Ранний старт

— Идите нахер! — С чувством прощается и продвигается прочь. Как раз для этого и оставил ему путь для отступления. Чтобы победить, необязательно проливать кровь.

С той же гадкой ухмылкой достаю рогатку, вкладываю камешек.

— Сам туда иди! Мы здесь останемся, — ловко я его! Он говорит «идите…», но идёт сам, в отличие от нас.

Уже надевший рубаху Денис, видимо, подбирает нужные слова для хлёсткого ответа. Но слова застревают в горле при виде прицельного взгляда и рогатки, готовой к бою. Отходит дальше, что-то выкрикивает. Наверное, угрозы.

В-ш-ш-и-и-х! Далеко, рогатка не до конца пристреляна, да и камешки разнокалиберные. Однако снаряд ложится совсем рядом, заставляет Криворучко прибавить газу.

План столкновения при его появлении замыслил мгновенно. Ввиду явной опасности Кривоножка раздеться не мог. Не полный дурачок, чтобы снимать штаны при непосредственной угрозе получить по мордасам. А я бы напал, к бабке не ходи. Итак, снять штаны не мог, купаться в них дурь полная. И зачем тогда пришёл на речку? Так я его в тупик и загнал.

Если бы не напали, когда он раздевался, могли просто покидать его вещи в воду и слинять с пляжа. Особо не торопясь. Пока вылезет, пока выжмет мокрую одежду, пока наденет, а облачаться в мокрое трудно и противно. Короче, нас уже след простынет. Не думаю, что он до такого расклада догадался, но наслаждаться отдыхом в такой обстановке всяко не получится…

— Валить надо, — вздыхает осторожный Петя.

И мы валим. Конечно, могу подраться в очередной раз, но мне нужно армию собрать. Подготовить и приступить к военным действиям. Какой бы я лихой не был, один в поле не воин.

Если подумать, то можно не сразу уходить. Пока Кривоножка дотопает до своих, пока соберёт отряд возмездия, пока вернётся, времени пройдёт изрядно. Вот только он может по дороге их встретить. Центровые часто на речку ходят. Так что сваливаем отсюда…

Сцена 3. Сад и Алиса

— Ты где вчера был? Нигде тебя найти не могла, — девочка возобновляет вчерашний допрос. Меня почти до ужина дома не было. Пришёл только к самому началу мероприятий по сбору травы. Сам я и мои приятели уже никакие были, но на один рейс втроём нас хватило. После этого даже на разговоры не был способен.

Сегодня у нас выходной. Вчера так загонял парней, что Петя вышел ко мне, охая и ахая, еле стоя на чугунных ногах. Попробовал ныть, но напоролся на моё неприкрытое воодушевление:

— Это здорово, Петя! Мускулы начали расти! Через месяц будешь носиться, как конь!

Мне легче, чувствую только слабое возмущение в ногах. К Васе уже не пошёл, ежу понятно, с ним то же самое.

Вчера носились по кручам и одной симпатичной полянке. Приставными шагами, с прыжками, гусиным шагом, по-всякому, короче. Поработали над плечевым поясом, попробовали лазить по деревьям. У Васи лучше всех получалось.

Упражнений всяких знаю массу. Это не иностранные языки, вспоминается намного легче и без головной боли. Но притомился сильно, поэтому Алиска осталась не только без продолжения сказки, но и без отчёта.

— С парнями был. Петей и Васей. Что делали? — Отчитываться не собираюсь, и скрывать мне нечего. — Завтра пошли с нами, если интересно.

— Трудно рассказать, что ли? — Девочка надувает губки.

— Трудно. Самое простое всегда трудно объяснять. Гуляли, играли, по деревьям лазили.

— Мне тоже по деревьям лазить?

— Ты будешь ПОД ними лазить. Грибы собирать, ягоды и прочую фигню.

Мы сидим в благоустроенном логове в гуще малины и крапивы. Тут уютненько. Алиска насобирала бабушке пару баночек клубники, та взялась ездить в райцентр продавать её. Теперь потихоньку уничтожаем третью баночку, уже помельче, не такого товарного вида. Алиска ягоду собирает с невозможной скоростью.

