Рота стрелка Шарпа
- Автор: Бернард Корнуэлл
- Жанр: Приключения
- Дата выхода: 2022
- Цикл: Приключения Ричарда Шарпа
- Номер в цикле 13
Читать книгу "Рота стрелка Шарпа"
Глава седьмая
– Куда идем?
– В Бадахос!
Стоило кому-нибудь громко задать вопрос, как все остальные набирали в грудь воздуха и рявкали ответ, передразнивая испанское произношение: гортанное «гх» и финальное межзубное «с». Когда Южный Эссекский выкрикивал название города, получалось, будто четыре сотни людей разом блюют и отплевываются, и под эту шутку они весело отшагали многие мили.
– Куда идем?
– В Бадахос!
Было по-прежнему холодно. Снег растаял, задержавшись только на вершинах гор, на реках сошел лед, но ветер по-прежнему дул с севера и дождь каждый день молотил по шинелям. Одеяла мокли, ночевать приходилось в душной сырости. Бо́льшая часть армии осталась на севере, возле Сьюдад-Родриго, чтобы французам не вздумалось отбить крепость, охраняющую дорогу от Лиссабона.
– Куда идем?
– В Бадахос!
Лоуфорд, живой, но слабый и в лихорадке, быстро шел на поправку в монастырском госпитале, где умер Кроуфорд. Примерно через месяц, когда батальон будет стоять под Бадахосом, полковник отплывет в Англию; экипаж судна, без сомнения, доставит его из порта в фамильное поместье. Когда Шарп зашел навестить полковника, тот улыбнулся и с трудом сел.
– Это всего лишь левая рука, Ричард.
– Да, сэр.
– Я по-прежнему могу сидеть в седле, держать шпагу. Я вернусь.
– Надеюсь, что так, сэр.
Лоуфорд покачал головой:
– Чертовскую глупость я выкинул, да? И все же в одном вы ошиблись.
– В чем же?
– Я не надел плащ, а в меня никто не выстрелил.
– Жаль.
Лоуфорд улыбнулся:
– В следующий раз буду слушаться ваших советов.
Если будет следующий раз. Может, Лоуфорд и впрямь вернется, но не раньше чем через несколько месяцев и не в Южный Эссекский. Здесь будет новый полковник. Слухи носились над полком, как ружейный дым над полем битвы. Со страхом поговаривали, что в Испанию возвратится сэр Генри Симмерсон, но Шарп не верил, что старый полковник откажется от столь прибыльного занятия, как сбор недавно введенного подоходного налога. Предполагали, что Форреста повысят в звании и назначат командовать батальоном; называли и другие имена. Ко всякому подполковнику, которому случалось оказаться неподалеку от Южного Эссекского, приглядывались на случай, если он окажется новым командиром. Но пока полк двигался через Тахо на юг, командовал по-прежнему Форрест и о преемнике ничего не было слышно.
Тереза ехала с батальоном. Рота легкой пехоты, помнившая ее по сражению под Алмейдой, каким-то образом узнала о существовании ребенка; Шарп мог поклясться, что ни словом о нем не обмолвился. Харпер, без устали шагая рядом с капитаном, улыбнулся:
– Не тревожьтесь, сэр. С маленькой все будет хорошо, вот увидите. Ребята ее разыщут.
Солдатские жены, которые вместе с детьми сопровождали колонну, приносили Шарпу и Терезе скромные дары: одеяльце, рукавички, связанные из распущенного носка, резную погремушку. Шарп был удивлен, растроган и смущен тем, как обрадовала всех новость.
Солдаты шли к Бадахосу весело и уверенно, потому что Сьюдад-Родриго взяли удивительно малой кровью. В Южном Эссекском, как и в остальной армии, полагали: раз в проломах Сьюдад-Родриго полегло всего лишь шестьдесят человек, значит через укрепления Бадахоса удастся прорваться с такими же скромными потерями. Тереза слушала разговоры и качала головой: «Они не знают Бадахоса». Может быть, думал Шарп, это и к лучшему.
