Печать бездны

Глава 31. Клятвы

Симеон

До ритуальных боёв оставалось меньше недели. Технически я мог закончить расследование хоть сейчас, забрав виновных на суд Конвентов, но что-то меня останавливало. Дед со смешком назвал бы это совестью, но это было не так. Дотошность — гораздо более правильная причина.

Мне нужен был совет с высоты тысячелетий опыта, и я знал, где его получить. Дом, милый дом. Я покинул его более двухсот лет назад и не жаждал туда возвращаться. Глухая деревушка староверов в карельских лесах без электричества, благ цивилизации, живущая по заветам предков тысячи лет, где меня считали уродом. Сколько поколений родственников там сменилось? Обо мне там уже и не вспомнят, наверно.

На опушке леса стояла одинокая хижина, столь древняя, что скатом крыши она вросла в землю. Всё как когда-то, никакого стекла, окно занавешено бычьим пузырём. Стены и дверь покрыты мхом, крыша усыпана хвоей, маскируя временное пристанище Хранителя. В лесу дышалось легко, воздух пьянил, не слышно было пения птиц, лишь вдали отзывался журчанием ручей, петляющий между скал. В убежище предстояло сменить одежду, дальше мирскому хода нет. Дверь отворилась без скрипа, невероятно, ведь не отсырела и не рассыпалась в труху. В убежище пахло свежим хлебом и молоком, квашенной капустой и спелыми яблоками. Всё это заботливо оставлено на столе в плетеной корзине, намекая, что община святого чтит обычаи и выполняет свою часть заботы о Хранителе.

«Вот тебе и не вспомнили», — подумалось мельком.

Сменив непрактичный плащ Конвента на холщовую рубаху и штаны, подкрепился дарами общины и отправился в дальнейший путь. Последний его отрезок пришлось преодолевать с помощью дедовского умения. Вход в семейный грот давным-давно ушёл под воду, скрывая от непосвящённых древние тайны. Воплотился внутри грота неудачно, оказавшись по колено в холодной воде, что не добавило радости. И так всю дорогу сомневался, стоило ли из-за своих мыслей тревожить покой предков.

Грот встретил белесым мхом, слабо светящимся на стенах. Глаза адаптировались мгновенно, ведь отсутствие света — более привычная для нас среда. Вода стекала со штанов, холодя босые ноги и делая дорогу по камням скользкой. То и дело приходилось удерживать равновесие, чтобы позорно не растянуться на пути. Пещера становилась всё более широкой, потолок уходил ввысь, по стенам стекали капли воды, воспроизводя в тишине перестук капели. Космическая музыка. Если закрыть глаза, можно представить, что растворился во вселенской материи. Темнота скрадывает очертания стен, но я-то знаю, что в глубоких нишах спрятаны саркофаги других Хранителей из нашей семьи. Сотни кровных родичей, использовавших свой дар на благо защиты планеты и её жителей.

Посреди пещеры высился каменный выступ, похожий на кресло с подлокотниками. Над ним свисал огромный сталактит, с центра которого каплями стекала вода. Дед рассказывал про это место, но сейчас я впервые воочию его увидел. Садиться на импровизированный трон было жутко. Если запрокинуть голову, то центр каменной сосульки приходился в аккурат на третий глаз. Если это допотопное устройство связи не вовремя решит рухнуть, шансов выжить у меня не будет. Череп не просто проткнет, а снесёт начисто. Сделал парочку вдохов и выдохов, закрыл глаза и принялся ждать. Первая капля упала несмело, будто приноравливалась к новому препятствию. Следующая была крупнее и постучала в третий глаз. В момент падения третьей капли я выпустил силу. Вода застыла в воздухе, резко похолодало, стены покрылись изморозью. Мои руки вмерзли в подлокотники кресла, а босые ноги — в камень у основания.

— Я уж думал, что ошибся в тебе, — вдруг раздался такой родной голос деда, с едва заметной хрипотцой. — Целых двести лет безукоризненной службы. Без лишних вопросов, раздумий.