— Давай продолжение про Буратино…

— Тихо, — рогатку в руку, мешочек с камешками с собой и вперёд. Отрабатываю действия по сигналу «Воздушная тревога». Сигнал эти дуры сами и подают. Хлопаньем крыльев и карканьем.

По туннелю среди крапивы выбираюсь в стратегическую точку. Меня здесь трудно заметить, а плантации клубники полностью в секторе стрельбы. Вот она! Огромная ворона осматривает окрестности бортовым зрением, затем оглядывает угодья. Целится испортить ягодку. Именно испортить! Они хуже хохла из анекдота. Не расклюют ягоду до конца, а вырвут клювом кусочек и следующий ищут. Будто цель у них не поесть, а как можно больше понадкусывать…

В-ш-ш-ы-ы-х! Тум-м-м! Глиняный обрубок с силой врезается в бок наглой птице. Ворона тут же подскакивает и скособочено взлетает. От неожиданности не каркает, а крякает. Садится на забор, оглядывает окрестности. Ты чего, падла, мало тебе? Заряжаю камешек, это уже серьёзнее. Целиться надо тщательнее, мало ли в кого камешек за забором угодит.

В-ш-ш-ы-ы-х! Тум-м-м! Бря-кряк! Ворона падает за забор. Ещё б я с такого расстояния в такую огромную птицу не попал. Можно возвращаться, мои конституционные обязанности по защите чести и достоинства сельхозугодий любимой бабушки исполнены. О чём и докладываю Алисе, вернувшись. Выйдя из короткого ступора, хихикает и тут же требует продолжения.

«Проснулся утром Буратино, усадила его Баба-Яга завтракать, а сама принялась колдовать. Плеснула в шайку кипятка, накидала каких-то трав, — вся избушка была ими увешана, — покрошила грибов, которые нормальный человек стороной обойдёт. И принялась что-то нашёптывать, да руками какие-то фигуры выписывать.

Буратине до бабкиного колдунства дела нет, сидит, ест, чаи гоняет, да скучает. Затихает тут старуха, в воду всматривается, да руками водит. Наконец заканчивает обряд непонятный и говорит деревянному мальчику:

— Обещала помочь тебе и помогу. Уж больно хорошо ты вчера постарался. Мне дров на месяц хватит. Слушай меня, Буратино, да на ус мотай…

Поводит пальцем под носом Буратино, где там усы у него? Не нашёл, но отчего же не послушать?

— За тридевять земель, в тридесятом царстве-государство омывает то государство море-окиян. В том море-окияне остров есть Буян. На Буяне-острове том растёт огромный дуб. Высоко в ветвях дуба висит на цепях сундук. Вот в сундуке том и спрятана разгадка твоей тайны, Буратино.

— О! — Вскрикивает радостно Буратино. — Тогда я пошёл!

— Стой, деревяшка глупая! — Останавливает его Баба-Яга. Шарится в своих углах и достаёт клубочек.

— Держи, Буратино. Брось его, да иди за ним. Он приведёт тебя, куда надо.

И побежал счастливый Буратино за катящимся клубочком.

Долго ли коротко шёл Буратино за клубочком, к вечеру слегка притомился, схватил клубочек и в котомку. Глядь, он на берегу речки, а рядом в луже колотится щурёнок. Обрадовался Буратино, хватает рыбёшку, будет, чем поужинать.

Вдруг высовывается из реки огромная зубастая щука и говорит человеческим голосом:

— Не губи, деревянный мальчик, моего сыночка! Отпусти его в реку, а я тебе пригожусь, сослужу тебе службу.

Чешет свой деревянный затылок Буратино. И есть хочется, и щука уж больно грозная, опять же обещает помочь, если что. Подумал, чем было, и отпускает рыбёшку в реку. Плеснула напоследок огромная щука хвостом и выбросила на берег несколько пескариков. Угостила, чем могла, Буратино.

Отправляется наутро Буратино дальше. День идёт, другой, на третий вдруг видит волка, попавшего в капкан. Обрадовался Буратино, есть чем закусить, скидывает лук, прикладывает стрелу.

— Не убивай меня, деревянный мальчик. Помоги мне, а я тебе службу сослужу.

