Колонист «Вано»

Глава 21. Чересчур разочарованная

Дневник Листова И.А.

День восьмой. Разбор полётов и сбор ресурсов.

— Разочарован? — спросил я, пристраиваясь рядом с задумчивым Сочинцем.

— Есть немного… — согласился тот. — Всё-таки столько договорённостей было, а у Алтаря все на них болт положили. Сразу же. Один ты выполнил почти полностью.

— Если «почти» — это про лечебные наборы, то не согласен! — улыбнулся я. — Это тоже, можно сказать, инструмент!.. Давно их хотел купить, а тут даже баллов хватило…

— Ну ладно… Тогда, считай, выполнил полностью! — усмехнулся Сочинец. — Я тоже парочку взял. Но остальные… Даже Дунай умудрился взять готовую продукцию. Обидно же!

— Знаешь… Я тут понял, что никогда нельзя доверять на сто процентов словам других колонистов, — заметил я неожиданно для самого себя.

— Да? — удивился Сочинец.

— Да… Особенно не верь тем словам, которыми они выражают согласие с твоей точкой зрения! — с важным видом кивнул я. — Согласятся и сделают всё по-своему.

— Почему ты так решил? — удивился Сочинец.

— Потому что я и сам-то себе не очень верю! — признался я. — Я же, понимаешь, всегда в голове держу: если что случится — надо бежать. Вон, даже обещал себе, что если наберу сто баллов развития, то буду держать их на случай такого бегства. И знаешь что?

— Что? — Сочинец посмотрел на меня.

— Спустил их на лечебные наборы! — признался я. — Получается, сам себя обманул… И как я могу после этого другим-то верить? Они ведь тоже пытаются выжить. Тоже какие-то планы строят…

— Знаешь, чего я больше всего не понимаю? Зачем они наплевали на собственные обещания? — покачал головой военный. — Не давали бы их тогда… Мы бы и не рассчитывали. Ника и Маша обещали взять полный набор для шитья. А в итоге ты набирал все эти принадлежности…

— Ну знаешь… Возможно, они посчитали это дурью. Или нас дураками. А с дураками обычно не спорят! — я почувствовал какой-то творческий зуд у себя в голове. — Мы из них тогда, получается, эти обещания выбили. А таким обещаниям — грош цена. Они согласились только для того, чтобы мы выполнили свою часть соглашения. И чтобы не спорить с нами. А потом поступили так, как посчитали нужным. И нам стоило бы поступать так же.

— Экий ты пессимист!.. — Сочинец, кажется, даже восхитился тем, что я сказал.

Впрочем, я тоже восхитился тем, что только что ему наплёл для успокоения. Более того, я понял, что вывел третье правило успешного и живого колониста!..

Правило № 3 успешного и живого колониста неизученных планет (версия первая, неотредактированная, выведенная колонистом Вано после немалого разочарования в людях).

Не верь другим колонистам! Никогда не доверяй их словам на все 100 % — никогда! Особенно не верь словам, которыми они выражают согласие с твоей ценной и весьма разумной точкой зрения!

Потому что на словах они согласятся с этой ценной и разумной точкой зрения, но, если она будет мешать их собственному благополучию, посчитают блажью дурака. А с дураками спорить не надо — надо соглашаться. Когда придёт час — они поступят так, как посчитают нужным, не считаясь с данными ранее обещаниями.

— Себе не верить, другим не верить… Вано, ну а кому тогда верить? Получается, никаким обещаниям доверять нельзя!.. — Сочинец расстроенно поджал губы.

— Нет, вот тут ты не прав! — сразу спохватился я. — Я вовсе не говорил, что все обещания обязательно будут нарушены. Понимаешь? Просто каждый из нас — тех, кто тут выживает — готов соврать, если это будет ради собственного выживания. И самим себе тоже соврём, чтобы казаться другим убедительнее!

