Колонист «Вано»

Глава 15. Чересчур вместительная

Дневник Листова И.А.

День третий. Время рубки, таскания и обогащения

Пошли всей толпой. Воспользовались моментом, пока было тепло в полдень: весеннее солнышко старалось и жарило изо всех своих сил. Правда, жарило оно всё равно без особого толку. Так-то под открытым небом было ещё холоднее, чем в первый день.

Мне вообще погода крайне не нравилась. Ветер дул почти весь день, нагоняя тучи. Они пока обходили нас стороной, но уже чувствовалось: долго такая благодать не продлится. Обязательно погода приготовит бедным-несчастным колонистам какую-нибудь пакость.

Однако на сей раз в лес удалось выйти почти всем. Даже тем, у кого с утеплением не заладилось. У костра остались только две девушки, которые следили за огнём. А все остальные выступили в поход за добычей.

Впереди шли Трибэ и Дунай, осторожно простукивая валуны палками. За ними — я с копьём наготове и Сочинец с каким-то камнем в руке. За нами с горсткой мелких булыжников — Кострома. В её задачи входило, если что, кидаться камнями и отвлекать внимание от остальных.

И уже следом тянулись те самые «остальные». Они шли не налегке, а были нагружены камнями для рубки деревьев. Заострённые «псевдотопорики» помог нам изготовить СИПИН. И, выслушав его советы, все приверженцы нашего костра почти полчаса долбили камнем по камню.

А потом ещё спешно изготавливали сандалии для тех, кто раньше не сподобился побеспокоиться об обуви. В общем, компания была представительная, серьёзная и опасная. Никто на нас так и не напал. Видимо, зверьё устрашилось хлюпанья пищевых лотков на наших героических пятках. Ну или количества этих самых пяток, шедших нестройным шагом. А ещё криков, которые некоторые владельцы пяток регулярно издавали…

Лес преодолевали с шумом и визгом. Женщины при виде местной живности натурально впадали в истерику, с трудом заставляя себя сделать первый шаг под сень деревьев. Ну а дальше главное было следить за ними — чтобы, когда побегут, бежали в нужную сторону.

— Он ползёт по мне! Убейте! Убейте! — кричала веснушчатая девушка, которую называли Пика.

Я сначала удивился её воинственному имени, но потом узнал, что она просто похожа на древнего героя азиатских мультиков. Его звали Пикачу. Я не смотрел архаичные мультфильмы, так что подробности не знаю. Но ладно, пусть будет Пика. А то её настоящее имя Аня, и у нас одна уже имелась в наличии.

— Да не дёргайся ты! — требовал Чемодан, пытаясь стряхнуть пятисантиметрового таракана, который от страха удирал всё выше и выше по ноге девушки.

— Он не кусается! Не кричи ты так!

— Снимите его!!! Помогите!!! — Пика попыталась удариться в панику и сбежать в неизвестном направлении.

К сожалению, одно неизвестное направление привело бы её на травмоопасный для бегунов склон с валунами. Второе — к обрыву, пригодному лишь для самоубийц. А два оставшихся направления — прямиком к сумасшествию, потому что дальше в лесу было ещё больше живности. Причём, преимущественно ползучей и шипящей, а это почему-то девушкам очень не нравится.

Подоспевший Сочинец успел обхватить Пику руками, приподнимая над землёй — так, чтобы бегущие ноги лишь бесполезно взбивали воздух. А Кострома, неодобрительно фыркнув, ловко стряхнула таракана куда подальше. И, кажется, даже прошептала ему на дорожку что-то вроде: «Беги отсюда, дружок!». Но я за достоверность не ручаюсь: было очень шумно.

— Он кусается!!! Кусается!!! — продолжала вопить Пика.

— Его стряхнули уже!..

— Да прекрати!..

В общем, короткий перелесок мы преодолели с криками, воплями и истериками. Зато в промоине сразу стало полегче. Там почва была каменистая, а живности почти не водилось. И, само собой, градус паники у женщин резко пошёл на спад.

