Набат
- Автор: Александр Гера
- Жанр: Политический детектив / Альтернативная история / Триллер / Детективная фантастика
- Дата выхода: 1998
Читать книгу "Набат"
3 — 15
Шалое желание Судских лично отправиться к Момоту ни в какие рамки не входило. Во-первых, как-никак, а бывший генерал УСИ неожиданно появится на форпосте НАТО в Литве, во-вторых, после сенсационного сообщения подозрительность к неожиданным визитерам усилится. Поездка инкогнито — того краше: не та фигура для вольного путешественника, и желающих познакомиться с загадочным генералом довольно много. Гречаный ревностно оберегал Судских.
И все же он настоял на поездке, доказав ее необходимость в критической ситуации: Момот нужен России как непревзойденный авторитет в микросенсорике, человек, способный решать задачи глобального масштаба. Ване Бурмистрову тяжеловато будет выполнить эту миссию. Тузы — к тузам, короли — к королям.
Гречаный понервничал и согласился. Поездку обставили классно.
Из Судских сделали коммивояжера, при помощи макияжа и новых документов, и обычным самолетом отправили в Литву. С негласными сопровождающими.
Момот по-прежнему проживал в своем коттедже над сонной рекой, где нашел его некогда Ваня Бурмистров. Ваня вышел в большие люди, а здесь жизнь текла обычно и размеренно. Момот отменно выучил литовский, был учтив со всеми, налоги платил исправно, властям не докучал и ничем не выделялся среди обывателей, хотя литовские органы безопасности знали, какая крупная величина избрала местом жительства Литву. Досье на него велось и догляд осуществлялся особый, но Момот сумел понравиться властям сначала работами по улучшению качества литовских сыров и пива, а потом отказом датчанам улучшить их сыры.
Приезд коммивояжера из России органами наружной слежки был воспринят как обычный деловой визит к господину магистру Аникщяя на предмет поставки мрамора и гранита для аникщяйского захоронения русских солдат времен второй мировой войны.
Иначе воспринял его Момот.
Позвонивший у калитки располагал и настораживал одновременно, как забытый мотив ранее слышанной песни.
— Лаба дене.
— Лабас…
— А я Судских, — просто сказал он после обмена приветствиями. — Не ожидали?
— Вот уж, — с немым восхищением развел руками Момот. — Хотя незваным гостем не назову. Не просто так прибыли, а, Игорь Петрович? — улыбаясь, впускал гостя хозяин. — Именины сердца!
— Приятно говорить с умным человеком, — отшутился Судских.
Они поняли друг друга с первой минуты. Тузы — к тузам…
В доме он проводил гостя в уютный холл с видом на сонную речку.
— Чай, кофе или устроим раннюю трапезу?
— Почаевничаем для начала, а там видно будет.
— Сразу вижу, что такому гостю я окажу прием по полной программе, — сказал Момот и крикнул по-литовски в глубь дома.
Судских отметил: не иначе старый холостяк женился. Вопросов не задавал, а паузу заполнил пояснениями о своем макияже. Момот понимающе улыбнулся. Что-то еще было в его располагающей улыбке…
С подносом перед собой появилась молодая женщина. Судских сидел лицом к вошедшей. Его всегда мало трогали женские данные, а тут будто перед глазами взорвался пышный фейерверк, и сама собой стала понятной загадочная улыбка Момота.
Она была в красном облегающем платье из рубчатого трикотажа, схваченном у пояса добротным кожаным ремнем, поднос держала точно на уровне пояса, давая возможность видеть высокую грудь и талию: лезвие подноса будто перерезало тело, настолько тонкой была она. Да еще груди буквально взгромоздились на поднос двумя кипящими чайниками, носики-соски…
Не будучи быком по гороскопу, Судских отреагировал на красное с повышенным сердцебиением.
Добравшись до ее глаз, он еле выбрался потом из этих затемненных пушистыми ресницами зеленых омутов.
