Правда персонального формата

Глава 19

Стас, только что приготовивший себе утренний полезный коктейль, еле удержался от громкого возмущенного вопля. За его стеклянной дверью в дом снова стоял Веня. Несвежие льняные штаны вздулись на коленках пузырями. На рубашке не хватало сразу двух пуговиц. Выглядел жалко, помято и свирепо.

Да, твою же мать! Когда он забудет сюда дорогу?!

— О, привет, привет! — распахивая дверь, дружелюбно заулыбался Стас, впуская незваного гостя в дом. — Вениамин Сергеевич, выпьете что-нибудь?

— Это подождет.

Не поздоровавшись, Веня с шумным выдохом опустился на диванчик под картиной и снова задрал голову, принявшись ее пристально рассматривать. Стас замер у барной стойки со стаканом мутно-зеленой жижи в руке. Нехорошие предчувствия завозились в области солнечного сплетения, обрастая острыми шипами, принявшимися тут же жалить.

Веня явился с утра пораньше — это плохо. Отказался от водки — это еще хуже. Смотрит на картину со странным выражением на толстой морде — вообще никуда не годится.

Стас осторожно пригубил полезную смесь, понравилось. Сделал глубокий глоток. Потом еще и еще.

— У меня проблемы, Стасик, — нехотя произнес Веня, уставив на него немигающий змеиный взгляд. — Правильнее, не у меня, а у моих парней. Их приняли в Саратове.

— Готов помочь, если это в моих силах. — Он поставил высокий стакан на стойку. Оперся в нее ладонями. — Вы же знаете, Вениамин Сергеевич, что я за наше дело…

— Заткнись, — коротко приказал Веня, не переставая смотреть на него холодно, зло, подозрительно. — Заткнись, слушай и готовься ответить на ряд моих вопросов.

— Я — весь внимание!

Шипы у нехороших предчувствий сделались острее, длиннее, дотянулись до сердца и отправились выше — к горлу, намереваясь его перерезать.

— Их приняли с тачкой, которая вдруг с чего-то оказалась в розыске. Что можешь мне сказать по этому вопросу?

— Не понимаю, — нервно дернул он губами в подобии улыбки.

— А должен понимать, потому что эту тачку они купили у тебя, сука, — ровным, бесцветным голосом проговорил Веня.

— Не понимаю! — попытался возмутиться Стас, приваливаясь к барной стойке животом, ноги не держали.

— Все ты понимаешь, Стасик. Все ты понимаешь…

Веня неловко поднялся с дивана. Отошел от него на пару метров, развернулся и снова уставился на картину прищуренными глазами.

— Говоришь, ничего не стоит мазня?

Стас промолчал. Он не мог понять, куда клонит старый жирный Веня.

— Тогда подари ее мне, а, Стасик. — Водянистые глаза широко распахнулись, вялые губы клоунски растянулись. — Буду признателен и почти забуду о твоем косяке с тачкой. Почти!

Стас по-прежнему молчал. Он знал, сколько стоит эта картина. Знал, за сколько он продал тачку залетным парням. Несоразмерное соотношение. И отказать… Как отказать?! И кому — Вене!

— Вениамин Сергеевич, это как бы подарок… — неуверенно проговорил он, внимательно отслеживая настроение гостя. — Память о Зое и…

— Ладно, шучу, — оборвал его неуверенное бормотание Веня. — Но по тачке спрос с тебя будет. Как так вышло, Стасик? Почему ты их не предупредил, что она паленая?

— Я предупредил, — неуверенно подергал он плечами и добавил кисло: — Кажется…

— Не предупредил, не предупредил, — погрозил ему толстым пальчиком Веня. — Был уверен, что хозяин не подаст в розыск, да? Он там, где я думаю?

Стас не стал изображать идиота, лишь согласно кивнул.

— А как так вышло, что ее искали? Остались родственники?

— Д-да, кажется. Но я был уверен, что там все тип-топ, — вскинул он на Веню искренне честные глаза. — Это был заказ как раз от родственников.

— Сначала заказали, а потом тачку в розыск объявили? Как же так, Стасик?

— Сам не пойму!

Он и не понимал. Он был уверен, что все сработано чисто.

Веня неожиданно ему поверил. И запросил водки.

— Мясо есть вареное холодное, как в прошлый раз? Больно мне понравилось.

У него всегда имелась вареная телятина. Чтобы, если голодно, закинуть в рот вместо вредных бутербродов с колбасой.

Он же за здоровый образ жизни. Он за жизнь саму! Он хотел ее жадно — долгую, обеспеченную, счастливую. И обрывать ее из-за какого-то нелепого случая, случайной договоренности он не намерен. Если Веня начнет давить, он ему все расскажет.

— Давай, делись информацией, Стасик. Что да как вышло. Поразмыслим вместе, как тебе из этого дерьма без серьезных предъяв выбраться.

Он и рассказал. Почти все. Веня слушал внимательно. Не перебивал. Водочку попивал, закусывая крупными кусками холодной вареной телятины и малосольными огурцами.

— Вот так все и было, — закончил говорить Стас.

— Гм-м… Интересное кино… — Он надел свою рюмку на бутылку водки, отпитой наполовину. — Мне надо поразмыслить. А ты человечка-то этого в следующий раз сюда пригласи. К моменту моего прибытия.

