Эскадрон особого назначения
![Эскадрон особого назначения](/uploads/covers/2024-03-25/eskadron-osobogo-naznacheniya-0.jpg-205x.webp)
- Автор: Дмитрий Дашко
- Жанр: Попаданцы / Боевое фэнтези
- Дата выхода: 2024
Читать книгу "Эскадрон особого назначения"
Глава 16
На плечах бегущих японцев врываемся в их же окопы. Цели занять их и укрепиться – нет. Любой опытный офицер понимает: без поддержки на других участках образовавшийся выступ японцы срежут без особого труда, а мы угодим в котел.
Так что, несмотря на горячку боя, успех не развиваем. Но вот навести приличного шухера в стане врага – всегда пожалуйста!
Активного сопротивления неприятель не оказывает. Дух у японцев упал, слишком неожиданной для них стала наша контратака, вот и надломилось что-то внутри…
Вражеские позиции завалены трупами японских солдат. Накрошили мы их изрядно. Пленных до хрена, навскидку человек сорок – точно потом пересчитаем, есть даже один офицер. Правая рука у него перебита и висит плетью.
Если не ошибаюсь, это наш Дядюшка Гиляй так его приложил в окопном бою. Пусть самурай молится своим богам за то, что вообще башку не отвернули. Гиляровский такой – он может!
Пленных отправляем в тыл под охраной. Наряду со своими ранеными, японцы несут и наших, в том числе и погибших.
Надо будет договориться с полковым батюшкой, чтобы отпел ребят.
Благодарю Шамхалова за помощь. Это он вместе со своим эскадроном прискакал нам на подмогу.
Бывший командир улыбается и кивает в ответ.
Времени у нас немного: сейчас на соседних участках опомнятся, и начнется. Устраиваю беглую ревизию захваченной позиции. Все, что можно было утащить, утащено, остальное испорчено или уничтожено. Ну и не обошлось без кое-каких сюрпризов. Это уже я постарался, вспомнив прошлую жизнь и саперное дело.
Правда, минировать трупы не стал – это даже по меркам моего достаточно подлого времени перебор. Здесь пока еще принято уважать смерть врага.
А в остальном – оторвался на всю катушку. Тут пока ко всякого рода взрывоопасным подлянкам не приучены, а у меня настроение далекое от гуманистического. Война есть война, не до сантиментов.
Гиляровский следует за мной по пятам. Ничего не говорит, не критикует, лишь время от времени чиркает карандашом в записной книжечке.
– Кажись, всё! – наконец изрекаю я. – Возвращаемся!
Оттягиваемся на свои позиции. И надо сказать, вовремя. Очухалась вражеская батарея и уже засадила первый пристрелочный залп. Сейчас скорректируются и откроют беглый огонь разрывными.
А уж оказаться под ним – не приведи господь!
Так что несемся на всех парах и переводим дух, лишь оказавшись в наших окопах.
Туда уже узкой цепочкой, друг за другом, подтягиваются пехотинцы во главе с капитаном. Насколько я понимаю, пожаловали бузулукцы.
– Представьтесь, – требую я.
– Капитан Верховцев, девятнадцатая рота двести пятнадцатого полка. Находились в резерве, теперь отправлены сюда, занимать позиции семнадцатой роты, – козыряет он. – С кем имею честь?
Капитан немолод, ему под пятьдесят, у него усталое небритое лицо, приличных размеров пузико и одышка.
– Штабс-ротмистр Нежинского драгунского полка Гордеев. Боюсь, семнадцатой роты больше нет. С нами на штурм отправлялось сводное отделение роты, уцелели только двое.
Передаю ему реабилитировавших себя пехотинцев. Правда, вместо штатных «мосинок» у них японские «арисаки», честно добытые в бою.
– Прошу отметить этих солдат. Они храбро сражались и заслужили награды, как и их павшие товарищи.
Капитан удовлетворенно кивает. Я его прекрасно понимаю: одно дело докладывать наверх про бегунков, бросивших свои позиции, и совсем другое – про героев, штурмовавших вражеские окопы и захвативших там трофеи.
