Ранний старт

Эпизод 5. …и её последствия

Сцена 1. Новая четверть, новые проблемы

Ничего не предвещало, как говорится. Первый день, первый урок в четверти и полугодии. Обычная процедура: встали, «здравствуйте, садитесь, дети», садимся. Лилия кладёт журнал на стол, на секунду замирает, смотрит на меня. В глазах сожаление и, боюсь ошибиться, виноватость по неизвестной причине.

Неприятности. Напрягаюсь, но тут же стараюсь себя «отпустить». Нет никаких оснований для огорчений, пока они о себе не заявили прямо и непосредственно. Неясную угрозу можно принимать во внимание, только если это угроза жизни. Ничего подобного сейчас быть не может, так что нет причин себя накручивать. Часто дурная фантазия человека портит ему больше нервов, чем сама неприятность. Девочки шушукаются и оборачиваются на постороннего мальчишку. Новенький? Может, неприятности связаны с ним? Вроде бэшка? Чего он у нас делает?

Обожаю глазки Лилии. Они так прекрасны! В них нерешительность любимой женщины, собирающейся вас бросить, хотя вы ни в чем не виноваты… что?!

— Э-э-м-м… Витя, тут такое дело… — невыносимо мнётся училка. К сожалению, она из тех, кто рубит хвост собаки по частям. Но пока я спокоен. Держусь.

— Директор перевёл тебя в класс «А», — бросается в омут Лилия. Молодец! Всё-таки рубит сразу под корень. Чего она сказала? Ах, ты ж глядь!

Гашу вспышку злости и раздражения, восстанавливаю покер-фейс. Обдумываю. Директор мне не друг, это точно. Не враг тоже, только я для него никто, пешка на шахматной доске. Всё лучшее должно быть в классе «А», вот его доминанта, кредо и девиз. Витя Колчин оказался лучшим, значит его место среди ашек-букашек. Ничего личного, всего лишь политика школы. Вот козлина!

— Так что пойдём, Вить, — грустно говорит девушка, — отведу тебя туда.

Класс непонятно гудит и недоумённо переглядывается. Вот она, детская покорность во всей красе. Никто не допускает даже мысли, что директора можно ослушаться. Даже мои друзья. В глазах возмущение и злость, только Зина, как всегда, непробиваема. Чувствую, что если скажу, тут же бросится перегрызать горло пану директору.

— Хорошая новость, ЛильНиколавна, — киваю Лилии, но не делаю ни малейшей попытки к движению, — а какая плохая? Спрашиваю, потому что у вас лицо грустное.

Тут же по взглядам друзей и всех остальных понимаю, что сморозил что-то не то. Ничо, щас исправлю.

— Не, ЛильНиколавна, никуда я, конечно, не пойду. Но всё-таки, какая плохая новость?

— Больше никаких… — Лилия теряется окончательно.

Кое-что делаю. Прячу дневник в портфель, всё остальное не трогаю.

— Теперь вы не моя учительница? — Мой жёсткий взгляд требует прямого ответа.

— Получается так…

— И в журнале первого «В» моей фамилии нет?

— Написано «выбыл»… — голосок Лилии становится совсем потерянным.

Вскакиваю и ору:

— Банзай!!! Мечты сбылись! Я — на коне! Но пасаран!

Класс ничего не понимает, но заранее начинает веселиться. Лилия способна только на то, чтобы хлопать ресницами, создавая небольшой ветерок.

— Что тут непонятного? — Оборачиваюсь к классу и загибаю один палец за другим. — Меня в журнале нет, дневника никому не дам, ЛильНиколавна приказывать мне не имеет права…

— Витя, — подаёт слабый голос Лилия, — вообще-то любой взрослый в школе может тебе приказать.

— Только в своей зоне ответственности, — класс уважительно слушает, умные слова детей гипнотизируют, я в их глазах возношусь на уровень богов. Где-то так.

— Уборщица может приказать вытереть ноги, но домашнего задания дать не может. Правильно? — Вопрос исключает отрицательный ответ. Люблю задавать именно такие. — Так что полное право имею не выполнять ваших приказов. Нет меня в вашем классе!