– Куда идем?
– В Бадахос!
Несколько дней простояли в Порталегри, пережидая ливень, от которого раскисли дороги и броды сделались непроходимыми. В городе расположился единственный батальон, места хватало, но по дверным косякам Шарп видел, как часто войска проходили этой дорогой. Интенданты писали на дверях мелом: «ЮЭ/Л/6», что означало: в этот дом определены на постой шесть человек из роты легкой пехоты Южного Эссекского, – но на каждом доме красовалась целая коллекция таких полинялых меток, говорящая о долгих годах войны. Метки сообщали о полках английских, ирландских, валлийских, шотландских, немецких, португальских; были даже непонятные значки, оставленные французскими войсками. Только после падения Бадахоса война вновь переместится в Испанию и Порталегри вернется к привычному миру.
Шарп и Тереза спали в гостинице, в штабе батальона. В эти дни Шарп был счастлив, возможно – в последний раз до того, как они свидятся, если, конечно, свидятся, за высокими темными крепостными стенами. Тереза поедет в Бадахос, к больному ребенку – ей надо успеть, пока не подошла британская армия и ворота не затворились.
– Почему Бадахос? – в который раз спрашивал Шарп, лежа в мансарде дождливым вечером.
– У меня здесь родня. Я не хотела рожать дома.
Понятно. Их дочь – незаконнорожденная, отмеченная печатью позора.
– Но ведь они знают?
Тереза пожала плечами:
– Знать-то знают, но не видят, а потому делают вид, будто не знают. Мой дядя – человек богатый и бездетный, и за ней хорошо присматривают.
Тереза не знала, чем больна Антония, но девочка не росла, не усваивала пищу, и сестры в монастыре сказали, что она умрет.
Тереза тряхнула головой:
– Она не умрет. – Это было произнесено с мрачной уверенностью: ее ребенок так просто не сдастся.
– А волосы у нее черные? – Любые крохи сведений завораживали Шарпа.
– Ты же знаешь, я тебе сто раз говорила. Длинные, черные. Она с такими родилась, потом эти выпали, а сейчас растут новые. И носик у нее маленький. Не как у меня и не кривой, как у тебя.
– Может, она не моя.
Тереза со смехом двинула Шарпа кулаком:
– Твоя. Она вопит, как ты.
Тереза состроила гримасу, передразнивая Шарпа, и завопила так, что он не выдержал и повалил ее на кровать. Они лежали молча, ливень хлестал в окно, и Шарп гадал, что ждет впереди, на грязной каменистой дороге.
– Может, нам пожениться?
Тереза не ответила. Она лежала рядом, слушала дождь, голоса внизу, потом цокот копыт у конюшни.
– Кто-то приехал.
Шарп промолчал.
Она погладила шрам на его щеке:
– Ты поселишься в Касатехаде?
Стать чужаком в чужой стране? Мужем Терезы, на ее иждивении? Он вздохнул:
– Может быть. После войны.
Она улыбнулась, понимая, что ответ бессмысленный. Война с французами идет в Испании уже четвертый год, а страна по-прежнему под властью врага. Никто уже не помнит мирных времен. До этой войны Испания воевала с Англией, пока ее флот не потерпел сокрушительного поражения при Трафальгаре, когда испанские и французские корабли были потоплены или захвачены в плен. Нет мира и за границей. Россия, Австрия, Италия, Пруссия, Дания, Египет, Индия – повсюду война, а теперь даже американцы заговорили о ней, словно юная нация хочет доказать, что устоит вместе со старыми в буре, уже два десятилетия сотрясающей земной шар. Война ведется на трех континентах, на всех океанах, и многие думают, что это последняя война, конец всему, завершающая катастрофа, которая предсказана Библией. Один Бог ведает, когда она кончится. Может быть, когда последнего француза, грезящего мировым господством, втопчут в кровавую грязь.
