Правда персонального формата

Глава 5

Сведения, ради которых он сейчас ехал за сто пятьдесят километров от Москвы, нарыла в интернете, стыдно признаться, его Ольга.

— Илюша, ты только не ругайся, хорошо? — встала она вчера вечером перед ним с распахнутым ноутбуком в руках.

— Что еще?

Он только разворочал котлету с грибной начинкой, которую Оля смешно именовала «зраза». Только сглотнул слюну и подхватил кусок с тарелки, как — вот она — явилась. Глаза виноватые, губы подрагивают.

— Я по поводу вашей генеральской вдовы… Тут такое пишут! — закатила она глаза, ногой отодвинула кухонный стул, села напротив. — Сплетни всякие про ее мужа.

— Ключевое слово — сплетни, Оля. Не трать свое и мое время на этих «писак». Ради рейтинга они мать родную оболгут.

Илья проглотил кусок котлеты со смешным названием «зраза». Следом второй. Подобрал с тарелки лук с грибами. Было вкусно. Он похвалил.

— Спасибо, милый. — Жена довольно улыбнулась. — Но я сейчас не об этом.

— Не о котлетах? Не о грибах? — попытался он свести все в шутку.

— Не о сплетнях. — Оля поставила на стол ноутбук, ткнула пальцем в клавиатуру. — А о том, что я нашла похожее преступление.

— В каком смысле? — прищурился Илья. — Капитан Носов клялся на крови, что ничего подобного за последние пять лет в сводках не нашел.

— Может, в сводках и не было. То есть было. Как же иначе! — Ее пальцы порхали над клавиатурой. — Но несколько в другой интерпретации. Двойное самоубийство. Такими были заголовки в интернете, когда все это произошло.

— А потом какие заголовки?

Илья встал, дошел до плиты и снял крышку со сковороды. В ней тремя рядами теснились котлеты со смешным именем. Он положил еще парочку. Вернулся к столу.

— А потом! — Оля глянула на него поверх крышки ноутбука. — Потом начали писать, что мать сначала в пылу ссоры убила дочь и, чтобы скрыть следы преступления, повесила ее.

— Упс! — просипел Илья с набитым ртом. — Ничего себе, заголовочки.

— И это еще не все. Потом она будто бы раскаялась и повесилась сама.

— Да ладно! — Илья замер, потом проткнул вилкой воздух в сторону ее компьютера. — Это так там писали?

— Ага, ага. — Она часто закивала. Тут же подергала левым плечом. — Не дословно, конечно. Но смысл такой.

— А источник?

— Из правоохранительных органов. И опровержения я не нашла.

Она встала и прошлась по кухне туда-сюда. Трикотажные широкие шортики гуляли вокруг ее стройных ног. И Илья, убей, не находил там и ста граммов какого-то жира, что каждый раз попадался Ольге на глаза, стоило ей замереть у зеркала.

— Не сейчас, Илюша, — погрозила она ему пальцем, поймав его взгляд. — Дело очень странное с этим убийством и самоубийством. И немного на ваше похоже.

— Немного? — Он покосился на жену. — Это вообще другая тема, Оль. Как она ее убила?

— Мать — дочь? — уточнила она. Дождалась, когда муж кивнет. — Она избила ее, а потом… Внимание! А потом она сломала ей шею!

— Охренеть…

Илья отодвинул тарелку с недоеденной зразой. Надолго задумался.

— Когда и где? — только и спросил он.

И когда Оля попыталась развернуть к нему ноутбук, протестующе задрал руки.

— Избавь меня от писанины этих блогеров! Просто скажи.

— Случилось это в области. За неделю до майских праздников. Мать с дочерью жили в частном секторе. Богато или бедно — не знаю. Чем занимались — тоже не нашла. Но ведь похоже, Илюша, разве нет?

— Разберемся, — произнес он неприятным скрипучим голосом, больше адресованным капитану, пропустившему информацию…

Носов всячески пытался поехать вместе с ним. Илья был непреклонен:

— Ты едешь в электросети, обслуживающие нужный нам микрорайон. Опрашиваешь персонал. Берешь распечатку входящих. Фильтруешь звонки диспетчеру в вечер отключения электроэнергии. И вечером докладываешь обо всех сомнительных интересующихся.

