Печать бездны

Я обвёл взглядом присутствующих. У всех был слегка потрясённый вид.

— Шиас, ты сам после оборота в вулкане как себя чувствуешь? — уточнил у нашего медика. А то, зная его преданность работе, о себе он мог и позабыть.

— Да более-менее, распределил ведьм и сам отлежался пару часов на регенерации. Хорошо, что Диэта ещё коктейль успела подсунуть, так бы было хуже.

Я собрался с мыслями и высказал вслух три вопроса вертевшихся на языке:

— Кто мне может сказать, что за тварь воевала с Денисовой? О какой печати она верещала перед смертью? И что такое создала в порыве чувств Елизавета?

— Тварь — однозначно химера, но магически одарённая, судя по сну Лизы, — отозвался Кассиус. — Когда Пелагея перегрызла ей горло, этому существу пришлось сменить ипостась на обычную, без магических способностей. Только это ведьму и спасло. Про печать слышу в первый раз.

А вот что сотворила Лиза… Тут я даже не представляю, об этом лучше спросить у Нарьяны. Ибо она лучше разберётся в ведовских арканах, как одна из древнейших ныне живущих ведьм.

— Тем более, что она скоро почтит нас своим вниманием. Сегодня же отправлю просьбу личного характера о прибытии как можно скорее в связи с событиями в Черноземье. — Инис устало потер переносицу. — Хорошо, что у неё есть личная заинтересованность. А то мы могли оказаться в опале.

Вы не представляете, что творится в Осколках. Час назад пришла нота протеста от ведьм, с требованием вернуть их Верховную, иначе грозятся геноцидом на территории Земли. Сюда не сунутся, но дел могут наворотить прилично. И ведь основания есть. Кто-то видел, как василиски уносили наших болезных, и решили, что мы — инициаторы нападения. Их Источник после извержения закапсулировался, попасть внутрь горы невозможно. В этом тоже нас обвиняют. В общем, мы кругом виноватые. Хорошо хоть Конвенты не лезут, считая все внутренними делами Осколков. Но это не означает, что они не наблюдают пристально за развитием событий. Мне уже намекнули прозрачно, что кто-то удачно приплел расследование по Кшесам к этим событиям. Наш рейтинг благонадежности стремительно летит в бездну.

Всё услышанное не добавляло настроения.

— Шиас, сегодня к ночи вынимай Пелагею из стазиса, покажем её живой и невредимой. Отправь приглашения Ариссе Сумеречных и кому-то из ближниц, но только тем, на кого Пелагея сама укажет. Не хотелось бы, чтобы её без магии вдали от Источника добили предатели на нашей территории.

Подготовьте копии записей спасательной экспедиции и инициации Елизаветы. Это не рядовые события. Обсудим с ведьмами, а там посмотрим. И ещё, чувствую, что Отбор в этот раз проходит форсированными темпами. — Я высыпал из кожаного мешочка кристаллы с записями прохождения первого испытания: двенадцать чёрных, пять белых, красный, зелёный и золотой.

— Инис, чёрные — свободны, отправляйте в человеческий мир. Пусть с ними Ольга занимается. Белые — проходят дальше. Там без сюрпризов. А вот остальные три кристалла… Красный — это инициация Лизы. Зелёный — это сон Каро, золотой — это, мне кажется, воспоминания Марьям. Вот их прошу посмотреть. И потом высказать свои мнения. То, что кристаллы цветные, это подсказка Мглы для нас. Нужно только знать, как ими распорядиться.

***

Марьям

Лиза так и не вернулась ни через час, ни позже. Я отправила запрос на имя Кассиуса. Но ответа не было. В соответствии с распорядком отправилась на завтрак. Диэта выдавала нам по индивидуальному подносу, расстроенно цокая при виде некоторых. Все конкурсанты поголовно выглядели не выспавшимися. И почему-то у большей части не было браслетов. Они с завистью и злобой взирали на тех, у кого браслеты остались. Таковых было семеро, включая Замиру и Каро. Ребята как-то неожиданно оказались за моим столиком.

— А где Лиза? — с тревогой в голосе спросил Каро. — Не поверю, что и у неё браслет слетел утром.

— Когда последний раз видела её, был на месте, — пришлось ответить. Я не знала, как объяснить отсутствие соседки на завтраке, не выдавая осколочную принадлежность. — А что есть теория, почему многие их потеряли?

— А ты присмотрись, у кого они остались, — это уже Замира. — Я тут с утра уже слышала, как вас обвиняли во влиянии на организаторов. Ведь пропали браслеты у всех, кого не было вчера на посиделках у озера.

Я присмотрелась, а ведь действительно. Так и есть. И ещё несколько человек со вчерашней компании так же лишились браслетов. Это как-то не вязалось с высказанной теорией заговора.

В столовую вошла ослепительно улыбаясь Ольга. Сегодня она выглядела значительно лучше. Перемены были столь разительные, что поневоле приходили на ум детские сказки про живую воду или молодильные яблоки.

— Уважаемые участники! Все вы сегодня видели очень странные сны. Это были не обычные сны, а первое испытание в рамках отбора. Если по утру вы проснулись без браслета, значит на этом ваше участие в отборе окончено. Сегодня в течении дня я пообщаюсь с каждым из вас на предмет возможного дальнейшего сотрудничества и выдам банковские карты с финансовой и моральной компенсацией за потраченное время.

Ольга уже собиралась на выход, когда к ней обратилась одна из стервоз без браслета, не пришедших на посиделки.