— Грустно это…

— Нет, это нормально. К сожалению… В условиях дефицита мы не можем позволить себе выполнять те обещания, которые доставляют много неудобств! — не согласился я. — Вот обещал я на Земле бате учиться хорошо в институте. Снаружи — соблазны, внутри — лень и разочарование в учёбе, а мир вовсю захватывают роботы и нейросеть. Но там у меня было всё… И там я выполнил это обещание. Потому что от него не зависела моя жизнь. А отца не хотелось разочаровать. Ну а здесь я не могу себе такого позволить. Любой дискомфорт, любая ошибка будут стоить жизни, понимаешь? И все мы это в глубине души осознаём!..

— Ну так это… Тогда надо не давать обещаний, которые не можешь выполнить! — пожал плечами Сочинец.

— Слушай, у вас, силовиков, многое строится по системе «ты — мне, я — тебе». Остальной мир живёт по системе «ты — мне, я — доволен». Утеряна эта культура взаимозависимости… А ещё утеряна культура на хрен слать с тем, что не сможешь сделать. Вот как ты думаешь, есть слово сложнее «превысокомногорассмотрительствующий»?

— Ты его долго учил? — удивлённо вытаращив глаза, уставился на меня Сочинец.

— Не… Не очень! — отмахнулся я. — Это просто самое длинное слово в русском языке. В других языках и позаковыристее имеются.

— Ну ладно. Раз самое длинное… Думаю, если и есть слова сложнее, то немного, — кивнул Сочинец.

— Это ты потому так ответил, что вопроса не услышал! — я ухмыльнулся. — Я спросил, есть ли слово сложнее, а не длиннее. И да, оно есть. Это слово «нет».

— Три буквы…

— И полная неспособность их сказать! Причём, у очень многих людей, — кивнул я. — Почему-то многие предпочитают говорить «да». А потом просто «не» делать!..

— Две буквы в «да». И две буквы в частице «не», — задумчиво кивнул Сочинец. — Ты прав: эти слова сказать легче.

— В общем, не проси у людей тех обещаний, которые они нарушат! — кивнул я. — Скажут «да» и «не» выполнят. Потому что вот это их «да» — на самом деле, «нет».

— О! Прямо как у женщин! — восхитился военный.

— Да… Мы, люди, такие! — кивнул я.

— Но вообще я не только из-за этого злюсь… — признался Сочинец. — Хотя ты прав: этот момент меня тоже расстроил. Но копьё у Туза расстроило больше…

— Ну копьё и копьё… Я жалею, что мы сами их не додумались у часовых отобрать! — нехотя признался я.

— Об этом и я жалею, — с серьёзным лицом кивнул Сочинец. — Надо было забрать оружие…

— Тогда в чём проблема? Вряд ли ты из-за копий такой хмурый сидишь! — удивился я.

— Проблема в том, что на меди были красно-коричневые разводы… — пояснил военный. — Не заметил их?

— Н-нет… — признался я, но в душе поселилось гадкое такое чувство большой ошибки.

— Я всё понять не мог… Чего Туз задержался? Почему за нами так упорно гнались? Ну согласись: оглушили мы ребят у Алтаря, но они были живы, — заметил Сочинец. — Я специально проверял. Когда ты лечебные наборы вытащил, так и вовсе успокоился. Даже если серьёзно голову повредили, их вытянут. А тут будто с цепи сорвались… Гнались за нами, как будто мы не к Алтарю проникли, часовых оглушили и грабанули, а будто…

— А будто убили кого-то… — дошло, наконец, до меня.

— Именно! — кивнул Сочинец. — И нестёртые до конца разводы на меди — это кровь. Она была, как минимум, на двух копьях. Туз и один из его подельников убили часовых, Вано… Убили, пока они были в отключке…

— Вот урод…

— Не просто урод, — поправил меня Сочинец. — А урод, который крови отведал. Нельзя было их оставлять без присмотра. Никак нельзя… А мы побежали и дали им этот говняный шанс. Так что… Ещё ночью мы могли научиться мирно сосуществовать. Тяжело, но могли. Сейчас, когда группа Туза повязана убийством, когда сам Туз и Борис, как минимум, отведали чужой крови…

— Ля… Новости — говно! — не сдержался я. — Когда, думаешь, нападут?