— А это когда?

Стас так сильно побледнел, что возле ушей начало покалывать.

— Я позвоню заранее и предупрежу. Здесь вот и встретимся.

Твою мать! Все имеет продолжение, все! И хорошее и плохое. Нельзя просто перевернуть страницу, как в книге, и забыть. И это еще полиция не подключилась. А если они возьмут след, что будет?!

— Отлично. Явку обеспечу, — попытался он пошутить, но улыбаться сил не было, стоять тоже. — Только предупредите за пару дней или хотя бы за день, Вениамин Сергеевич.

— Хорошо.

Веня вытер рот салфеткой, швырнул ее мимо стола. Спрыгнул со стула, который был ему высоковат. Мелкими шажками направился к двери. Стас опередил на шаг, чтобы дверь открыть. Но Веня не позволил себе услужить. Он вдруг схватил его за лямку спортивной майки, подтянул к своему отвратительному потному лицу и прошипел:

— Если ты, сука, мне врешь, то я сам возьму в руки лопату. Не поленюсь. Место уже подобрал.

— Не вру, клянусь!

Его спортивное сильное тело тряслось, как желе. Ему было хорошо известно, что Веня угроз на ветер не бросает. Он даже иногда ленится произносить их вслух. Их надо уметь читать по его глазам, жестам.

Сегодня угрозы прозвучали, и это не пустой звук. Это щелчок взведенного курка. В следующий раз Веня выстрелит. И опять это образно! Он ясно дал понять, что лично возьмет в руки лопату, значит, будет закапывать Стаса живым. Такие легенды ходили о Вене. Но Стас-то знал, что это не вымысел. Он пару раз лично присутствовал при казнях.

— Все, Стасик, бывай. О встрече сообщу заранее. Не вздумай предупредить человечка, не пытайся спрятать. Найду и зарою обоих. Ты знаешь…

Веня вышел за дверь. Поднял руку вверх, салютуя. И тут же, развернувшись, поплелся своей отвратительной старческой походкой к его воротам. За воротами Стас сумел рассмотреть сразу два внедорожника и пятерых, сидевших в них. Веня всегда ездил с охраной. Но чтобы столько!

И через минуту его осенило. Это была не охрана. Это были палачи! Если бы Стас немного не так повел себя, то жизнь его уже через пару часов оборвалась бы. А он…

Он хотел ее жадно — долгую, сытую, веселую. Ему ли не знать, как она хрупка и где заканчивается! Это не его, черт побери, сценарий. Он себе сочинил другой.

Дождавшись, когда машины уедут, он включил затемнение на окнах и двери. И только тогда сумел уговорить себя опуститься на кресло. На диванчик под картиной садиться брезговал. Там только что размещался жирный зад Вени.

Он просидел часа полтора. Все думал и думал. Рисовал мысленные схемы. И последствия предусматривал при самом лихом стечении обстоятельств. И при самом удачном. Наконец понял, что решение имеется. Главное, успеть!

К вечеру он был готов. Оделся во все черное. Тонкие спортивные брюки — черные. Кофта с длинными рукавами — тонкая, черная. Кроссовки с гладкой подошвой — черные. Он был готов.

Выезжая из своего дома, в котором были освещены все окна второго этажа, как в тот самый день, Стас подумал, что если сегодняшний вечер у него не задастся, то не задастся и вся последующая жизнь. И она к тому же сделается очень короткой и с трагическим финалом.

Он должен все переписать. Набело!..

Он вернулся через два с половиной часа. Так же незаметно въехал в свой двор через дополнительный въезд, о котором не знали соседи. Рассмотреть снаружи проем в заборе было практически невозможно. К тому же он им очень редко пользовался. Почти никогда!

Поставил машину в гараж. Там же разделся догола. Все черные вещи, включая кроссовки, сунул в пакет. В доме надел джинсовые шорты, вышел на улицу через стеклянную дверь. В руках нес один пакет с вещами и второй — с продуктами. Ленивой походкой Стас двинулся к беседке. Костер в мангале разгорелся быстро. Дрова всегда были заготовлены заранее. Пакет с вещами он сунул в самое пекло. И стоял у огня до тех пор, пока не расплавилась, не превратилась в пепел подошва кроссовок. Тогда он собрал со стола остатки ужина.

Да, он усиленно изображал, что жарит мясо на костре. Соседи бдят. И даже не скрывают интереса. И ему пришлось ужинать под их неусыпным оком, хотя кусок в горле вставал поперек.

Он собрал все со стола, просто сгреб посуду в пакет. Изображать аккуратность уже не было сил. Поворошил кочергой угли, проверяя, все ли сгорело. Все! Ни следа, ни ниточки. Все превратилось в прах. Все его опасения, он надеялся, тоже.

Вернувшись в дом, он сразу пошел в душ. Сделал воду погорячее, потому что его трясло. И долго стоял под обжигающими струями, пока коже не сделалось больно. Улегся в махровом халате поверх покрывала. Уснул, как умер, тьфу-тьфу-тьфу. Утром даже не мог вспомнить, на какой мысли его опрокинуло из реальности в сон. Но проснулся отдохнувшим и странно успокоившимся. И совсем уж не ждал визита Зойкиного братца с сыночком-неудачником.

А они явились!