Моё имя

И как, по-вашему, я должен на всё это ответить?!

Когда же я осознал, что возле меня уже успела образоваться линеечка стаканов, и был готов перейти к тому, что обычно подают в бокалах, глашатай возвестил: «Её величество Пандора Третья Анж-Девериус...», — на это я никак не среагировал, — «а также главный советник его величества Лудо Девериус», — вот тут-то я уже обернулся, выпустив при этом бокал из ни с того ни с сего запотевших ладоней.

Под звон разбивающегося бокала и метание низенькой служанки, сразу же принявшейся вытирать разлившееся под моими ногами вино, я всё пытался понять, не обманывает ли меня слух, которым я так сильно гордился впредь до сегодняшнего дня. И, к сожалению, нет, он меня не обманывал: по мраморной лестнице действительно спускалась Пандора, поддерживаемая под руку моим старшим братом. Королева была одета в богатое лёгкое платье голубой синевы, свободно падающее волнами прямо к её длинным и изящным ногам. Кристальнобелые оголённые плечи на фоне накрученных пышных волос брали контрастом и сиянием. Длинные рукава, начинающиеся у предплечья, спускались аж до колен, свободно развеваясь при каждом её шаге. Само же платье по всей своей длине было расшито чёрно-белой ниткой, превращающей грубые и неловкие штрихи в нечто великое и внушающее. Лудо же был одет в костюм, почти полностью повторяющий мой собственный.Единственным его отличием был цвет: брат предпочёл не просто тёмный, а густо-чёрный — цвет эксильских крыльев. Не случайно, как я думаю, ведь в этом наряде, да и с распущенными волосами впридачу, он смотрелся действительно царски.

Когда Пандора с Лудо, наконец, спустились к гостям, на них тотчас посыпались сотни комплиментов по поводу стиля, наряда, пышной шевелюры и обаятельной улыбки. Скажу честно: от этого всего мне стало настолько тошно, что захотелось уединиться где-нибудь в кабинке. А вот Лудо, похоже, не чувствовал никакой неловкости и на пару с Пандорой получал истинное удовольствие от лести, направленной в их с ней сторону. Кажется, среди десятков голосов, говорящих одновременно, прозвучал и вопрос о том, почему мы с Пандорой пришли не вместе, на который она лишь мило отшутилась и махнула рукой.

Всё это время я не сводил глаз с чудной парочки в ожидании того, когда же они, наконец, заметят моё пристальное внимание. И вот, когда уже собирался воспользоваться силой королевской метки, Лудо посмотрел прямо в мою сторону, изумлённо улыбнулся и вежливо поклонился в знак уважения. После этого он нежно взял Пандору за руку и, оторвав от десятка толпившихся вокруг неё почитательниц, повёл точно в моём направлении.

— Добрый вечер, ваше величество, — поприветствовал меня брат, кивнув головой, при этом не так уж и низко.

— Хорошего вам бала, мой король, — добавила и Пандора с просто обезоруживающей улыбкой.

Да и чего ей, в принципе, быть недовольной? Ведь только что, можно сказать, сбылась её детская мечта: она — почитаемая всеми королева с практически неограниченной властью, а за руку её, впервые за столь долгое время, поддерживает именно тот, о ком она так сильно грезила с самого детства.

— Благодарю, моя королева, — решил и я слегка подыграть этому спектаклю. — С днём рождения вас и всего наилучшего. А о хорошем бале… Пока что это слегка трудно представить, но я уверен: он тут же станет замечательным, как только мой любимый братец объяснит, что за дерьмо он сейчас вытворяет.

— Ваше величество, это слово… Простите мою грубость, однако, я считаю, что стоит избегать употребления столь грубой лексики на светских мероприятиях.

— Да мне глубоко плевать на то, что ты там считаешь. Сейчас же объяснись. Я пригласил тебя сюда сопровождать меня, однако вдруг, ни с того ни с сего, ты появляешься здесь под руку с женщиной, вот уже одиннадцатый год носящей мою фамилию. Что. Всё. Это. Значит.