— Да в любой момент могут… — поморщился Сочинец. — А мы не можем. Повода нет. Мы же вроде как хорошие!.. Репутацию свою блюдём. И группу поддерживаем всю, а не только нашу фракцию.

— Так, может?.. — предложил я. — Или больше потеряем?

— Больше потеряем, — вздохнув, признался Сочинец. — Сейчас, если Туз никого больше не подпишет на нападение, мы ещё можем объединить остальных. А если нападём сами — тогда всё. Ни Роман, ни Маша с Никой нам никогда не поверят.

— Но если будем ждать, они могут убить кого-то! — заметил я. — Они же не совсем придурки, чтоб в лоб атаковать.

— Поэтому сейчас людей соберём, и буду разъяснять политику партии, — согласился Сочинец. — Что нельзя ходить по отдельности. Только группами. Что надо…

— Я пока похожу по отдельности… До лесу! — неожиданно решил я. — Пока ты ещё ничего не сказал.

— Вань, ну… И ты, Брут? — уставился на меня Сочинец.

— Сейчас все разбирают покупки и отдыхают после забега, — я покачал головой. — Значит, есть маленькое окно, а я хочу местные растения проверить и набрать то, что нужно.

— Ладно… Тогда иди сразу! — решил Сочинец. — Собрание через час-два. И возьми с собой кого-нибудь для подстраховки…

И я пошёл. Со мной вызвалась прогуляться Кострома. Она, как оказалось, совмещала полезное с любопытством: выпытывала по пути, что у нас всё-таки с соседями случилось. Я не стал скрывать. Наверняка Сочинец и сам подробности расскажет.

А в лес я шёл не просто так, а с пустой бутылкой из-под воды. Вот только искал не воду. Я собирался найти какую-нибудь смолу. Её ведь несложно определить. Смола, как я её представляю, должна быть густой, тягучей и клейкой. Когда высохнет, будет дополнительно держать места крепления. А это нужно было и для оружия, и для каменных инструментов.

Она была нужна ещё вчера. Однако вчера я не был готов к подобным изысканиям. А сегодня у меня не оставалось выбора… Топор, который в самый неожиданный момент сломается — это, прямо скажем, плохой топор. Да и защита была нужна. Вот прямо кровь из носу.

По поводу защиты идея зрела давно. Её-то я и обдумывал, попутно отвечая на вопросы Костромы. И у меня даже получилось одновременно говорить и думать, причём на разные темы. А вот раньше такое не прокатывало. Видимо, мозг в предчувствии большого шухера мобилизовал ресурсы.

— Знаешь, ты прав… Не стоило нам давить с этим твоим решением! — сказала Кострома, когда удовлетворила своё любопытство, а я пробивал кору очередного растения, периодически стряхивая с ног насекомых. — Ты бы отлично всё показал на личном примере. А насчёт гопников Туза… Чего-то такого я и ожидала. Туз — урод, но ловко других под себя подгоняет. Таких надо сразу убивать, но я в первую встречу что-то не распознала его… Старею, видимо.

— Тебе в первую встречу не до того было! — успокоил её я. — Вы у костра толкались, лишь бы с холоду не помереть! Ну и не можешь ты всякого, кто тебе подозрителен, убивать сразу. Даже если твоя чуйка завопит, как сирена… О-па!..

Гриб. Это был гриб. Ну или что-то похожее. С большой шляпкой. И приземистый, всего-то мне по пояс. Я его и ткнул-то больше для проформы: уже собирался мимо пройти.

И тут из гриба потекло что-то густое, белое, вонючее…

— Резиной запахло! — удивлённо поморщилась Кострома.

А вот я в запахе сока не чувствовал никакой резины. Приторно-сладкий, но ни разу не химический. С другой стороны, воняло так сильно, что и обонятельные галлюцинации исключать нельзя.

— Это немного не то, на что я рассчитывал… — заметил я, останавливаясь и возвращаясь к грибу.

Озарение посетило меня в тот момент, когда я увидел выступивший из разреза молочный сок.

— А на что ты рассчитывал? — уточнила Кострома.