В итоге нам вскоре удалось приступить к рубке «ёлочек». Но продлилось это занятие недолго. Всего три часа. За это время популяция деревьев сократилась под ноль. «Ёлочки» были небольшими, а стволы у них — не слишком толстыми. Так что на одно деревце в среднем уходило двадцать минут. И ещё десять минут — на то, чтобы избавить его от веток.

В итоге у нас набралось тридцать длинных тонких стволов. А в довесок — куча лапника. Он, правда, был не такой мягкий, как земной: колючки оказались твёрже и длиннее. Однако им можно было топить костёр. На обратном пути мы ещё подбирали сухие обломки древесины: тоже на дрова пригодятся.

Во второй раз лесополосу прошли без происшествий. Нет, конечно, женщины ныли на одной ноте, но хотя бы никуда не бежали: всё-таки сложно с грузом на плечах бегать. К костру все, кто ходил за дровами, вернулись нагруженные как муравьи. Причём, независимо от пола. Мы с остальными мужчинами, конечно, тащили большую часть сами, но девушкам хватило и того, что не приняли на себя наши крепкие плечи. Часть «псевдотопоров» — заточенных камушков, то есть — даже пришлось бросить.

Правда, Сочинец потом взял меня, Чема и Трибэ, чтобы вернуться за оставленным инструментом. И всё забрал, по пути собрав ещё дров. Хозяйственный! Молодец! Одобряю!

К моменту, когда добыча, отвоёванная у тараканов, червяков и прочих лесных обитателей, была доставлена к костру, воздух уже ощутимо похолодал. Ветер стал сильнее, злее и крепче. Даже мне, больше всех утеплённому, было холодно. Чего уж о других говорить. Я в тот день был единственным, кто потом ещё несколько раз ходил к лесу.

Просто я там обнаружил заросли какого-то вьюна. Не земного, само собой, а местного аналога. Вьющееся растение оплетало несколько огромных «грибов» с широкими шляпками. И хотя вокруг них от насекомых было не протолкнуться, я всё равно упорно приходил и рвал «вьюн».

В качестве верёвок он был всяко лучше, чем поделки из волосатого мха. Само собой, с учётом общей криворукости — и моей, и остальных людей. Может, освой мы навык плетения верёвок лучше, и ситуация была бы обратной. Но мы-то ещё ничего не освоили.

— Что, Вано, приличный топор хочешь сделать? — спросил Сочинец, заметивший гору материалов.

— Почему топор? — удивился я.

— Да первое, что в голову пришло! — признался военный.

— Я на перспективу, — пришлось пояснять свою активность. — Так-то топор мне пока без надобности… Что им рубить-то? А запас карман не тянет.

— Тянет… — возразил Сочинец, кивнув головой в сторону приближающейся тучки. — Если сейчас будет дождь или буран, потеряем все запасы.

— И что предлагаешь? — поинтересовался я.

— Прячем всё в капсулы! — ответил военный. — Материалы, людей. Только мясо оставим: ему ничего не будет. Если, конечно, ветром не унесёт.

— Что, и копчёное оставим? — удивился я. — Может, хоть попробуем его сразу?

— Вань, ну ты серьёзно хочешь в случае неудачи маяться желудком в непогоду? — спросил Сочинец, осуждающе посмотрев на меня. — Копчёное мы всё-таки спрячем. Я тут камушек с налётом соли нашёл. Как раз натру его. Потом докоптим.

— А шкура ещё не? Не готова? — осторожно уточнил я.

— Да, едрить её, какое готова?! — возмутился услышавший нас Дунай. — Мы её даже когда доделаем, она готова не будет… Не выделка это — так, пародия. Ещё доделывать надо.

— Так! Народ! — Сочинец вышел к костру и привлёк всеобщее внимание. — Важный вопрос! Очень важный!..

Он дождался, когда все посмотрят на него, и только потом продолжил.

— У кого из вас хватает баллов на полноценное отопление в капсуле? Чтобы не на базовом уровне, а хотя бы на продвинутом, как у меня и Вано?.. Это, если что, пятнадцать баллов!