— Моя племянница, — представил Момот, словно не присутствовал только что на фиаско Судских. — Лайма. А это, Лайма, знаменитый генерал Судских, который побывал там, — указал он на потолок.
— О, генерал. — Лайма сделала почти торжественный поклон и что-то вроде книксена, ставя поднос на стол, почти коснувшись одним коленом пола. Судских не успел отвести глаза: белая полоска тела над кромкой чулка ослепила.
— Да будет вам, — улыбался он от неимоверного стыда и смущения. К тому же он одеревенел. Лишь уход Лаймы дал ему возможность прийти в себя.
Разлитый по чашкам отменный ароматный чай дымился. Судских помешивал его ложечкой тщательно.
— А сахар? — насмешливо спросил понимающий Момот.
— Остужаю, — сказал, переводя дух, Судских. Наконец-то он взял себя в руки. Шок прошел. Без промедления он приступил к теме:
— Георгий Георгиевич, вам не хотелось бы съездить на родину?
— Смотря за чем, — выжидал Момот.
— Я буду прям. Гречаный просит вас возглавить свою предвыборную кампанию и кое в чем разобраться.
— Кое в чем? Думаю, это означает, надо куда-то с головой зарыться. Не нашлось других?
— Считайте так. Нужен профессионал сразу во многих областях.
— Каких именно? — выяснял Момот, скорее давал гостю возможность пооткровеннее высказываться. — Вдруг я не тот профессионал.
— Тот, уверенно ответил Судских. — Нужен человек, который нетрадиционными методами сможет объединить русскую самобытность, верования и текущий момент, чтобы в будущем воссоздать основу духовности. Вы понимаете меня?
— Очень хорошо, — ответил Момот с видом, по которому трудно определить, польстился он на предложение или оно ему ни к чему. Его вопрос поставил все на свои места: — Ловить рыбку в мутной водице для пана атамана?
Честный Судских ответил прямо:
— Работа не сахар. Зато можете выдвигать любые требования.
— А если луну с неба?
— На луну полномочий Гречаного не хватит. На все реальное хватит моих. Я уполномочен принять их.
— Прежде всего гонорар. На идею не работаю.
— Как сочинителю государственного гимна. Царский.
— Ого! — воодушевился Момот. — Зря я раньше не вернулся.
— Как насчет прочих условий? — вел свою линию Судских.
— Тоже царские, — оценивающе смотрел на Судских Момот. Торг ему нравился. — Сначала я хотел бы получить не-лимитированное право на искоренение гадалок, знахарей и сектантов. Разумеется, с приставкой лже.
Последняя категория не выбивалась из разумных мер, знахари и гадалки выпячивались.
— Чем они вам так насолили? — спросил Судских, понимая, что его вопрос выпячивается не меньше.
