Философский камень

Глава 15

— Не может быть… — в ужасе прошептал Гинденбург, рука которого дрогнула, когда огромная тень легла на флот.

В ужасе немцы переводили орудия кораблей на новую цель, отвлекаясь от летящих десантников. В отчаянной попытке победить любой ценой маг-телепортатор превзошёл самого себя и переместил целый склад с боеприпасами. Куски земли, кирпичи, ящики со взрывчаткой, снаряды и даже цистерны с магическим топливом — всё неслось прямо на корабль, на котором стояло антимагические экспериментальные орудия.

— Не отвлекайся! — с первыми же взрывами нагрузка с меня спала, и я совершил рывок прямо к Гинденбургу.

И в этот момент я неожиданно осознал то, что пытался донести до меня мастер. Ненависть, злость, гнев, желание отомстить и устроить кровавую жатву — кажется все эти эмоции рождались во мне раньше не из-за Кристины. Всё и сам я всегда был кровожадным, но оправдывался, выдумывал себе всякое, чтобы оправдаться и не терзать себя.

Но разве это плохо? Разве плохо что сердце моё горит огнём и врагу зачитывается жесточайший приговор? Пусть армии и флотилии рейха остановятся здесь, разбившись о меня. Убивая здесь десятки тысяч, я спасаю миллионы и то, что мне дорого. Так пусть враг захлебнётся в крови.

И как лидер, я должен направить всех солдат. Помочь им, указать путь и примером показать суть этой силы. Все мои эмоции должны стать частью их разумов. Пусть страх последствий поражения смениться ненавистью, которая и так уже горит в сердцах многих солдат, готовых с одним штык-ножом бежать на пулемёты. Это куда лучший мотиватор.

Сверкнул мой первый меч и его удар достиг сверхзвуковой скорости, от движений моих деформировалась обшивка, а сам Гинденбург теперь улетел на палубу ниже. Чёрные волны сходились в схватке с молниями, но битва была равна.

Затем же на него обрушился второй мой меч. Мощное магическое поле разрубило все щиты, после чего лезвие остановилось на физической броне. Однако в брешь уже ударили множественные клинья ментальных атак. И, кажется, немецкий генерал дал слабину.

Гремели взрывы, могучий корабль за считанные мгновения оказался уничтожен. Во многом из-за того, что основные щиты располагались снизу, ведь никто не думал, что флот будет атакован с воздуха. Немецкие самолёты и паровые баржи, весь воздушный флот как правило был способен подниматься куда выше кораблей других стран.

Гинденбург начал отступать, наш бой начал разрушать внутренности кораблей. Каждый удар, все выстрелы и любое усилие воли — всё это вырывало энергоблоки, останавливало сердца матросов и просто уничтожало корабль. А ведь никуда не делись десантники, которые шли в последний свой бой. Их единственной целью являлось нанесение максимально ущерба. Да и… большинство солдат — революционеры, которым уже нет места в стране. Помилования просить они не собирались.

— НЕТ!!! — в последний момент крикнул Гинденбург и наши клинки остановились, как и сам битва в физическом мире.

Я чувствовал всю его волю, также главнокомандующему помогали и другие генералы и адмиралы. Сражение воли было его последним шансом, ведь в своём костюме я превосходил его в физических аспектах. Загудели генераторы, засбоили наши барьеры, одним за другим выходили из строя энергетические орудия корабля, а облака пришли в движение, ведь стихии обезумили из-за нашего противостояния.

Я же создавал в мироздании неуправляемый хаос. Враги ожидали от меня академического поединка воли, а получили безумие, в котором их же атаки начали вредить их товарищам. Крики агоний солдат, мои личные эмоции, просто слабости — всё это обнажалось хаосом. Любая мелочь начинала играть огромную роль.

Враги могли отступить, но тогда я просто убью Гинденбурга в физическом мире. Затем отрублю головы всем остальным. Поэтому они пытались держать меня в поединке воли, но с каждой секундой мироздание менялось и количественное превосходство в нём становилось балластом. Ведь все мы превратились в один клубок, в один разум, где всё стало общим. А многие немецкие офицеры из-за своих амбиций успели нажить врагов.

И всё же меня начали теснить. Всё больше сильных одарённых подключалось к бою. Устраивать хаос было намного проще, однако я же здесь один. Только вот все мои враги не учли одного, ведь не имели опыта в боях такого масштаба. Более того, столь мощный поединок воли уже побил все рекорды этого мира. Никогда раньше такого не случалось.

Первым сломался не я и не Гинденбург, даже не какой-нибудь неизвестный генерал. Из строя начали выходить движки флагмана, в центре которого шло наше сражение. Перегрузка, взрыв и сотни людей умирают в миг, после чего начинает детонировать боекомплект.

Мироздание вздрогнуло, и я получил возможность нанести новый удар своим правым мечом. Гинденбург же не успел выйти из теней мироздания, также он не смог разделить своё сознание на множество зон как я. Поэтому пропустил удар. Мой меч пронзил его сердце, а второй клинок уже помчался к шее, но вдруг замер из-за предсмертной агонии моего врага.