— Ольга, простите, а что вы можете сказать об одной из участниц, которая вчера организовала неформальные посиделки у озера? Её сегодня нет. Это значит, что она также не прошла испытание?

Ольга окинула взглядом всех присутствующих, почему-то особо зацепившись взглядом за мой браслет.

— Я лично не одобряю подобные мероприятия, как вчерашнее. Однако правила не были нарушены. Что же касается отсутствующей здесь участницы, то она сейчас находится в медицинском блоке. Её дальнейшее участие под вопросом.

С уходом Ольги столовая загудела как раскуроченный улей. Кто-то радовался, что покидает отбор на своих двоих, а не через медчасть. Кто-то шипел о несправедливом и непонятном испытании. Кто-то спокойно доедал завтрак. На меня же выжидательно уставились две пары глаз.

— Что? Я знаю не больше вашего!

— Ну тогда, что сидим, кого ждём? — Каро решительно встал из-за стола. — Давайте в медчасть наведаемся, ещё есть пол часа до утренней тренировки.

Мы с Замирой на ходу допили коктейли и отправились вслед за Каро. На входе в медблок нас остановили два амбала под два метра ростом и полторы сотни кило весом.

— С какой целью направляетесь в санчасть, молодые люди? — обратился вполне вежливо один из них. — Вроде бы раненных и умирающих среди вас нет.

— Как это нет? Я же сейчас погибну от разбитого сердца, взирая на вашу нордическую мужественную и неприступную красоту! — Замира откровенно кокетничала с охранниками, похлопывая длинными ресницами, слегка облизывая губы и обращаясь к ним низким грудным голосом.

— Такие мужчины как вы — это идеал мечтаний любой женщины, и мой в особенности. — Она чуть подалась вперёд, текучая словно мёд, обдавая своим дыханием зачарованно взирающих на неё мужчин.

— Вы же не откажете в помощи вашей влюблённой и покорённой с первого взгляда поклоннице? — Замира практически мурчала как кошка, усыпляя бдительность охранников. — Мы всего лишь посмотрим, как себя чувствует наша подруга, и всё.

Амбалы уже начали расступаться перед нами, как на крыльцо вышел Шиас. Он окинул взглядом охранников со стеклянным взглядом и чуть ли не пускающих слюни на Замиру и нашу компанию с честными-пречестными лицами.

— Замира, вы потрясающая женщина с невероятным магнетизмом. Но охрану верните в исходное состояние, я вас и так проведу.

Девушка очаровательно улыбнулась, щелкнула пальцами и перед нами вновь стояли собранные, готовые к службе бравые молодцы.

— Это ко мне, — послышался голос Шиаса, и нас без проблем пропустили. Мы шли по белоснежным коридорам точь-в-точь как в земных клиниках мирового класса.

— Это было нечто! У тебя в роду суккубов не было случайно? — прошептала на ходу Замире.

— Не знаю насчёт суккубов, — девушка хихикнула, — но цыганская кровь точно есть. Бабуля так же умела и даже круче. Шесть мужей сменила, а уж любовников было не счесть.

Череда коридоров закончилась большим залом, вырубленным в толще гранита. Вдоль стен стояло шесть каменных саркофагов на манер древнеегипетских. Два из них светились мягким белесым цветом, на остальных крышки были приподняты. Шиас подвел нас к ближайшему белёсому саркофагу, нажал какие-то символы на приборной панели, и крышка стала прозрачной. Внутри лежала бледная копия Елизаветы, погруженная в прозрачный светящийся гель. Волосы девушки сменили цвет на алый, щеки впали, под глазами залегли тени. Кожа настолько истончилась, что было видно, как по телу слабыми толчками движется кровь. В местах основных энергоканалов виднелись лишь запекшиеся кляксы. Они горели пламенем, не находя выхода для силы.

— Что с ней? — потрясённо прошептала Замира. — Она похожа на спящую красавицу из сказки.

— Полный разрыв системы энергоканалов, полное физическое и энергетическое выгорание, — отозвался Шиас. Мы с Каро переглянулись, дело дрянь.

— А как же это ваше «не навреди» в клятве? Это все пустые слова? — Замира вспылила. — Вы за одну ночь превратили цветущую и пышущую жизнью девушку в это!

— Мы не имеем к этому никакого отношения. — Шиас спокойно смотрел в глаза девушке. — Лиза пыталась спасти жизнь своей бабушки. И у неё это получилось. А теперь мы пытаемся спасти их обоих. — Он неопределенно махнул рукой на второй светящийся саркофаг.

— Главное, чтоб счет за спасение потом всю жизнь не отрабатывать, — фыркнула Замира. — Что-то мне все меньше хочется продолжать во всём этом участвовать.

— В любом случае, вас никто не держит здесь насильно. Вы в любой момент можете покинуть отбор. Что же касается наших пациентов, не стоит устраивать здесь проходной двор. Если что-либо изменится в состоянии Лизы, вы об этом узнаете. Прошу, — Шиас вежливо выпроваживал нас.

Уже направляясь в сторону выхода, Замира вдруг обернулась:

— Простите, а у вас нет ничего для коррекции зрения? У меня на отборе нарушилась цветопередача. Всё какое-то ни то синее, ни то серебристое.

— Поверьте, вам ни одно лекарство в этом не поможет. — Шиас по-доброму усмехнулся девушке. — Но если вам будет спокойнее, то вы не одиноки в этом вопросе. Спросите у своих знакомых, — Шиас кивнул на нас с Каро, — думаю, вам будет полезно с ними пообщаться на различные темы.

Вот зараза. Мы с Каро тяжело вздохнули, а Замира окинула нас многообещающим взглядом.