Тереза поцеловала Шарпа:
– После войны, Ричард.
Ее рука легла на карман его рубашки; тотчас пальцы нырнули внутрь и вытащили золотой медальон с портретом Джейн Гиббонс. Шарп похитил медальон у погибшего брата Джейн. Тереза откинула крышечку, насмешливо улыбнулась:
– Ты встречался с ней в Англии?
– Да.
– Хорошенькая.
– Наверное.
Он попытался отнять у Терезы медальон, но она крепко сжала кулак.
– Наверное!.. Хорошенькая, ведь правда?
– Да, очень.
Она довольно кивнула:
– Ты на ней женишься.
Шарп рассмеялся над этим нелепым предположением, однако Тереза покачала головой:
– Знаю, женишься. Иначе зачем бы носил ее портрет?
Ричард пожал плечами:
– Из суеверия? Он спасает мне жизнь.
Тереза нахмурилась и перекрестилась: лоб, живот, правый сосок, левый – крестное знамение, чтобы отогнать беса.
– Какая она?
Шарп накрыл Терезу одеялом – ее единственное платье сохло у очага.
– Стройная, все время улыбается. Очень богатая и выйдет за очень богатого человека. – Улыбнулся. – Она мягкая. Уютная.
Тереза отмела подразумеваемый упрек – только дураки отказываются от возможности жить в роскоши и уюте.
– Как вы познакомились?
Шарп смущенно попытался сменить тему, но Тереза настаивала:
– Скажи – как?
– Она хотела знать, как погиб ее брат.
Тереза рассмеялась:
– И ты сказал?
– Правду – нет. Я сказал, что он, храбро сражаясь, пал в битве с французами.
Тереза снова рассмеялась. Она знала, что лейтенант Гиббонс пытался убить Шарпа и что Патрик Харпер заколол лейтенанта штыком. Шарп вспомнил темную церквушку в Эссексе, белокурую девушку, слушавшую его сбивчивый рассказ, и белую мраморную плиту, насмехавшуюся над правдой о ее порочном, эгоистичном, жестоком брате.
Шарп смеялся про себя не только над тем, что сэр Генри ухитрился запечатлеть в мраморе свою якобы заслугу в пленении «орла», хотя тогда уже не командовал полком, но и над тем, что все написанное на плите – ложь. Гиббонса и близко не было, когда Шарп и Харпер пробились сквозь вражеский батальон и отбили штандарт, но плита будет здесь, окруженная мраморными трофеями, когда правда давно позабудется.
В дверь постучали.
– Кто там?
– Прайс, сэр.
– В чем дело?
– Вас хотят видеть. Внизу.
Шарп ругнулся.
– Кто?
– Майор Хоган, сэр? – Прайс произнес это вопросительно, как если бы Шарп впервые слышал фамилию.
– О черт! Спускаюсь!
Тереза смотрела, как Ричард натягивает башмаки и пристегивает палаш.
– Это тот Хоган, которому мы посылали бумаги?
– Да. Он тебе понравится. – Шарп пощупал ее платье – по-прежнему сырое. – Спустишься?
Она кивнула:
– Скоро.
В гостиничном зале было шумно и весело. Насквозь промокший Хоган сидел у раздаточного окошка. Майор-ирландец протянул руку, но прежде указал на офицеров:
– Они в добром настроении.
– Думают, что легко возьмут Бадахос.
– Вот как? – Хоган поднял брови, потом подвинулся, освобождая Шарпу место на скамье. – Слышал, вы стали отцом.
– Интересно, хоть кто-нибудь еще не знает?
– Не стыдитесь. Это замечательно. Вина?
Шарп кивнул:
– Как вы?
– Замерз, промок, в хлопотах. А вы?
– Просох, согрелся, бездельничаю. Какие новости?
Хоган налил вина и достал табакерку.