Философский камень

— Александр, живой, выглядишь даже лучше, чем раньше, — произнёс Пётр Алексеевич, хлопая меня по плечу. — И руку отрастил. Или это протез? Такой натуральный! Как-то странно светится в магическом спектре.

— Признаться я и сам не совсем понимаю, что это. Но вроде как наши учёные совершили прорыв.

— Прорыв — это хорошо, но… как бы не слишком поздно было, — хмуро заметил наставник, глядя на спаррингующихся учеников. — Они же совсем ничего не умеют. Они даже не кадеты. Но Государь уже твёрдо решил отправить на боевую проверку часть нашего факультета. Остальных уже тоже приставили к техномагам. Но опыт набирается долго, это время, которого у нас нет. За спешку же придётся платить кровью. При чём это касается как фронта, так и тыла. Как бы из-за студентов на заводах у нас артефактные станки взрываться не стали.

— Я поговорю с Государем, может быть меня он услышит.

— Не знаю, кто только с ним не говорил, чтобы детей на войну не отправлять. Они пусть и одарённые, но толку от их даров, если они никогда не убивали человека? Они не видели войны, не понимаю, что это такое. И к этому я их не готовил, ведь обучение должно было длиться минимум пять лет. Впрочем, может там обучение пойдёт и быстрее. Тем более ваш факультет к кадетам приставят. Что же, хочешь размяться? Сейчас Владимир закончит и…

— Я долго думал над вашей курсовой, которую вы дали нам в начале обучения. Готов дать ответ, но сначала хочу кое-что проверить.

— Проверить? — хмыкнул Пётр Алексеевич в свои пышные усы. — Ну давай, проверь.

И тут же я выхватил шашку, нанося режущий удар прямо в шею. Но наставника нашего врасплох застать было практические невозможно, тем более я его косвенно предупредил. Так что наши клинки снова схлестнулись и посыпались искры.

— А ты стал быстрее! — заметил Пётр Алексеевич, играя роль второго номера и развлекаясь.

Я же наращивал темп, отмечая необычайную лёгкость. Мне казалось, что моё тело ничего не весит, однако это было не так, ведь на песке оставались крайне глубокие следы. Я, наоборот, стал весить куда больше, кроме того, увеличилась плотность тела из-за замены части органов и конечностей.

Однако магическая подпитка всё это нивелировала. Кроме того, странный элемент из которого по большей части состояло теперь моё тело являлось почти идеальным проводником магической энергии. Физическое сливалось с метафизическим и повышалась боевая эффективность.

И наконец-то моя скорость и сила стали достаточно высоки, чтобы наш спарринг с наставником перешёл в дуэль мастерства. Я полностью раскрывал изученные в прошлом мире техники фехтования, объедения их с техниками этого мира. Появился азарт, интерес, любопытство.

— Ох, Сашка, вижу ты настроен серьёзно. Так и стал куда сильнее. Ещё чуть-чуть и заставишь использовать меня магию, после чего узнаешь мою предрасположенность! — усмехнулся Пётр Алексеевич, пока остальные спарринги останавливались: всё внимание было приковано к нам.

Я же в следующую секунду приготовился создать сильнейший ментальный штопор. В этот раз мной была сделана ставка не страх смерти и не страх потери родных, даже не на самый сильный страх, который приготовлен для Орлова. Нет, я использовал более слабые чувства, однако для них была приготовлена брешь.

Одним за другим ментальные импульсы врезались в оборону, я тут же сделал натиск, шашкой разрубая барьеры и позволяя ментальной атаки пройти дальше. А затем словно штыри мои штопоры вонзались всё глубже в гранитную оборону, расширяя брешь. И вот атака, буря, шторм эмоций, который вышел куда более сильным, ведь после возрождения и прибывания за гранью моё понимание метафизической части мира стало более точным.

Из рук Петра Алексеевича выпало оружие, после чего вдруг навстречу мне рванул хаотичный поток сознания, очень напоминающий мой ментальный штопор, но неконтролируемый. Я легко развеял эту атаку, после чего окончательно убедился в своей догадке.

Пётр Алексеевич же припал на колено, тяжело задышал, но через минуту оправился, в том числе благодаря моей помощи. Поднялся на ноги и осмотрел ничего не понимающих учеников.

— Во всей Российской Империи было три ментальных мага… — начал говорить наставник, вытирая пот с лица. — Один из них ты, Лебедев. Второй давно отошёл от дел. Третий же так и не смог обуздать свой дар. В первый же день ты предположил, что я второй менталист, но ты ошибся. Я третий, тот который подвёл ожидания всех и опозорил своего наставника. Второго менталиста, величайшего героя Российской Империи, перед которым даже император однажды склонил голову.

— Как зовут второго менталиста?