Философский камень

Глава 18

— Мы пригласили лучших мастеров для реставрации. Кроме того, учли ваши пожелания, а также…

Признаться, архитектора я не особо слушал, просто кивал и размышлял о чём-то своём. Тем временем он меня водил по всему Кронштадту, показывая мои новые владения. Да, Государь, недолго думая передал мне во владения весь остров. Теперь на моих плечах лежала и защита Финского залива.

Фактически мне передали обязанности Орловых. Ну и, разумеется, восстановление происходило за мой счёт. Впрочем, это тоже не проблема. Денег у меня много, роскошных дворцов на каждом углу я себе не строю и живу скромно, так что можно вложиться в будущее своей страны. Теперь у меня есть свои форты, своё небольшое имение, флот и даже гвардия.

Правда ещё долги Соколовым нужно выплатить, потому что Кронштадт делил я с ними и после передачи должен оплатить им издержки. Что тоже не проблема. Процент мне не задрали, дали рассрочку на пять лет, а с учётом моих доходов… ничего сложного и тем более неподъёмного.

— А это ваш рабочий кабинет, сотня квадратных метров, потолки повыше, окна высокие. Также мы сделали здесь спуск сразу в подвал с магическим бассейном из чистой манны. Полностью восстановить реликвию Орловых мы не смогли, однако с больше работу артефактного изобретения наладили.

— Хорошо, я принимаю работу, можете быть свободны, — произнёс я, садясь за свой широкий рабочий стол.

— А как же…

— Не переживайте, я вам доверяю.

Архитектор благодарно кивнул, слегка поклонился и отправился на выход. Мне же просто не хотелось заниматься этой ерундой. Есть дела поважнее, а Виктор Карпов уже как раз приехал. Пора бы его принять.

— Саша! — радостно воскликнул Витя, входя в мой кабинет и оглядывая причудливую люстру, которая когда-то висела в покоях шведского короля. — Как же давно мы не виделись!

— Это точно.

И сразу же Витя сел напротив и поставил первым делом бутылку на стол. Затем рядом плюхнулся и чемодан с бумагами, но работа может немного подождать. В первые за столько времени ситуация позволила нам слегка выдохнуть. Снаряды больше не взрываются десятками тысяч и люди не умирают сотнями. Турецкий фронт мы прорвали, начали эвакуацию, глубоко вперёд идти не стали, заключив негласную сделку и с Турками, которые не теряли надежды победить немцев и австрийцев.

— Спасибо тебе Витя, — произнёс я после первой рюмкой, замечая, что алкоголь на меня уже совсем не действует.

— Да было бы за что, — отмахнулся бывший беспризорник, которого каким-то чудом не изменила власть и деньги.

— Таких людей как ты один на миллион. На фронте мне было куда спокойнее, ведь я знал, что ты меня не подведёшь.

— Ну а как иначе? Снарядов нужно всё больше. Вроде, как и спокойно на стало на линиях соприкосновения, но запросы державы выросли в три раза! Представляешь⁈

— Представляю. Всё же мы истощили запасы, накопленные за столько времени. Кроме того, модернизация производств, новые винтовки, наши аналоги немецких пистолетов-пулемётов. Да и перемирие временное. Нужно накопить снарядов для следующего противостояния.

— А союзники по Антанте? Я не очень интересовался политикой, но… им же наше поведение не понравилось, не так ли?

— Первые годы войны мы проливали кровь за всех. Шли в атаку, те считая потерь. А они что делали? Оборонялись, экономили силы, чтобы потом просрать Вердан и Париж, — недовольно произнёс я, доставая с нижней полки рабочего стола набор конфет из амброзии, а от водки уже толку немного, расслабиться же нужно. — Пусть держатся сами, нам нужно время на перегруппировку. Нужно подготовиться к обороне.

— Думаешь получится? Немцы что-то особо нас не боятся.

— Не боятся? Они буквально своими решением дали всему миру понять, что легче воевать со всеми другими, чем с нами. Нас же они оставят напоследок.

— И какие шансы?

— Небольшие, но мы сделаем всё, чтобы подготовиться к последней битве.

— Немцы тоже сделают всё. И они уже провели свою промышленную революцию, а мы только начали.

— У нас население больше. Наш народ будет биться до последнего. Мы будем сражаться до последнего.

— А ещё немцы должны удерживать захваченные территории, что вынуждает тратить человеческий ресурс на гарнизоны. Всё же французы хоть и сдали Париж, но правительство сбежало в свои африканские колонии, где продолжает бороться.

— Это верно. Союзники тоже вносят свой вклад. Если они продержатся без нас, то может мы и сможем победить.

А дальше мы стали беседовать уже о более простых и не самых важных делах. Начали вести светские беседы и обсуждать, казалось бы, сущую ерунду. Но после всего произошедшего лично мне этого и не хватало.

После Витя отправился решать дела в Петрограде, а я отправился прогуляться по своим владениям, но уже без архитектора, подмечающего всякие неважные детали. В частности меня интересовало кладбище, которое разместилось прямо рядом с кладбищем Орловых. Сносить его никто не стал, всё же род Орловых успел сделать очень многое для своей страны. В знак уважения о них здесь будет оставлена память.

А рядом уже разместился мой склеп, в которые привезли останки. Собственно туда я и шёл, чтобы убедиться в том, что всё прошло гладко. Однако внезапно надо мной нависла тень гигантского дирижабля, после чего заработали громкоговорители.

— Граждане Российской Империи, Его Императорское Величие Николай Второй отдал приказ на формирование новых полков нашей великой армии! Наша держава нуждается в своих героях! — по всему Петрограду звучали призывы.