— Илья, но это работы на неделю!

Носов крутил головой и возмущенно фыркал. Ему очень не хотелось после электросетей зависать в отделе. Он бы с большей радостью поехал в область. Тем более что тем коллегой в районном отделе полиции, к кому отправлялся Илья, была девушка. По слухам, не замужняя. И по тем же слухам — очень симпатичная. Он мог бы с ней познакомиться чуть ближе, чем требует дело. И пригласил бы в ближайший выходной в ночной клуб. Ему бывший фигурант как раз подогнал два флаера на скидку в тридцать процентов на алкоголь. Он мог бы их использовать с пользой. А вместо этого…

А вместо этого ему придется общаться с хмурыми монтерами электросетей. И диспетчером, которая, судя по телефонному разговору, была пожилой и сердитой женщиной.

— Илюха, ну, может, я поеду? — все еще ныл на парковке Носов, ступая за майором след в след.

— Электросети, капитан. И принеси мне результат…

Районный отдел полиции в райцентре встретил Илью бдительным дежурным и пустыми коридорами.

— Я же сказал, что сейчас обеденный перерыв. Не поверили, товарищ майор, — кисло улыбался Илье молодой лейтенант, до этого долго изучавший его удостоверение.

— А где обедают?

— А кто где! В основном дома. Райцентр не Москва. Тут все рядом.

— А капитан Горохова?

— Валя Горохова? Она у мамы обедает. Это через дорогу в столовке. Она у нее там кассиром. Она, кстати, только зашла туда. Это минут тридцать, сорок. Она не торопится оттуда.

— Как она выглядит, эта ваша Горохова?

— Симпатично! — широко заулыбался лейтенант.

— А серьезно? — не повелся на его веселье Илья. — По форме или по гражданке?

— По гражданке, — сразу понял дежурный, о чем речь. — Вся в черном. Брюки, рубашка. Волосы короткие, светлые. Высокая, фигура зачетная.

— Понял, — буркнул Илья.

И пошел через дорогу в столовую номер сорок, на поиски Гороховой, которая вся в черном.

Он нашел ее без труда, хотя столик, который она занимала, и прятался за колонной. Худощавая высокая девушка с короткой стрижкой на пушистых светлых волосах оказалась не просто симпатичной. Она была невероятно красивой. Илья даже Сереге посочувствовал. Пролетел конкретно капитан.

Он остановился возле столика, молча показал свое удостоверение. Она молча кивнула на стул напротив и продолжила есть свой суп.

— Ничего не закажете? — поинтересовалась Валя, приступая к тушеной картошке с печенью. — На название заведения не ведитесь. Кормят тут отменно. Как в ресторане.

Он отказался. И попросил разрешения начать разговор, пока она обедает.

— Без проблем. Сэкономим время, — покивала Горохова, приводя в движение светлые волосы. — Первый вопрос от меня, товарищ майор…

— Можно просто — Илья.

— Ок… — Ее волосы снова станцевали немыслимый танец коротких прядей. — Илья, что за интерес к этой бытовой разборке? Мы уже дело закрыли за отсутствием состава преступления. Все же ясно. И вдруг вы!

В ее голосе не было недовольства, только интерес.

— На днях на нашей земле произошло нечто похожее. Не старой еще женщине сначала сломали шею, а потом повесили ее. У всех фигурантов, у которых был какой-то мотив, алиби.

— Инсценировали самоубийство? Зачем? Как вы узнали, что ее сначала убили? Шея нередко ломается при таком способе самоубийства.

Ее карие глаза зажглись неподдельным интересом. Илье такой подход нравился.

— Вышел казус. В момент убийства отключили свет по всему микрорайону. И повесили женщину лишь спустя пару часов.

— А, дайте угадаю! — Капитан Горохова откинулась на спинку столовского стула, звонко шлепнув ладонями по краю стола. — От петли не осталось должных синяков?