— Разве ты не этого хотел, передавая мне дар в наследство? — удивлённо переспросил. Голову всё так же не поднимал, необходимо было дозированно выпускать силу, чтобы эффект заморозки продлился как можно дольше.

— Никто в здравом уме не захочет отдавать своё дитя в услужение врагу. Но ты должен был увидеть и понять, как всё устроено изнутри.

Голос то приближался, то отдалялся, а я всё гипнотизировал каплю.

— Ну и как тебе быть орудием, вершить судьбы, наказывать виновных? — дед спрашивал с ехидцей, ожидая моих впечатлений.

— В целом, неплохо, против совести идти не приходилось, — коротко обрисовал ситуацию.

— Оно и понятно, иначе пришёл бы раньше. Если сейчас нужен совет, то не тяни, спрашивай. Времени не так много.

Я задумался, вопросы были на поверхности, но они противоречили уставу Конвентов.

— Всегда ли Конвенты наказывают виновных? У меня дилемма, есть несколько кругов тяжести вины. Кто-то — заказчик и идейный вдохновитель, кто-то убивал ради выживания, причём непреднамеренно, кто-то творил страшные вещи в состоянии аффекта и был в своём праве, но он же был введён в заблуждение.

Самое интересное, что фактически предъявить им всем нечего. Всё законно, есть лишь мои скрины памяти. Если их представить на суд, то пойдут на смерть все без разбора, ещё и Осколок закроют. Но есть вариант оставить всё на местное божественное правосудие. Есть все предпосылки считать, что оно свершится.

— Неужели чьи-то боги дали о себе знать? — задумчиво проговорил дед. — Они не любят появляться к своим детям, это отбирает слишком много сил. Но если появляются, то Конвенты не вправе им мешать.

— Ты не поверишь, но последнее время вообще Бездна знает, что творится. Была попытка прорыва печати в Черноземье, появилась ещё одна ведьма земли, правда какая-то неправильная, но всё же. Их Источник закапсулировался, а силы никуда не пропали. Они землетрясение во Мгле устроили! Некроманты зашевелились, ищут потомка какой-то своей линии крови, но уже год не могут найти, даже к нам обратились. Насколько я знаю, собираются что-то инкриминировать Сумеречным, но это строжайшая тайна. Чем Осколок вызвал недовольство Конвентов, ума не приложу. Я поискал в архивах, последний раз карательная акция против их граждан завершилась устранением двух особей, одна из которых находилась в прямом кровном родстве с Ариссой. Но тогда тоже не было прямого инкриминирования. Всё это очень сильно попахивает устранением неугодных.

— Браво, Симеон! — дед аплодировал, эхо его хлопков гулко разносилось по гроту. — Правильные выводы. Конвентам плевать на справедливость. Их цель — убрать любые очаги инакомыслия в междумирных образованиях. Всё, что отличается от установленных ими норм поведения, ставит под угрозу их деятельность. Иными словами, как только кто-то выходит из-под их контроля, пытается препятствовать их программе — его уничтожают.

— Какой программе? Разве мы не защищаем людей от иномирных особей? — осторожно спросил у деда.

— Защищаем, но не только людей от иномирных особей, но и иномирян от людей. Человеческие цивилизации выстроены на костях. Запомни, всех иномирян рано или поздно уничтожают. Политику ассимиляции никто не отменял, попутно высасывается вся магия для поддержания жизни этой планеты и Конвентов.

— Но ведь в приоритете защита своего дом и его жителей? — задал вполне очевидный вопрос.

— В том-то и дело, что наш дом, — слово «наш» он выделил голосом, — они тоже уничтожили, выпили досуха, переселив остатки расы в глухие леса и взяв клятву служения. Один предатель раз на тысячу лет в обмен на сохранение жизней горстки выживших и невмешательство в наши дела.

— Почему предатель? — в голове рушилась привычная картина мира, где я выглядел рыцарем в сияющих доспехах.