— Вера Егоровна может…

— Тоже не может. Я её не знаю и знать не хочу. И вообще, ЛильНиколавна, давайте ведите урок, время уходит, а мы всё спорим…

Сажусь за стол, принимаюсь за свои дела. У меня планшет для рисования, ручка-перо наизготовку, есть чем заняться.

По ходу жизни наущаю Катю не поддерживать дисциплину в классе. Одним взглядом, уровень взаимопонимания позволил бы обойтись и полувзглядом. Непостижимым образом класс мгновенно чувствует ослабевшую узду. Шум потихоньку нарастает, Эдичка начинает вскакивать всё чаще, не получая гармонизирующих тычков Рогова. Лилия с трудом доводит урок до конца… даже не до конца. За пять минут до завершения урока команду на выход отдаю я. Класс тут же срывается в коридор и начинает привычную вакханалию. Выглядывают возмущённые коллеги Лилии, но кто бы их слушал.

Как-то само всё получается. Наверное, сам с катушек слегка слетаю. Немного на Лилию зол. Она лучшего своего ученика, как холопа по приказу барина, отдала в другие руки. Понимаю, что Лилия не боец, но. Одну обжигающую до нутра истину слышал в позапрошлой жизни. Случаются в жизни моменты, — кому сильно не повезёт, конечно, — когда приходится совершать подвиг просто ради того, чтобы остаться порядочным человеком. Раз Лилия его не совершила (подвиг), попробуем мы. Как сможем.

Вывел мальчишек и некоторых девчонок, Зину, Катю и фрейлин, в общий холл ещё до конца перемены.

— Вы чего здесь? — Появившаяся со звонком Лилия пытается призвать нас к порядку и в класс. Кто-то просто отворачивается, кто-то при этом криво улыбается.

— Идите в класс, ЛильНиколавна, — советую я, — проводите урок с теми, кто остался. Мы не пойдём.

Мы не пойдём. У нас праздник непослушания. Нечего гадать, кто из нас самый довольный. Эдичка, конечно. Зина ещё есть, но по её лицу ничего не скажешь. Хотя…

— Вот зачем ты это делаешь, Вить? — Расстраивается Лилия.

— Приходится, ЛильНиколавна. Вы, взрослые, творите всякую херню, приходится брать дело в свои руки. Уж как можем.

Появляется пан директор. Ситуация к лучшему, — по их мнению, к лучшему, — не меняется. У меня родился план, и отказываться от него не собираюсь. Очень хочется повеселиться. Вам не нравится, когда мы ведём себя в рамках? Так мы за них не просто выйдем, мы их, натурально, растопчем.

— Идите в класс, ЛильНиколавна, а то остальные разбегутся, — как ни странно, она меня слушается.

Остаёмся с директором наедине.

— Колчин, немедленно в класс! — Директор строжает всё больше.

— Какой? — Ехидненько так интересуюсь. — В «А»? А это идея. Всем оставаться на местах!

Рву в первый «А», распахиваю дверь. Начинающая хренеть Вера Егоровна смотрит на меня с нарастающим изумлением, которое мешает воспрепятствовать.

— Привет, Миш! — Миша машет рукой. — Пошли с нами. Парни, да все пошли! Девочки! Вы, как хотите.

— Сидеть всем… — училка пытается удержать класс, и ей удаётся.

— Ну, нет так нет… — исчезаю из поля их зрения. Выхожу в холл, где директор безуспешно пытается уговорить моё войско одуматься.

— Свистать всех наверх!!! Зина, приготовься! Можно по-русски! Вперёд, марш!!!

Все бросаются в атаку на широкую лестницу, ведущую на верхние, старшие этажи. Директор расставляет руки, но тут я сую пальцы в рот, и школу затапливает лихой оглушительный свист. Куда там школьному звонку. Директор машинально закрывает уши руками и моё воинство с гиканьем обтекает его с двух сторон. За ними и я, уворачиваясь от опомнившегося директора.

Холл второго этажа, коридор налево, коридор направо. Влетаем в левый. Опять разбойничий свист и за ним не менее оглушительный рёв порозовевшей от счастья Зины. После меня.

— Анархия — мать порядка! Все из классов!

— Быстро из классов, уёбки! Ржавый якорь вам в анус, сучьи дети!!!