— Да. А вы молодец, Валентина, — невольно похвалил он.

— Служу России! — без пафоса, с искренним чувством произнесла девушка. — Подозреваемые?

— Все, у кого мотив, имеют алиби.

— Чушь. Если есть серьезный мотив, алиби состряпать можно. Мотив серьезный? Деньги?

— Много денег! И отменное здоровье у жертвы.

— Фу-у, как скучно, — протянула она, сморщив забавную рожицу. — Родня. Либо любовник. Их надо проверять.

— Проверяем.

— Понятно… — Она отодвинула от себя пустые тарелки, взяла стакан с компотом. — Но у нас ничего такого нет, Илья. Ни здоровья, ни денег. Семейка та еще была. Мать запойная. Дочка не отставала. Разница в возрасте у них была небольшая. Мамаша родила, когда ей не было еще и шестнадцати. Поэтому они были как подруги. Вместе пили, вместе мужиков водили. Иногда одним делились друг с другом. Полный отстой, майор. Но в тот день гостей у них не было. И денег на выпивку тоже. И поэтому почти с полудня они принялись скандалить. А поскольку делали они это очень часто и с упоением, то внимания на шум из их халупы никто не обратил. Орут и орут себе. Лишь бы на улицу не выползали. Людей и детей не пугали. Иногда ведь голышом выскакивали!

Ее карие глаза округлились, по губам скользнула брезгливая ухмылка.

— Что было после скандала?

— Со слов соседей, в какой-то момент они орать перестали. И потом завыла мать. Долго выла, протяжно. А потом и она замолчала.

— Кто их обнаружил?

— Участковый. Соседи все же написали жалобу. Вроде как в тот раз крики и вой были просто невыносимыми. И на звонки они не отвечали, когда соседи пытались им позвонить и утихомирить. Их порог никто не осмелился переступить.

— У них были телефоны?

— Один. У дочери. Номер у соседей имелся. Она все хвасталась покупкой и номер всем раздавала. — Горохова поставила пустой стакан на стол, резко встала. — Идемте на улицу, товарищ майор?

Илья пошел за ней следом, поражаясь стремительности ее походки. Он с его лишними килограммами за ней еле поспевал.

— Жарко, — с неожиданным сожалением проговорила Горохова, останавливаясь на ступеньках сороковой столовой.

— Тепло, хорошо, — тут же возразил он.

И они неожиданно рассмеялись.

— У вас, случайно, вакансий нет, товарищ майор? Я здесь просто тухну! — Ее темные глаза сделались печальными. — Ни одного стоящего дела.

— Вернемся к нашим жертвам.

Ее вопрос он пропустил мимо ушей. Вакансия была. Как раз месяц назад одна из сотрудниц отдела вышла замуж и уехала с мужем по месту его проживания. Но брать к себе в отдел девушку, да еще такую красивую, это еще минус одна единица. Разве Носов рядом с ней сможет о чем-то думать?

— Участковый обнаружил их на следующий день? Или спустя время?

— На следующий. Зашел в дом, они никогда не запирались. А они висят. Все вокруг вверх дном. Вещи в крови. Видимо, дочь вытирала лицо, когда мать ее била.

— Мать записку оставила?

— Да, — разочаровала его Горохова. — Корявым почерком нацарапала, что не сможет жить после того, что сотворила со своим ребенком. Почти дословно, майор.

— Валя, ты сказала, что дела не было, как же так?

— Немного не корректно сказала, извини, Илья. — Она лучезарно улыбнулась. — Конечно, было заведено дело. Два трупа — не шутка. Но до суда не дошло в связи со смертью подозреваемой. А так, и свидетели опрашивались. И алиби дочери проверялось.

— Постой, какой дочери?

— У дочери, которую повесили, была и своя дочь. Только она с ней не жила. С раннего возраста воспитывалась отцом. И фамилию другую имеет. Наши — Дымовы. А та Соколова.

— Сколько ей лет? Чем занимается? — спрашивал он, скорее, по инерции, прекрасно понимая, что это его никуда не выведет.