Подумал Буратино, подумал… а ладно, волчье мясо жесткое, наверное, да невкусное. Подбирает корягу покрепче, разжимает капкан, освобождается серый хищник и одним прыжком исчезает в кустах.

Отдохнул Буратино, и тут возвращается волк и кладёт рядом пойманного зайца. Вот и ужин, радуется Буратино. Запёк добычу на костре, поел вволю, наутро отправился дальше…».

— На сегодня прекращаю дозволенные речи, — солнце заходит, домой пора. Алиска стоически вздыхает.

Пробираемся к дому. Басима приглашает вечерять, так она называет вредную привычку закусывать чем-нибудь под чаёк, на ночь глядя.

Сцена 4. Мобилизация

— Друзья! Сограждане! Враг топчет нашу землю, попирает наше достоинство, нарушает священный суверенитет!

Простираю длань, как Ленин на броневике. Передо мной десяток «сограждан», включая Алиску. С утра попросил Петю-Васю собрать всех, кого смогут. Старшим по зову младших, пусть у меня и боевой авторитет несусветный, по щелчку пальцами, условно говоря, собираться зазорно. Потому старших всего двое, то ли второклассники, то ли третьеклассники.

Моя страстная речь потрясает всех с самого начала. Некоторые в изумлении открывают рты. Только Алиска, уже привычная к моим лексическим выкрутасам, чуть не портит торжественность момента глупым хихиканьем. Хорошо, что негромко и внимания на неё никто не обращает. Девчонка, что с неё взять?

Мы собрались на примыкающем к Выселкам лужке. Затапливается он не чаще раза лет в десять, потому грунт сухой. И ровная поверхность от постоянного выкашивания и вытаптывания. Местная ребятня тут частенько в футбол гоняет.

— Выселки по факту живут под оккупацией. Мы оккупированы наглыми и мерзкими центровыми! Доколе!!! — Мне тяжело, я не Басима и не Кирюшка, мне тяжело тянуть такую громкость, но стараюсь изо всех сил. — Доколе, я вас спрашиваю, мы будем терпеть издевательства и подлые бесчинства центровых?!

Чую, кладу шар в лузу. Слушают, затаив дыхание, в глазах разгорается пламя страстной воли к свободе и подвигам на поле боя.

— Хватит! Я сказал — хватит! — Делаю рубящий жест решительной дланью. — Я объявляю мобилизацию. Мы создадим армию и отстоим суверенитет и свободу в кровавых и решительных боях! Земля будет гореть под ногами подлых захватчиков! Кто не захочет воевать, будет вечно лизать сапоги центровым! Грязные сапоги!

Конец — делу венец! Пока кипит кровь, надо брать их за рога и в стойло… то есть, в строй.

— К оружию, братья! — Выхватываю и потрясаю рогаткой. С удовольствием слышу ответный беспорядочный рёв. Сумел завести толпу.

— Все, кто хочет вступить в армию, встать в строй! В одну шеренгу становись!

Старшие с неким недоумением, — типа, что деется, малолетка нас строит, — тоже становятся. С видом, что мы тут случайно, мы сами по себе, но стоят.

— На первый-второй рассчитайсь!

Далее, делю их на две группы, старшие становятся старшими и чуток успокаиваются. Угоняю их на тренировку, что уже проводил с Петей-Васей. Алиска от нас, чуть подумав, отстаёт.

Измаялся я с ними. Однако ж через десять дней мы официально объявили центровым войну.

Дома, меня измотанного, больше морально, чем физически, перехватывает Алиска. Сначала, конечно, Басима со своей травой для ненасытной бурёнки.

«Идёт за клубочком Буратино дальше. Долго ли коротко ли, но вдруг натыкается на ловчую яму. А там медведь тоскует, выбраться не может.

— Это сколько же мне мяса привалило! — Радуется Буратино, снимая с плеча лук.

— Не убивай меня, деревянный мальчик, — заговаривает вдруг зверь человеческим голосом. — Выручи меня, а я тебе пригожусь, сослужу службу…»

— Чего это вы тут? — На крыльцо, где сидим мы с Алиской, выходит Басима. Чувствую, испортит нам, вернее, Алисе вечер. Лично мне по барабану.