— Мой король, — сказал Лудо, подняв руки вверх то ли в попытках объяснить мне что-либо, то ли защититься, — боясь даже предположить, что вы, возможно, не так поймёте мои действия и намерения, я сейчас же всё проясню.

— Ну так давай, я весь внимание.

Подготовив дыхание, Лудо выпалил следующую, словно заученную наизусть задолго до этого, скороговорку.

— Ваше величество, всё, что я делаю, — исключительно ради вашего блага. Представьте сами, что было бы, если бы госпожа королева появилась сегодня на банкете в полном одиночестве? Половина Анжей и так уже скалит на вас зубы, а, соверши вы столь грубую ошибку, то наверняка настроили бы против себя и вторую. Началась бы межклановая война, и другие семьи, совершенно точно, не остались бы стоять в стороне. Разве нужны вам все эти проблемы? Я предположил, что нет. Наше с королевой совместное появление, конечно же, заставило многих удивиться… Однако, согласитесь, что «удивиться» куда лучше, чем «возненавидеть» столь открыто пренебрегающего многовековыми традициями короля.

— Да как ты смеешь, Лудо Девериус? Не забывай, с кем сейчас говоришь!

— Не беспокойтесь об этом: вашими стараниями я хорошо запомнил своё место, ваше величество, — упоминание о произошедшем между нами не столь далёком конфликте, заставило меня слегка усмирить свой гнев и ярость, так как с того самого раза я усвоил, что они в жизни далеко не самые лучшие советники да союзники.

— Ты должен был сообщить мне обо всём заранее. Это ведь не спонтанное решение, не так ли? Так почему ты скрывал от своего короля нечто настолько важное?

Лудо замолчал, перебирая в голове возможные ответы, пока Пандора продолжала всё также ехидно улыбаться. Дабы не сорваться на ней в её же день рождения, я воспользовался услышанным от Ады методом и стал считать в голове от одного до десяти — к удивлению, помогло.

Когда же с момента озвучивания вопроса прошла приблизительно минута, и я уже был готов поторопить Лудо с ответом, в толпе стало нарастать, непонятно откуда взявшееся, волнение: то тут, то там эксили перешёптывались удивлённо-поражёнными голосами. Слегка прислушавшись, я смог разобрать, о чём они говорили — «кто она?», «из какой семьи?», «не знаю, но скрывать такую красоту было настоящим преступлением!», «это платье просто невероятное, хочу себе такое же!», «она великолепна…».

Как же ж раздражает! Опять эта светская болтовня. Терпеть не могу все эти сплетни, интриги и обсуждения. Да и я не в том настроении, чтобы их терпеть! Сейчас же прикажу чёртовым балаболам заткнуться, и пускай лишь только попробуют сказать мне хоть что бы то ни было в ответ…

Но тут перед тем, как начать не совсем приятную сцену, я устремил свой взгляд в общую кучу и направил туда, где вот уже несколько секунд все они сливались воедино. В тот момент, забыв обо всех своих первоначальных планах, вместе со всеми я испустил вздох восхищения. Также, как и Пандора пару минут назад, по лестнице спускалась девушка, превосходящая её красотой в несколько десятков, если не сотен, раз. «Она великолепна», — сказал кто-то в толпе и ничуть не ошибся: плывущая по лестнице Ада Норин действительно ослепляла не слабее полуденного солнца.