Пока пехота начинает вновь обживаться, увожу своих на вторую линию, по пути получаю неутешительные доклады. Потери у нас сума-сшедшие. Двадцать погибших, включая вольно-определяющегося Аннибала, и по классике в два с половиной раза больше раненых, к счастью, в основном легко. Но как минимум троих не спасла бы даже медицина моего времени, что говорить про нынешнюю военно-полевую хирургию. Хотелось бы верить в чудо, но поговорка «чудес не бывает» родилась не на пустом месте.
Победа, однако, к сожалению, пиррова. Еще одна такая схватка, и от эскадрона специального назначения останется только название.
Тяжелых отправляют в лазарет, легкораненых осматривают на месте и тут же оказывают помощь.
Слышу серию взрывов позади нас. Похоже, сработали мои сюрпризы, и японцам на некоторое время поплохело.
Вот вам, граждане самураи, урок на будущее. Не спешите занимать оставленные противником окопы без тщательной проверки.
С этими мыслями начинаем зализывать раны.
Пишу рапорт на имя командира полка, сообщаю про недавний бой, прикладываю сводку о погибших и раненых. Отдельно пишу представление к «Георгию» на вольноопределяющегося Аннибала. Заслужил. Слабое утешение для его семьи, но хоть что-то. Это максимум из того, что я могу сделать.
Подзываю Цируса.
– Слушаю, господин штабс-ротмистр.
– На сегодня прошу всех господ вольноопределяющихся освободить от нарядов и дежурств.
Тот кивает.
– Понимаю, господин штабс-ротмистр.
Сегодня мои вольноопределяющиеся будут провожать своего товарища, с которым вместе учились и так же вместе пошли на войну. Я как никто разделяю их чувства. Каждый погибший подчиненный лежит тяжким грузом на совести офицера.
И, если парни немного выпьют, я точно не стану их судить.
– Кузьма!
– Здесь, вашбродь.
– Хоть из-под земли, но достань бутылку водки. Передай ее унтеру Старче. Пусть со своими помянет новопреставленного вольноопределяющегося Аннибала.
– Царствие небесное! – крестится Кузьма. – Так точно, водку изыщем и передадим. Разрешите идти?
– Ступай.
Покончив с докладом и раздав Цирусу поручения, верхом отправляюсь в штаб полка. Буду просить о пополнении, хотя и понимаю, что ждать придется долго: резервы из России идут в час по чайной ложке. Такое чувство, что в Петербурге не понимают масштаба войны и относятся к ней несерьезно.
Все еще верят, что мы япошек шапками закидаем? Зря, господа, ой как зря!
Али Кули Мирза находится в прескверном настроении, и я не сразу понимаю, чем оно вызвано. Уж точно не действиями моего спецэскадрона. Мы вроде как показали себя молодцом, спасли участок фронта от прорыва. Или от нас ожидали чего-то большего, как минимум взятия в плен микадо?
– Пополнение будет, но не раньше чем через месяц, – сообщает подполковник в ответ на мою просьбу.
– А как-то ускорить нельзя? – с надеждой спрашиваю я.
– Как вы себе это представляете? – удивляется он. – Тем более пополнение у вас было совсем недавно…
– Но вы же понимаете, что мы сегодня, по сути, затыкали собой фронт, – намекаю я.
– Думаете, там, в верхах, до этого кому-то есть дело? – вздыхает подполковник. – Вас даже не похвалят. Скорее наоборот – разнесут в пух и прах за потери! Скажут – не умеете воевать!
Это нам тоже знакомо. Не наказали, считай, что уже поощрили.
– Да, я уже собирался отправить за вами вестового, но вы опередили меня и пожаловали сами, – продолжает подполковник. – Николай Михайлович, с вами очень хочет поговорить один ваш старый знакомый.
– Могу знать кто?
– Можете! – в комнату, служащую кабинетом командира полка, входит Николов.
При виде его Али Кули Мирза мрачнеет еще сильнее. Похоже, визит контрразведчика – причина плохого настроения персидского принца.
– Здравствуйте, Николай Михалыч! – жмет мне руку Николов.
– Рад видеть вас, Сергей Красенович! Какими судьбами?!