Дирижабли работают по всей стране, как и мои товарищи из «Долга и права» активно вербуют людей в мои гвардейские полки. Мне понадобится много людей, чтобы реализовать собственные планы. Война стремительно меняется, доктрины прошлого века неактуальны, а значит мне предстоит за полгода проделать огромную работу.

Для этого также будут наняты лучшие генералы, которые пусть и мыслят старыми понятиями, однако они смогут помочь мне создать сержантский костяк, на котором будет держаться вся моя доктрина манёвренной войны. Штурмовиков мы тоже обучим на все сто и дадим им лучшее вооружение, лучшую идеологию, лучшую огневую поддержку.

Но даже этого, вероятно, не хватит. Поэтому надежда только на проект «Философский камень», который поможет решить энергетический вопрос и совершить промышленный рывок вперёд за краткий срок. Но пока что исследования двигаются медленно и единственным успехом являюсь я, неспособный в одиночку изменить ход войны, ведь даже с такой силой мне тяжело бодаться с элитными частями рейха. Сам Кайзер, наверное, и вовсе меня уделает, если я не придумаю как его парировать.

Тем временем в порт прибыла грозная «Аврора». Я даже невольно остановился, чтобы посмотреть на легендарный крейсер. Он не летал, однако не стоит думать, что из-за этого являлся слабым или бесполезным. Скорее даже наоборот, его эффективность была куда выше. Вся та энергия, что требовалось на поддержания небесных кораблей в воздухе уходила на щиты.

Поэтому огневая мощь у «Авроры» куда выше, как и у других кораблей. И зачастую в сражениях побеждает именно морской флот. Однако стоит также понимать, что парящие крейсера обладают куда большей манёвренностью и могут оказывать поддержку везде и зачастую с большего расстояния. Так что любое сравнение морского и воздушного флота изначально неправильное. Каждый выполняет свой долг ради общей цели.

— Красивое судно, — вдруг произнёс знакомый голос подошедшей ко мне Анны. — Энергетические щиты красиво сверкают, а на матросов в порту всегда приятно смотреть. Настоящие герои, словно из книжек.

— Это точно, — спокойно ответил я, подмечая как сильно постарела Анна.

Для неё, как и многих граждан последние годы выдались очень тяжёлыми. Держава горела и пылала, она нуждалась в своих героях как на фронте, так и в тылу. Каждый вкалывает как проклятый, работает на износ за сущие копейки. В том числе женщины, которые выполняют чудовищные нормы на заводах. Интересно, а в Германской Империи тоже уже открывают сталелитейные цеха с одними женщинами? Наверное нет…

Однако на лице Анны читался не только страх за страну, как и усталость её имела в фундаменте не просто физическую нагрузку, но и эмоциональный стресс.

— Всё в порядке? — спросил я, уже высчитав все седые волосы, а ведь Анна ещё студентка.

— Да… вернее… нет… — уклончиво ответила Анна, после чего опустила взгляд и всё решила поделиться проблемой. — Кажется я схожу с ума.

— Почему ты так решила?

— Я… слышу голоса… сначала мне казалось, что это наваждение… Но чем чаще я приходила к саркофагу, чем сильнее становились симптомы. Кажется, я слышу её голос. Понимаю, это звучит бредово, ведь она мертва, но… она порой будто отвечает мне. Говорит прямо в моей голове. Я пыталась говорить об этом со служанками Соколовых, которые убирались в мавзолее, но… я такая одна.

— Ты не сошла с ума, — со вздохом ответил я, доставая портсигар.

— Не сошла? О чём вы, господин Лебедев?

— Кристина не всегда была человеком. Она была оружием. Мои духовным оружием.

— Но… как…

— Долго рассказывать, проведи параллель с духами родов. Однако в какой-то момент она получила тело и… — я усмехнулся, делая затяжку. — И что случилось, как ты думаешь? В одно мгновение она получила весь спектр человеческих чувств, начала общаться с людьми, изучать их и училась жить по-новому. Но вот не задача…

— Она прожила недолго, — грустно заметила Анна, которая не понимала о чём идёт речь.

— Нет же, дело в другом. Представь, что ты была бы на её месте. Всю жизнь ты была оружием и тут получила тело, свободу. О чём ты будешь думать?

— О том, как бы попробовать всё, прочувствовать каждую эмоцию, завести друзей и… ну, компенсировать всё упущенное.

— Да, только ты ещё являешься очень сильным оружием. А это значит что?

— То что многие захотят ей воспользоваться.

— Именно, Аня, именно так, — грустно заметил я, стряхивая пепел. — Она получила тело, возможность прожить нормальную жизнь, но всё её окружение думало лишь о том, как бы ей воспользоваться. И вот она вроде человек, да, но на её до сих пор смотрят как на оружие. Генералы и наставники рассказывают ей как быть эффективной, что нужно делать то, а не это. А друзья… большинство наших друзей ведь друзьями не являются, просто им выгодно иметь дружеские отношения с нами. Все кругом видят только выгоду, все думают о том, как бы возвысится, а Кристина же очень хорошо чувствует людей и видит их насквозь. И чтобы ты сделала в момент осознания, что мир то ещё дерьмо и ты нахрен никому не нужна без своих способностей? Что всем плевать на твою личность и значимость имеет только количество убитых тобой немцев? Как бы ты поступила, Ань?

— Я бы захотела сбежать.

— Или спрятаться. Чтобы тобой наконец-то перестали пользоваться. А то что ты слышишь её голос… это похвально, ведь ты, видимо, единственная кто воспринимала Кристину как инструмент, — с болью в сердце произнёс я, после чего отправился в склеп.