Свет в океане

— Я ещё не до конца осознал, — Рон сжал её ладонь. — Но одно знаю наверняка, так как уточнил: мы всё ещё друзья.

— Дикари какие-то... — проворчал Фред. — Чёртовы дикари. Ни ругани, ни проклятий. Пойду налью маме виски. И себе.

— Вы серьёзно? — уточнил Гарри, когда старший брат Рона отошёл к столику с напитками. — Или шутите? Мне нужно знать, чтобы подготовить речь утешения.

— Маме она пригодится, — Рон неловко улыбнулся. — Пойду повергать её в шок. Второй шок. Первым был браслет вместо кольца, а теперь вот...

— Это же не из-за того, кого мы не называем? — едва различимо прошептал Гарри, убедившись, что его никто, кроме Гермионы, не слышит.

— Необязательно шипеть, я не змея, — недовольно откликнулась она. — Я поняла, о чём ты. И нет. В этом деле нет слизеринского следа. Регулус Блэк меня ничуточки не интересует. Я даже не слушаю, когда ты читаешь о нём в письмах миссис Тонкс.

— Ага, уши затыкаешь.

— Я говорила, что он подлый лжец и...

— ...бессовестный манипулятор, — подсказал Гарри.

— Да, а ещё...

— ...салазаровый выкормыш...

— Верно, — согласилась Гермиона, ежесекундно кивая. — Полоз...

— ...обыкновенный.

— Гарри, мне не нужно суфлировать!

— Повторяю твои же слова.

Она не видела Регулуса с мая девяносто восьмого, с ветреного дня на кладбище Хайгейт, и вот в декабре Гермиона решилась прийти в его новый дом в Бери. Блэк изменился? Да. И нет одновременно. Немного укоротил волосы, чуть загорел под солнцем Монпелье... Он стал больше походить на маггла. Наверное, всё дело в джинсах. Или в сквозящей в движениях небрежности. Гермиона не знала, чем навлекла это несчастье — любить в нём всё: улыбку, голос, надменно изгибающиеся губы, походку, скольжение ткани рубашки на крепких плечах, даже шрамы. И это «всё» никогда не будет принадлежать ей. Они упустили свой шанс, если тот и был когда-то. Смерть Джорджа провела между ними черту. Даже самой себе Гермиона не могла ответить, простила ли она Регулуса. Что толку думать? У него уже другая жизнь. Гермиона не имела права злиться, обвинять, осуждать. Но злилась, обвиняла и осуждала. С каким равнодушием Регулус сказал ей о невесте! Сухарь! Он не достоин большего, чем маггловская открытка, которую Гермиона отправила ему на Рождество.

Прокручивая в уме свой визит, каждую фразу, каждый взгляд, она потеряла нить разговора друзей, собравшихся у Ханны, и просто сидела, уставившись в никуда, к чему-то безгранично далёкому. Часы ознаменовали полночь. За новогодними тостами последовали шутки и привычные разговоры ни о чём и обо всём сразу.

— ...задержали в Дублине, — со смехом делился Гарри. — Его больше года укрывала бывшая жена, маскировала отводящими чарами под садовника.

— Одним ублюдком меньше, — довольно резюмировал Рон. — Глядишь, к годовщине победы всех переловим!

— Некоторым удалось выкрутиться, — выплюнул Невилл. — Пиритс, Гойлы в полном составе...

— Малфой-старший! — всплеснула руками Ханна.

— Добавьте к этому списку охотников за головами, которые разбрелись по всей Британии и занялись банальным разбоем, — со вздохом добавил Гарри. — Скабиор целую банду сколотил.

— Папа считает, что они прячутся в Шервудском лесу, — беспечно сказала Луна. — В скрытой его части.

Рон хмыкнул, но воздержался от комментария.

— Папа расширяет издательство, — сменила тему Лавгуд. — Он хочет завоевать новую аудиторию и собирает неожиданные идеи...

За разговорами время пролетело незаметно.

Часы над барной стойкой пробили пять раз — считай, наступило утро. К тому времени в зале остались только бывшие члены О.Д. Все постояльцы давно поднялись наверх.

Ханна так расщедрилась, что предложила ребятам воспользоваться сокровенным запасом летучего пороха, но все единогласно отказались. Рону и Луне было по пути, так что вскоре «Ночной рыцарь» унёс их в сторону Оттери-Сент-Кэчпоул. Гарри вызвался проводить Гермиону. Они покинули «Дырявый котёл» и вышли в неволшебную часть Лондона. Оба могли без проблем аппарировать по домам, но предпочли небольшую прогулку по зимнему городу.

— Как ты думаешь, Гарри... — кутаясь в шарф, пробормотала Гермиона. — Невилл и Ханна помолвлены. Как скоро они поженятся?

— Не знаю, — сказал Поттер. — Куда спешить?

— Верно, — подхватила Гермиона.

— Хотя... Думаю, скоро. Чего медлить?

— Ага, — сказала она поникшим голосом.

Какие-то магглы на Чаринг-Кросс-Роуд запустили в небо дешёвый фейерверк, организовав развлечение жителям всей улицы.

Гермиона вжала голову в плечи, едва услышав взрывы ракет.

— Всё в порядке, — заверил Гарри, убирая волшебную палочку. Когда только успел достать?

— Чувствую себя Живоглотом. Он сейчас бы забился в корзинку.

— А я вот, — Гарри похлопал себя по карману. — Постоянная бдительность. Как вижу в небе вспышку, так и хватаюсь за палочку. Сэвидж говорит, что это не лечится. В академии я на своём месте, вот только...

— Только что?

— Некоторые смотрят на меня так, словно я экспонат из музея или инкарнация Мерлина, ждут от меня чего-то особенного. Ну, знаешь, все удивляются, если мои заклятия не получаются с первого раза... Может, стоит сказать им, что-то вроде: «Эй, вообще-то змеемордого прикончил не я, а бармен из «Дырявого котла». Его зовут Невилл, и он классный малый!»

— Мне казалось, что вы с Невиллом всё обсудили.

— Угу. Он выбрал спокойную жизнь, а мне досталось донашивать лавры героя.

— Ты не герой, — серьёзно сказала Гермиона, остановившись. — Для меня ты просто Гарри, мой друг Гарри, мой однокурсник Гарри, мой вечно забывающий перчатки приятель Гарри.

— Это... Это здорово, — выдохнул он, потирая озябшие ладони, и улыбнулся. — Спасибо.

— И всё-таки как красиво... — Гермиона подняла голову, заворожённо уставившись на распускающиеся в небе цветы. — С Новым годом, Гарри.

— С Новым годом, Гермиона, — откликнулся лучший друг.