Персидский принц выжидающе смотрит на контрразведчика. Тот понимает его правильно.
– Господин подполковник, вам нужно остаться. То, что я сообщу штабс-ротмистру Гордееву, касается напрямую и вас.
– Тогда, может, выпьем чайку или чего-нибудь крепче? – предлагает Али Кули Мирза.
– Чайку будет достаточно, – улыбается Николов. – Покрепче будем пить потом, при более благоприятных обстоятельствах.
Али Кули Мирза вызывает денщика и отдает ему распоряжения. Тот словно предчувствовал, и потому уже через пару минут мы за столом пьем душистый китайский чай вприкуску с конфетами, очень похожими на «дунькину радость», которую так любила моя бабушка.
– Господа, у меня для вас две новости, и, честно говоря, обе не из приятных, – сообщает Николов. – Всплыла очень любопытная информация про штабс-капитана Вержбицкого…
– Что, его тело нашли? – спрашиваю я.
– Фигурально выражаясь – да, – вздыхает Николов.
– Не тяните, Сергей Красенович, – прошу я.
– Его видели живым и здоровым в японском штабе.
Я не верю своим ушам.
– Простите, это точно? Может, это какая-то ошибка?
– Ошибка исключена. Вержбицкого опознал человек, который его хорошо знает. Короче говоря, Вержбицкий воскрес. Николай Михалыч, вы тогда не ошиблись с выводом о его смерти?
– Вряд ли, – задумчиво чешу подбородок я. – Мы тщательно проверили его тело, по всем признакам Вержбицкий был мертв. Я хоть не врач, но трупов на своем веку повидал предостаточно… Нет, я мог бы это понять, будь он демоном… Но ведь никаких признаков не было.
– Демоном он точно не был. Его тщательно проверяли, – усугубляет мои сомнения контрразведчик.
– Тогда я ничего не понимаю.
– Я тоже, – грустно произносит Николов. – Или мы имеем дело с тем, с чем раньше не сталкивались, и это, признаюсь, меня пугает. Что, если Вержбицкий был не один? Страшно представить, какой вред могут нам нанести существа вроде него…
– Бог с ним, с этим Вержбицким. Нам повезло, что Николай Михайлович вовремя его вычислил и раскрыл, – замечает Али Кули Мирза. – Вы сказали, что у вас две новости…
– Совершенно верно. Как вы знаете, по договоренности в действующей армии присутствуют военные атташе иностранных держав.
– К чему вы клоните, Сергей Красенович?
– К тому, что через три дня ожидается визит сразу нескольких военных представителей в сопровождении группы иностранных журналистов. Они услышали, что при вашем полку создан особый экспериментальный эскадрон, и горят от нетерпения посмотреть на него, – огорошивает по-настоящему неприятным известием Николов.
Вот уж кого тут точно сейчас не хватало, так это незваных гостей. Особенно из забугорья.
– Уже известно, кто будет? – без особого восторга уточняет Али Кули Мирза.
– Военных представителей будет двое: капитан Джадсон из армии Северо-Американских Соединенных Штатов и майор английской армии Хорн. Как я говорил, с ними прибудут журналисты, их трое, все представляют прессу Великобритании.
– Ну и на кой леший они мне тут сдались?! – взрывается персидский принц. – Тем более, мы не глубоко в тылу, а на второй линии! Что, если японцы снова прорвут фронт – а мне за этих иностранцев, значит, отвечай?!
– Отвечать придется в любом случае, – Николов тоже не испытывает большого восторга от визита чужеземцев.
– А можно под каким-нибудь благовидным предлогом отказаться? – зондирую почву я.
– Нельзя, – рушит мои надежды контрразведчик. – Получено высочайшее требование всячески помогать иностранным представителям, не препятствовать им и выполнять все их запросы.
– Сергей Красенович, я не понимаю, кто сошел с ума, я или кто-то в высших кругах? С какой стати мы должны делиться военными секретами с представителями других держав, тем более с англичанами? – закипаю я. – Ладно б хоть наши союзники были, но британцы! Это ж они построили для японцев самый современный флот! Это они дают Японии деньги на продолжение войны.