— У меня хватает! — ответил Чемодан. — У меня базовое уже есть. И теперь на продвинутое набрал.

«А почему я ещё новые баллы не получил?» — обиженно подумал я.

— Потому что ты их тратишь сразу же! — отрезал СИПИН. — А они могут на Алтаре Вознаграждения пригодиться!

— Это поклёп! Обещаю не тратить! — мысленно возопил я. — Дай почувствовать себя богатым человеком, бездушная машина!

— Богатый — это один парень на востоке, который сегодня репликационную медицинскую капсулу купил! — отрезал СИПИН. — А ты даже с тем, что набралось, остаёшься нищебродом.

— Парень наверняка азиат! Они же повернуты на прокачке! — возмутился я.

— Да? А у ваших азиатов чёрная кожа бывает? — уточнил СИПИН.

— Эм… Ошибочка вышла, — я чуть руками не развёл. — Значит, это повёрнутый на прокачке негр! Трудолюбивый и упёртый молодец!

— Он вырезал две группы колонистов, чтобы подчинить третью, — СИПИН явно продолжал надо мной издеваться. — Вы, люди, точно так себе представляете трудолюбие?

— Эй, не надо ставить мне в пример жестокого кровавого негра-азиата! Дай мне баллы, бессердечный кибернетический организм! Я должен чувствовать свою значимость! Чтобы был стимул стремиться к большему! — не сдавался я.

— Я подумаю… — как обычно, СИПИН закончил разговор тогда, когда хотел, даже не спрашивая чужого мнения.

— Ещё кто-то накопил? — продолжал допытываться между тем Сочинец, но ответом ему была лишь печальная тишина. — Ясно… У нас три капсулы с отоплением и тринадцать человек…

— А можно… Можно четырнадцать? — тихий голос со стороны капсул заставил всех посмотреть в ту сторону.

На ветру стояла дрожащая девушка, надевшая всё, что только могла. Худая, невысокая, с облаком растрёпанных каштановых волос на голове. В руке она сжимала коробку дневного рациона питания. Её-то она и продемонстрировала нам всем:

— Я могу заплатить…

В силу непонятных лично для меня причин (если не учитывать, что я грубый и невоспитанный тип, да и вожусь с военными, которые всегда немного особняком) в нашу группу почему-то почти не шли новые мужчины.

С другой стороны… Из «свободных» мужчин, не примкнувших ни к одной группировке, остались двое: хмурый тип, к которому подходить страшно, и какой-то Нытик. К ним никто даже не пытался прибиться, и они никуда особо не рвались. А вот новые девушки продолжали приходить именно к нам, не желая идти под руку к Тузу и Роману.

И чего я удивляюсь?

— Платить не надо, — покачал головой Сочинец, посмотрев на меня и получив в ответ пожатие плечами. — Можно и четырнадцать…

— А пятнадцать? — голос у девушки чуть не дрожал. — Нас двое просто… Но Лиза стеснительная.

Из-за ближайшей капсулы вышло что-то такое же по размерам и упакованности. Отличался только цвет взъерошенного облачка на голове. На этот раз был русый.

— Хых… Других стеснительных там нет? — уточнил Дунай. — Ты уж сразу всех выводи! Может, там брюнетка ещё и девушка-альбинос?

— Нет… — едва слышным голосом ответило каштановое недоразумение. — Только мы…

— Значит, пять человек на капсулу… — вздохнул Сочинец. — Давайте к костру, грейтесь. Только учтите: скоро всем придётся тяжести носить.

— Ага, — согласилось недоразумение с уверенным видом.

К сожалению, рост и комплекция «недоразумения» подсказывали, что единственная тяжесть, которую она способная вынести — это она сама. Как, впрочем, и её подружка.

Нет, Сочинец — всё-таки добрый человек. Я бы, наверное, посмотрел на это… И поступил бы согласно «первому правилу успешного и живого колониста». Причём бежал бы я, постоянно оглядываясь через плечо — чтобы убедиться, что за мной не гонятся.