Философский камень

— Ты готов умереть за свою страну? — прямо спросил я.

И в этот момент Ивашкевич впервые поднял свою голову. Его жена имела польские корни, кому как не полякам знать о судьбе покорённых? Я тоже был в Варшаве, знаю, что там делали немцы и как они относились к местному населению. Они же даже европейцами не считают ни нас, ни поляков, ни прибалтов. Для них мы варвары, которые даже помпы для траншей не смогли начать производить.

Однако мне же нужно точно знать правду, а я что-то совсем запутался уже.

— Это хорошо, что ты готов умереть за свою страну, — кивнул я, после чего поднялся на ноги и подошёл к лежащему на земле командиру военной полиции. — Держите его, мне нужно провести обряд.

И прямо на глазах семейки Ивашкевичей я начал проводить очень мучительный обряд. Будь я здесь лично, в своём теле с полными силами, то всё прошло бы быстро, однако действуя через марионетку я превращал разум бедолаги в фарш. По кусочкам снимал всё, разрушал рассудок, словно мясник работал по его ментальному телу.

В целом, всё что сказал Ивашкевич подтвердилось. Правда всё же выяснилось, что изначально командир военной полиции планировал не просто «пододвинуть» вдовствующую императрицу, он действительно желал ей смерти, как и мне. Всё из-за того, что я расстрелял лидера местного дворянства, нарушил местные устои.

Только вот остаётся непонятным мотив самой вдовствующей императрицы. Зачем ей власть? В плане, её же и так поддерживает половина Романовых. Её сын буквально наш император. А тут она начала делать перестановки во власти, убирая всех и заменяя их своими людьми. И при этом перестановки весьма сомнительные, как и эффективность оценивается как неоднозначная.

— Ивашкевич, как ты относишься к местному ополчению? — спросил я, вытирая руки: в последний момент кровь командира военной полиции начала хлестать из ушей и глаз, запачкав моё временное тело.

— Я… я знаю что они сделали, однако они помогают охранять внутренний порядок и ни раз выручали нас в борьбе с диверсантами, как и… — Ивашкевич покосился на лежащий рядом труп, после чего промолчал.

— Он хотел сформировать вокруг тебя три батальона ополчения, пользуясь твоей громкой фамилией. Что думаешь?

— Я мог бы это сделать, но не уверен, что согласился бы на такое предложение. Ведь это ополчение… оно наверняка готовилось для возвращения власти местным родам силовым путём. Силовой путь означает кровь и угрозу моей семьи. Я бы не согласился.

— А если я предложу тебе тоже самое?

— Я…

— Не отвечай, подумай до завтра, — произнёс я, после чего дал отмашку гвардейцам. — Всех полицаев на гауптвахту, будем думать, что с ними делать. На место командира военной полиции нужно поставить Владимира.

Ивашкевичей оставили в покое, после чего мы все направились на выход, по дороге я обсуждал детали новых перестановок со своим адъютантом.

— Не уверен, что Владимир справится с такой… деликатной задачей, — говорил Константин, пока мы стояли снаружи, а моё тело начало окончательно разлагаться и разваливаться, словно под воздействием радиации. — Могу предложить кандидатуру…

— При всём уважении, Константин, но вокруг меня и так слишком много людей Соколовых.

— Мы не…

— Я ни в чём вас не обвиняю, но место командира военной полиции займёт Владимир, в котором я не сомневаюсь.

— Хорошо, я понимаю. А с Ивашкевичами… вы уверены в своём решении? Можно было поглотить и отца семейства, чтобы точно всё узнать.

— Мне хватило уже полученной информации. Кроме того, этот мужчина не врал мне, а ещё живым он принесёт больше пользы.

— Мне помочь ему сформировать батальоны ополчения?

— Нет, я уже запросил помощь из Петрограда.

— Помощь? Ещё гвардейцев?

— Нет, коллег из «Долга и право», которым я доверяю. Они помогут ему с организацией и всем необходимым.

Константин кивнул, после чего сделал общеизвестный воинский жест и отправился к броневику. Я же стрельнул самокрутку у одного из солдата и начал курить, думая о том, о сём. С тела же моего уже прямо стекало мерзкой жижей плоть. Боль была жуткая, но я её гасил своими ментальными навыками.

Когда «Долг и право» была просто какой-то мелкой народной организацией, однако она очень быстро выросла и вширь, и ввысь. Это уже не просто содружество мелких дворян. Это грозная сила, которая может подмять под себя другую губернию за пару дней.