Коридор напротив. То же самое. Почти. Только Зина орёт совсем непотребное, даже мне слегка неудобно, а Катя и фрейлины неудержимо краснеют.

— Кто не выйдет, тот гондон нештопанный! Мокрый конец вам на воротник через коромысло, грёбаные ушлёпки!

Слегка приукрашиваю. До сих пор язык не поворачивается процитировать Зину напрямую. Я её этому точно не учил. Или учил? Бежим вниз, на второй этаж. За нами поднимается гул, как с растревоженных ульев, старшим классам очень интересно, кто их так цветисто обложил.

Окончательно школу накрывает буйным цунами, когда Димон сообразил привлечь брата. О-о-о, того упрашивать не пришлось. Сразу выскакивает вместе с гвардейцами, за ним валит возбуждённая толпа одноклассников. Время от времени по школе гуляет мой призывный и молодецкий свист с переливами. Кто-то добирается до школьного звонка и нажимает кнопку. Без моей команды, но лишним не будет.

— Все занятия в школе на сегодня отменены! — А вот этот лозунг встречает горячее и полное одобрение. У всех, кто не работник школы.

— Моржовый хрен вам через кишки и в горло, сучьи ублюдки!!! — Радостно потверждает Зина.

Апогея наш стихийный праздник достигает, когда Тим с гвардией решает под шумок свести счёты с какими-то четвероклассниками. Мы тут же присоединяемся. Бушует массовое сражение, которое никто не может прекратить. Мы с Зиной для начала гасим в ноль одного, затем принимаемся за второго, к нам присоединяется Рогов и почему-то Эдичка. Не ожидал от него. Хотя этот перец любой кипиш поддержит, лишь бы шуму побольше.

У-у-х! Здорово! Рогов бьётся с четвероклассниками почти на равных. Мимоходом заряжаю его противнику в печень, скрючившегося пацана Лёня отбрасывает в сторону. Но их ещё много, ему хватит.

Бардак неудержимо набирает обороты. Но для любого бунта нужен лозунг. И за этим у меня не заржавеет.

— Долой директора!

— Долой сучьего директора! Даёшь на цугундер козла вонючего! Ржавый якорь ему в волосатую жопу! — Тут же расцвечивает мой призыв Зина, не забывая пнуть павшего врага из четвёртого «Б». Старшеклассники валятся от смеха на пол пачками. Плавно и глубоко уходит под подвальный плинтус авторитет директора. Прости, дорогой, так получилось.

По школе беспорядочно бегают учителя, пытаясь собрать учеников. Мы в это время выбиваем двери в гардеробную. Наконец, напуганная гардеробщица сдаётся и открывает заветные двери. Врываемся, одеваемся и на улицу. Катя с фрейлинами уходит в класс. Кому-то надо позаботиться о наших портфелях. Они соберут все причиндалы и сложат сумки в шкаф.

Сцена 2. Сёстры в очереди за серьгами

На следующее утро.

— В школу сегодня не идём, — после объявления плана действий, направляюсь именно в сторону школы.

Мои друзья, несмотря на ударный диссонанс между декларацией о намерениях и противоположном действии, тем не менее, идут за мной. У Зины вообще никаких вопросов, Ерохин в восторге от новости. Старший морщится, его-то не касается.

— Ты, Миша, идёшь. Потом расскажешь, что и как, — по дороге инструктирую на ходу. — Сейчас одноклассников перехватим, им тоже надо сказать.

Вопросы сняты. Забастовки хороши массовостью, чем больше нас не будет, тем лучше.

У школы тормозим приходящих одноклассников, объясняем суть дела. Никого не принуждаем.

— Народ, — объясняю собравшимся, — девчонкам можно идти, они ни в чём не замешаны. Короче, по желанию. Пацанам лучше не ходить, вас виноватыми сделают. С урока сбежали? Драку устроили? На цугундер! Понятно?

Фрейлины после краткого совещания, — одна из них не могла уйти домой, матушка в отпуске, — решили уйти в гости. К кому-то из нас. Возражений нет. Большинство пацанов, обрадованные почти законной возможностью прогулять, свалили с радостью. Напутствую всех напоследок: