Колонист «Вано»

Земля дрогнула, гора сдвинулась…

— Твою мать!.. Обосраться и не подтереться! — хором выдали Сочинец и Чемодан.

— СИПИН! Это, хвать тебя за кибернетическую ногу, что такое, а?! — прохрипел я.

— Я не могу лишать тебя радости… — попытался снова проехаться по ушам инструктор.

— Да в жопу твои открытия! Ты мне сразу заключение выдай!!! — возопил я вслух. — Это глюк или реальный звездец?!

— С точки зрения ряда философских течений… — помедлив, сообщил СИПИН. — …Глюк от реальности почти…

— …СИПИН, едрить-колотить, ЭТО ЧТО?! — не сдавался я.

— Ну ладно… Это местная гигантская форма жизни, — наконец снизошёл до ответа этот нечестивый сын нейросети и станка с ЧПУ. — Она почти безопасная! Главное — под ноги не лезть. Ну и следить за тем, куда она суёт свою голову, чтобы поесть. У них сейчас как раз сезон миграции.

Земля вздрогнула. И показалась та самая голова.

Здоровая такая голова.

Сравнимая размерами с малым речным транспортом.

С теплоходами, например…

Голова распахнула пасть с тупыми пеньками зубов и плеснула струю слюны на заросли, озеленявшие склон соседского плоскогорья. А потом схарчила десяток местных «недодеревьев» одним махом, затянув их в пасть длинным тёмно-коричневым языком.

Мы с Сочинцем и Чемоданом были единодушны:

— А-а-а-а-а!.. О-о-о-о-о-о!.. М-м-м-а-а-а-ать!..

— Да оно прямо лес жрёт! — продышавшись, возмутился военный.

— Учитывая размеры этой формы жизни, лес является тем немногим, что устраивает её в качестве пропитания. Естественно, если принять во внимание рамки исключительно местного биологического разнообразия! — сообщил «очень полезную» информацию СИПИН. — К сожалению, растительная пища не обеспечивает этих гигантов достаточным количеством питательных веществ и жидкости. Поэтому им приходится искать альтернативные источники пищи и воды. В качестве подкормки они используют отложения минеральных ресурсов, а для пополнения жидкости предпочитают искать водные ресурсы с высоким содержанием солей и микроорганизмов.

— Чего? — округлив глаза, переспросил Чемодан.

— Они жрут лес, догоняются камнями, а пить ходят из моря! — пояснил я.

— Ну если сильно упрощать, то именно так! — согласился СИПИН. — Период миграции составляет около одного цикла обращения планеты вокруг звезды.

— Ага, весной идут к морю, чтобы напиться там на год вперёд. А осенью — в горы, чтобы, значит, пополнить запасы, — кивнул Сочинец. — Всегда удивлялся, зачем природе такие схемы…

— Любая биологическая жизнь нелогична по своей сути! — СИПИН врубил свой кибернетический шовинизм. — Тупиковые варианты развития, разбалансированные биоценозы, непрозрачные схемы насыщения, сомнительные костыли для поддержания существования…

— Да где бы ты был без биологической формы жизни! — укорил я его.

Это заставило инструктора промолчать, но не отказаться от своей точки зрения. Киберциалист хренов!..

На соседском склоне гигант откушал ещё раз пять. После третьего «откушания» с поверхности стартовала белая капсула. Видимо, кто-то из соседей решил, что неуязвим и бессмертен. После чего был с хрустом перемолот пеньками зубов, заодно с местной растительностью.

— Знаете, а не пора ли нам убраться отсюда? — высказал здравую мысль Сочинец. — А то неровен час, пойдёт сюда подкрепиться… И мы случайно станем его витаминами.

— Категорически поддерживаю! — нервно согласился я.

Не став дожидаться прихода этой коровы-переростка, мы рванули вдоль кромки леса назад к капсулам. Держались ближе к камням. Расчёт строился на том, что гиганту будет неинтересно облизывать край скалы и залежи валунов. Пускай лучше сосредоточится на зарослях: они вкуснее!..