И снова наша воля столкнулась, пока сами законы природы оказались нарушены. Из-за такого обилия магической энергии в одном месте хаос начал прорываться в мир. Нет, не полезли демоны из разломов, как и каких-то щупалец голодной бездны не появилось над миром, однако гравитация куда-то исчезла, странные аномалии начали появляться в небесах, изменивших цвет, даже свет вёл себя иначе, что уж говорить про множество ураганов и землетрясений.

И вместе с открытием ящика Пандоры немецкий флагман накренился и треснул в середине. Затем рванули последние двигатели, одновременно детонировали все рунические боеприпасы и вспыхнули топливные баки.

Ударной волной нас выбило через днище. Барьеры уже не работали, а среди осколков к земле мчались и мы с Гинденбургом. Найти нас было проще простого, ведь наши экзоскелеты выделяли уйму пара, второй же мой меч медленно, по сантиметру в секунду двигался прямо к шее Гинденбурга.

Я видел, как остриё приближалось к броне. Заискрила магия, моё оружие начало медленно прорезать металлический воротник. Скорее даже плавить, на остриё вспыхивали искры и магическое поле буквально нарушало молекулярную связь, что и позволяло прорезать самые прочные доспехи. Энергии такие фокусы жрали, как можно догадаться, много.

Но я не жалел магии и отдавал всё, раскаляя свой боевой костюм. Вот уже ранец сияет из-за перегрева, системы охлаждения стараются, но достаётся и моей плоти. Ещё бы чуть-чуть и достанется нервной системе, но остриё наконец-то достигло вражеской шеи, меч начал двигаться быстрее.

И вот уже Гинденбург начинает стремительно слабеть. Его энергетические запасы подошли к концу, он больше не мог сопротивляться. Не хватало ментального ресурса, который тоже весьма ограничен, как и воля это не про «сильно захотеть». Этот навык тоже нужно тренировать и очень долго, расширяя душевные и моральные ресурсы.

Приземлился я прямо в гущу вражеской армии, на которую летел огненный дождь из обломков. Из моего костюма тем временем стремительным потоком рвался раскалённый пар. Выброс тепла был настолько мощным, что от меня сносило даже крупные обломки. Трупы же вокруг просто плавились из-за выросшей температуру.

И вот я уже собирался выпрямитсья и продолжить бой, ведь после успеха нашей атаки в бой ринулись основные силы. За считанные мгновение немцы потеряли и флагман, и ещё один крупный корабль. Кроме того, обломки падали именно на их армию, уничтожая организацию и руша все намеченные планы.

Другим кораблям тоже досталось, ведь флагман взорвался красиво и мощно. Да и десантники перед смертью успели потрепать воздушный флот. Жаль только маг-телепортатор погиб, он надорвался и отдал все силы, но всё же переломил положение дел на фронте. Правда теперь у нас нет этого козыря. И скоро враги узнают об этом. Нужно ставить точку.

— Проклятье… — вдруг произнёс я и пошатнулся: сердце моё перестало биться.

Кроме того, костюм засбоил, потоки энергии начали выходить из-под контроля. Неожиданная отдача от напряжения поразили и физическое, и ментальное тела. Ко мне же мчались корветы, что пошли на снижение. Также высадилась вражеская элита, дабы добить меня.

Всё внимание нашей ставки было приковано и ко мне, да только расстояние, между нами, огромно. Армия же врага погнала вперёд, лишь бы не дать союзникам прорваться ко мне. По всей видимости здесь всё и закончится.

— Значит остаётся только одно…

Я начал перегружать свой энергокостюм, как вдруг надо мной загудели двигатели корветов. На них тоже были установлены антимагические орудия, меньшего размера, но не меньшей эффективности. А затем и вовсе элитные подразделения быстро меня окружили, вонзая в тело рунические штыри.

Моя плоть разрывалась, костюм отрубался, а немецкие инженеры уже начали откачивать энергию, позволяя ей выйти. Они решили взять меня в плен и это у них, судя по всему, получится. У меня даже пошевелиться не получалось, тело просто не слушалось. Повлиять же на врагов волей не получалось из-за их количества и этого нового антимагического оружия.

Вот и всё. Поражение. Мне удалось нанести существенный вред врагу, возможно даже у нас будет успех на этом фронте. Однако разве это что-то изменит? Ещё и костюм потерял, сам в плен попал. Учёные врагов теперь получат огромное преимущество. Кроме того Кайзер идёт вперёд по Европе. Наверное, наивно было полагать, что я смогу выиграть войну в одиночку. Или же стоило послушать мастера?

Мне хотелось верить в то, что союзники ещё придут на помощь, однако меня уже погрузили на корвет. Совсем скоро меня отвезут очень далеко. Помощь не придёт. Вот уже инженеры погрузили меня на борт, сразу начали отделять от меня куски костюма, дабы оборвать энергетическую связь. Они работали аккуратно, чтобы не убить меня и не вызвать детонации.

Зло поглядывали на меня генералы и элитные бойцы. Я чувствовал их ненависть и злость, пару раз пробовал повлиять на их разум, чтобы они меня убили. Однако даже скорбь о Гинденбурге не помогла мне найти брешь, да и барьеры сразу же после первой попытки усилили, лишив меня последней возможности на что-то влиять.

В любом случае, к этому моменту я уже потерял сознание, ведь из-за перегрева накрылась связь костюма с центральной нервной системой.