Кроваво-красное, словно луна во время полного затмения, и в тоже время нежное, словно первый упавший на землю лепесток розы, — вот каким было её платье. За всю свою жизнь и за все несчётные балы с приемами мне ещё не доводилось видеть ничего настолько же великолепного и изысканного в равной степени. Даже я, никогда не интересующийся ни земной, ни эксильской модой, понимал, что вижу перед собой нечто, что будет ещё не раз зарисовано и описано в книгах. Плечи Ады были полностью открыты, а само платье держалось исключительно за счёт груди, обвивая её двумя волнами-полукругами. Дальше оно шло строго по талии, подчёркивая собой идеальную фигуру восемнадцатилетней девушки, и, достигнув линии бёдер, мгновенно расширялось, превращаясь в пышный водопад из блестящей, шёлковой ткани. Одеяние было настолько длинным, что полностью закрывало собой туфли Ады и заставляло её слегка приподнимать ткань при спуске, дабы не упасть, случайно наступив на изящно отделанный край. По уже пройденным девушкой белоснежных ступенькам с лёгкостью падающей звезды скользил длинный бардовый шлейф, расшитый цветами, напоминающими то ли одуванчики, то ли розы. Аккуратные росписи были вставлены не только на шлейфе, но и в других местах в минимальном количестве: то тут, то там на падающей вниз волне встречались редкие цветы, фиксировавшие ткань и придающие ей слегка скомканный вид. Ну и в завершение всего этого — волосы, которые сегодняшней ночью отливали своей белизной ярче, чем когда бы то ни было. Ада накрутила их и закинула часть на плечи, так что казалось, будто её лицо идеальной формы было вставлено в рамку для фотографий, дабы каждый без исключения имел возможность любоваться им целую вечность. И роза… В волосах у девушки была заколка в виде розы, приковывающая к себе взгляд с первых секунд точно также, как и упавшие на январский снег первые капли крови.

Забыв обо всём, я направился к ней, ни видя перед собой никого и ничего. Хотя сейчас мне даже сложно сказать, был ли это точно я, так как тогда ноги жили своей собственной жизнью и принимали решения вместо головы. Когда же я преодолел весь двухметровый путь к лестнице, показавшийся мне длиною в вечность, Аде оставалось ступить лишь на три-четыре ступеньки. Пока моё сердце билось как бешенное уже даже не в груди, а где-то в горле, она смотрела на меня, а я на неё. Позже Лудо скажет мне, что это не заняло и пары секунд, но тогда для меня пролетали часы, если не целые дни. И вот, когда она нежно улыбнулась, оголив белоснежные зубки, и получила в ответ от меня тоже самое, я приподнялся на первую ступеньку и протянул руку девушке, в глазах которой были смешаны не только солнце с луной и день с ночью, но и целые вселенные.

Её рука, под всё нарастающий шёпот замешательства, сначала легко коснулась, а вскоре крепко обвила мою. Когда я помог ей спуститься, слегка обхватив за талию и притянув к себе, с губ Ады сорвался игривый смешок, заставивший моё сердце пропустить далеко не один удар. После этого она обхватила подставленный заранее локоть, иуже вдвоёммы направился вглубь толпы, давно ловящей каждый наш вздох и каждое случайное движение.

Первыми к нам подошли никто иные, как Лудо с Пандорой, и если Ада и удивилась лицезрению этой парочки вместе, то никоим образом не проявила свои чувства и мысли перед остальными. Думаю, если целенаправленно сравнить Пандору и Аду, то можно прийти к выводу, что настоящей грацией королевы обладает именно вторая.

— Ваша спутница стала объектом всеобщего внимания и зависти, мой король, — заверил Лудо, тщательно оценивая Аду с головы до ног. — Мои поздравления: вы превратили гадкого утёнка в настоящего лебедя!

— Я к этому никакого отношения не имею, ведь, в отличие от твоей спутницы, моя совсем не подходит под описание птицы, которую можно посадить на цепь и наряжать словно домашнего питомца.

— Жаль лишь, — вставила и Пандора своё слово, — что ей не даны волосы столь прекрасного огненного цвета и приходится возмещать сей недостаток нарядом.

— Не менее жаль, что наша королева не умеет использовать свои мозги для чего-то иного, кроме как слежения за модой и подбора туфелек под сумочку. Хотя о чём это я? Разве для этого нужны мозги, в принципе? — съязвила Ада в ответ, полностью оправдав мои ожидания.