался телефонный звонок. Афанасьев машинально взял трубку.

Говорила Тамара Николаевна: «Павлик ушел, куда — не сказал, обещал скоро вернуться. Хотела не пускать, да предположила: вдруг его уход в интересах уголовного розыска. А теперь вот думаю, упаси бог, напорется на преступников, а те ведь по-всякому могут с ним обойтись».

— Да, пожалуй, ты прав, — положив трубку, произнес Афанасьев. — Нужно было понаблюдать за парнишкой. В случае чего могли бы ему помочь из беды выпутаться. Что же теперь делать будем?

— Ничего. Ждать, — решил Михаил Трофимович.

— Ждать чего?

— Инспектора Коробочкину, которую я послал проведать друзей Павлика.

...Саша открыл дверь и, не дожидаясь, когда Павел войдет, вернулся в комнату, где на полу была разостлана большая географическая карта мира. Улегшись прямо на карту, он предложил Павлику расположиться рядом.

— Вот, смотри, здесь красным пунктиром я нанес путь Тура Хейердала на «Кон-Тики», а по синему пунктиру прошел «Ра».

— Мне сейчас не до путешествий. Где «История Александра Первого», что ты брал на прошлой неделе?

— В коридоре, на третьей полке.

— Там ее нет, — сразу же ответил Павел, даже не взглянув на полку.

— Как это нет! — недовольно поднялся Саша. Он был на голову выше приятеля, хотя оба учились в одном классе. Саша подошел к полкам, просмотрел их и, очень удивленный, заглянул в стенной шкаф. Зачем-то выскочил на кухню, вернулся в комнату и посмотрел в ящиках письменного стола. Павлик молча наблюдал, как он мечется по квартире.

— Не ищи, Сашка. Не найдешь. Лучше скажи, кому ты их отдал?

— Как это отдал? Ты же сам говорил, чтобы никому не давать.

— Где ты вчера был?