— Вы правы. Именно насолили. После моей благоверной, мир праху ее, на душе остался осадок. Он помог мне глубже вникнуть в построение паутины обмана, которую плетут всяк по-своему, но цельную. Ведь под маркой знахарства и ясновидения обывателю можно скармливать любую жвачку. Вот вам иллюстрация…
Он нагнулся к нише столика, где лежали журналы в ярких обложках, выбрал один на немецком языке и развернул по закладке:
— Послушайте: «В переходные периоды становления государств ослабляется иммунная система их граждан в прямом и переносном смысле. Ниоткуда возникают, подобно саранче или крысам, целые полчища прорицателей, юродивых, заклинателей. Казалось бы, их влечет к смятенным и страждущим жажда наживы, однако исследования Бернстайн-ской академии энерго-информационных наук показывают, что нажива в их устремлениях занимает третье призовое место. На первом — ипатия, нечувствительность к чужой боли, желание разбередить раны мятущегося человека, чтобы овладеть свободой его чувствований и мыслей. Вместо излечивающего лекарства ему предлагают наркотик. Статистика показывает, что лжезнахарей посещают в России более тридцати процентов взрослого населения. Ипатия знахарей и лже-колдунов вызывает апатию общества. На втором месте — элементарная тяга к титулам: лжепророки обретают статус владык со своей атрибутикой и затем диктуют своим клиентам и правила поведения, мораль, явно низменную, вкус пошлый, за которым стоит неуважение к закону. Одним словом, за чашкой чая гадалки диктуют нормы поведения. А каким багажом обладает сама гадалка? Как раз тем, какой навязывается клиенту, ибо в гадалки и ясновидящие попадает так называемая русская интеллигенция, неспособная себя прокормить из-за низкого уровня знаний, неудачники и авантюристы, не смогшие выпестовать собственное дело, но вместе с тем амбициозно агрессивные представители общества, его лакеи. Из опроса тысячи представителей этого полулегального бизнеса 7 процентов имеют степень бакалавра, 23 процента закончили школу второй ступени, 46 процентов — первой, 24 процента не учились вообще. Кстати, все 7 процентов выпускников высшей школы так и не смогли объяснить свою принадлежность к той или иной науке». Комментарии излишни, дорогой Игорь Петрович. Поэтому право не жестоких, а оригинальных мер к этой категории вредителей русского поля я выношу в перечень условий первым параграфом.
— Но не подымут ли шум представители коммунистических партий? Последнее время они ратуют за свободу вероисповеданий и выбор мышления, что узаконивает оккультные науки.
— Игорь Петрович, какие там к чертям собачьим коммунисты! Помните, появился термин «новые русские»? И много их там было, начинающих с нуля? Единицы! Как правило, бывшие коммуняки, их отпрыски, дядья, зятья, перекачавшие в свои карманы закрома Родины. Демократия была им ни к чему, стабильная власть — побоку, а вот затяжной кризис — самая лафа. Вспомните, сколько людям морочили голову Чубайсы, Гайдары, Немцовы, Лившицы и прочие ливенбуки? И что из этого вышло? Дружной командой они примкнули к коммунистам-христианам, дабы продлить нестабильность, еще больше набить карманы и опустошить матушку Русь, и сейчас продолжают мутить воду за спинами идейных голодранцев. Маркс выполнял особый спецзаказ Энгельса, представителя финансово-промышленной элиты, — дать дорогу в отсталых странах, в том числе и в дремлющей России, любителям хаоса, чтобы дольше держать в финансовом рабстве целые материки и дальше отодвигать от них цивилизацию. А вы говорите — коммунисты. Как видите, вдали от Родины мое зрение не испортилось.
— Прекрасный анализ, — подтвердил с улыбкой Судских. — Особо мне понравился экскурс в историю. Довелось познакомиться как-то…
Момот не задал наводящего вопроса, но понял Судских. И ушел от темы запредельного вовсе:
— А посему следует согласиться на первый параграф моих условий.
— Надеюсь, четвертовать гадалок не прикажете?
— А я не зря подчеркнул — оригинальных мер, а не жестоких. Всего лишь публичное посрамление лжепророков. Вы даете хлеб людям, я — зрелища. Наказания можно разработать. Конфискация имущества, например, ссылка на поселение за Оймякон, а сами трибуналы — заседания троек.
— Это не пройдет, — отрицательно покачал головой Судских. — Гречаный — сторонник гуманных мер удержания власти.
— Что вы говорите? — Насмешка сквозила в голосе Момота. — А переворот, где Гречаный был первым в тройке?
— Временная защитительная мера. Его вынудили занять наступательную позицию. Я лично настаивал применить силу.
— Вы полагаете, Гречаному дадут стать президентом, а переход власти осуществится законным мирным путем? Не верю.
— Поэтому я здесь, — остался непреклонным Судских.
— Не верю, — повторил Момот, не отводя глаз от Судских. — Поэтому я тоже еще здесь и согласия на выезд не дал.