Правда, наша смешная лесопосадка гиганта не привлекла. Он двигался на закат, и по пути ему встречались гораздо более густые и обширные «скатерти-самобранки». В итоге, мы без происшествий и приключений добрались до костра.

Где меня ожидал сюрприз.

Одна из смол, признанная негодной, просто оказалась хитровывернутой. Долго не хотела густеть, изображая из себя какую-то белесую жижу. Но пока я ходил по лесам, всё-таки сдалась: пожелтела, помутнела и застыла твёрдой кляксой на камне. Причём пламя костра тут явно было ни при чём — оно само. Видимо, окислилось таким образом.

Эту жидкость я добыл из какого-то непримечательного растения. Оно выглядело как трава, росло как трава — и даже не пыталось, по местной привычке, притвориться чем-то ещё. Правда, эта трава вымахивала под четыре метра высотой. Зато оказалась весьма полезной.

В общем, сюрприз был приятным. И к середине дня всё оружие нашей фракции обзавелось твёрдыми нашлёпками на местах стыка деталей. Мало того, что кляксы смолы заметно укрепили конструкции, так они ещё и принесли мне сорок три балла развития.

Я снова был близок к возможности индивидуального переезда!

Дневник Костромской И.И.

День восьмой, с иглой, нитью и ножницами

— Да не вертись ты! — попросила я Вано, который, кажется, нервничал, когда я приближалась к нему, щёлкая медными ножницами и кровожадно скалясь.

Мне даже было стыдно… Докатилась Инна Ивановна, позывной «Кострома», до глупого троллинга гражданских!.. Впрочем, Вано тот ещё кадр — сложно удержаться. Когда он потешно косится на ножницы, изображая на лице обиду с осуждением — я сама, блин, еле сдерживаюсь.

Здоровый лось, щетина уже в бороду превращается… А ведёт себя, как дитё малое! Ну и как тут удержаться от троллинга? Вон, Дунай с Сочинцем даже не скрываются: ржут в голос. А мне, как ведущему этого модного шоу, приходится держать себя в руках.

— А ты точно ничего мне не отрежешь? — уточнил Вано в который уже раз, спровоцировав новые смешки. — А то смотри, у меня ничего лишнего нет! Всё нужное!..

— Вано, я знаю, как минимум, две части твоего организма, которые стоит отрезать! — не удержалась я.

— Это какие это? — испуганно уточнил тот.

— Язык и волосы! — свирепо прорычала я, со всего размаха прикладывая выкройку к его заднице.

— О-о-о-й! — пискнул он, обернувшись посмотреть, что это там с ним делают. — А волосы-то за что?

— Значит, по первому пункту возражений нет… — с довольным видом кивнула я. — А волосы у тебя просто длинные отросли. Есть, за что ухватиться врагу.

— У меня нет врагов, тётенька! У меня все друзья! — принялся дурачиться тот, снова пытаясь повернуться ко мне лицом.

— Да прекрати ты вертеться!.. — возмутилась я. — Напорешься же жопой на ножницы!

— Ну и ладно! — не стал пугаться Вано.

— Ладно… — ворчливо повторила я за ним. — Будет дыра, и будет там прохладно! Стой смирно!..

Нелёгкое это дело, скажу я вам — кроить толстую шкуру на живом человеке. Получалось криво и косо, но я была единственной, кроме Алёны, кто представлял себе, как одеть в наш кожаный трофей сразу троих.

Это ведь только кажется, что достаточно обвести силуэт и вырезать нужные куски. На самом деле, искусство выкройки состоит в том, чтобы вырезать свой силуэт, с запасом под шов, учесть весь объём фигуры — и оставить при этом как можно меньше обрезков. Всё-таки ресурс-то ценный. И пока в единственном экземпляре.

Шкура убитого хищника была неоднородной. Пузо у него поросло коротким коричневым ворсом, в то время как бока и спина (или это было лицо, раз там пасть раскрывалась?) оказались бесшёрстными. Ещё когда мы это шкуру обрабатывали, я поняла, что условное «пузо» можно пустить на жилетки, а остальное — на штаны.