— Потому что работать на своих надзирателей, тюремщиков, называй как хочешь, — это предательство, вынужденная мера. Мы несем эту ответственность в полной мере как бывший правящий род, — голос глухой и грустный.

— Почему раньше не объяснил? — я путался в мыслях и вопросах, расследование отошло на второй план.

— Во-первых, для тебя стать Хранителем — был единственный шанс прожить нормальную жизнь в нашем социуме. Поверь, в то время родиться альбиносом — было равносильно смертному приговору.

А во-вторых, ты же с таким восторгом отзывался о Хранителях, мечтал стать одним из них, зубрил Конвенцию в детстве. Твою память проверяли при приёмке экзамена и обнаружили там абсолютную приверженность идеалам организации. Идеальный исполнитель, наивно верующий в благую миссию Конвентов. Ещё и преждевременная добровольная смена Хранителя на триста лет раньше сделала своё дело. Они решили, что мы сломались. Но нет.

— Дед, что за игру вы вели все эти годы? Кто — мы? — я пытался зацепиться хоть за какие-то куски информации в поисках ответов.

— Времени мало, Симеон. Запомни, что я скажу. Следующая встреча будет очень нескорой. Первое, действуй по букве закона, тебе ли не знать, что любой закон можно обойти так, чтобы вопросов к твоей компетентности не возникло. И второе, такая активность в Осколках Междумирья неспроста. Тебе необходимо оказаться в центре событий, на случай, если у них получится вырваться из Конвенциональной тюрьмы. Подружись с их правящими, чтобы у наших людей появился шанс сбежать. Это первая такая возможность за последние двадцать тысяч лет.

Дед замолчал, а я всё ещё прокручивал в голове информацию. Эмоций не было, все силы уходили на контроль дара и заморозку капельки в воздухе. Время вышло. Капля сорвалась, а я, обессилев, обмяк на каменном постаменте.

***

Юджин

До ритуальных боев оставалось три дня. А дел еще было невпроворот. Связался с Ольгой, напомнив про вторую трансплантацию источника, нужно было поманить девочку конфеткой, чтобы она не сорвалась с крючка. Она конечно негодовала, сетуя, что её опять не предупредили о срочности предложения, но увы, ее печали меня мало заботили.

Ольга явилась чересчур пышущая здоровьем, как для умирающей. Я скептически окинул взглядом пациентку.

— Я чего-то не знаю? Или ты нашла новый способ сопротивления Хаосу?

Помощница Анеса лишь саркастически улыбнулась.

— Не переживай, я всё ещё на твоём крючке. Просто чаще веду дела на Земле. Регулы решили перевести меня в человеческий сектор.

Я хмыкнул про себя. Анес, оказывается, — не зверь, постарался уберечь девчонку от необратимых последствий. Лаос бы уже оттрахал во все щели и закопал где-то в лесу по принципу «нет человека — нет проблемы». Ну старый Кшес никогда и не играл в человеколюбие, даже на публику.

— Так может и пересадка не нужна? — решил поддеть Ольгу. Мне нужно было, чтобы она сама увеличила весомость наших манипуляций. — Найдешь на Земле себе миллиардера, ты уже, считай, ему ровня и живи припеваючи.

Молодая женщина слегка прищурила глаза, но сдержалась от колких замечаний.

— Ты если решил набить себе цену, то сразу говори, чего хочешь, а не пытайся манипулировать, — максимально слащавым голосом отбрила мою подачу, при этом глазами метая молнии.

Ну прелесть же как хороша! Её устами да мед пить, вот только яду там не меряно.

— Обожаю твой деловой подход! Так бы и влюбился, но ты другому отдана и будешь век ему верна, — поддразнил Ольгу, но все же перешел к делу. — Я тут кое-какие анализы провел, и практически уверен, что второй источник приживется. Вероятность под 85 %. А поскольку операция уникальна в своем роде, мне необходим гарант, что ты никому ничего не разболтаешь, в виде маленькой ответной услуги.