Кострома — молодец: придумала, как одеть троих мужиков! А вот когда на меня, как на инициатора, выкройку повесили, я поняла, что про кое-кого забыла… И этим кем-то была — я! Пришлось срочно продумывать, как всё ужать. Мне бы хоть шортики для самого важного… И полоску кожу на титьки, а то соски на морозе твердеют. Ощущение, что два шипа из груди задорно торчат, привлекая внимание…

Вообще в этих комбезах постоянно ощущение, что голышом рассекаешь. Видела, как у Сандры была «верблюжья лапка»: выглядит отвратительно. Надеюсь, у меня такой не было… Это я только Дунаю покажу — если, конечно, будет хорошо себя вести. В общем, однозначно, мне тут одежда больше всех нужна!..

— Ну и что за гиганта вы видели? — спросила я, выводя угольком набросок выкройки.

А то ишь притихли, как я с ножницами пришла… И всю самую интересную информацию зажали.

— А, слушай, гора! Натурально гора! — первым опомнился Вано. — Идёт, земля дрожит, у меня тоже поджилки трясутся…

— Да ты хоть сейчас не трясись! Нелюдь! — потребовала я, сдерживая смех.

— Я не трясусь! Я вибрирую от ужаса! — клоун, блин.

У всех группы как группы! Разбились на команды, порезали друг друга, а заодно и власть поделили. А у меня цирк-шапито какой-то… Два атлета, солдат-конферансье, мордатый дрессировщик «куриц» (он же Чемодан-без-ручки) и главный клоун Вано!

— Всё… Иди отсюда! Примерка закончена! — сообщила я тому самому клоуну.

И знаете, что он сделал?! Пошёл, как ни в чём не бывало! Гад неблагодарный!

— Куда, пошёл, мать твою?! — не выдержала я. — А поцеловать?!

А эта скотина бессовестная, знаете, что сделала? Ладошку к губкам, значит, приложил. И на Дуная испуганно смотрит, ресничками — хлоп-хлоп! А Дунай, дурак, даже на место не поставит: ржёт как конь.

— Что ты на Дуная косишься! В щёчку, блин! Тётя Кострома на него ишачит, старается, а он даже спасибо не сказал!

Дневник Листова И.А.

День восьмой. Кострома, сказка да гора…

— Спасибо тебе, девица красная да рукастая! — отвесил я поклон до земли, радуясь, что пытка примеркой наконец-то закончилась.

Целовать Кострому не стал. Даже в щёчку. На фиг так рисковать? Ещё укусит!

Злая она какая-то, прямо аж жуть берёт… Особенно когда ножницами «чикает». Вроде как тебе одежду выкраивают, а чувствуешь себя котом перед кастрацией.

— Ладно, прощаю! — милостиво согласилась девушка. — Кстати, клоуны… Шить наряды уже сами будете: иголка, нитка — и вперёд!..

— Э-э-эй! — нашему хоровому возмущению не было предела.

Не то чтобы я надеялся на чудо: например, что за меня всё сделают… Но возмутиться был обязан. Просто надо было видеть довольное лицо девушки, на которую и так повесили выкройку шкуры (после чего она как раз и стала язвительной гарпией). А тут сделала всем гадость, и сразу на лице благодать растеклась, улыбка появилась… Отпустило человека! Сразу видно!

— Так что за гигант-то? — напомнила Кострома, жестом указав Сочинцу, чтобы встал на примерку.

— Слушай, зверь — не зверь, а гора прямо! — я всё ещё был под впечатлением, поэтому решил рассказывать сам, по праву первого увидевшего. — Мы стояли на обрыве. Я, Сочинец и Чемодан. И вдруг чувствую: земля вздрогнула!..

— Земля? На обрыве? — усомнилась девушка.

— Реально прямо подрагивала! Не веришь, что ли? — обиделся я, скорее, для виду.

— Не, ты давай… Это… Продолжай заливать! — радостно напутствовала Кострома. — Интересно получается! Вон как все ушки навострили!

Все — это Трибэ, Аня, Алёна и Сандра. Они как раз подошли к концу примерки. И теперь старательно прислушивались к разговорам. Ну просто не было других развлечений в нашем веке камней, костей, шкур и агрессивных гопников…