Нетерпение сердца

— Я всегда знала, что уж кем тебе не стоит становиться, так это преподавателем. Думала, будешь работать в какой-нибудь конторке в Министерстве, подальше от суеты. Но ты попал в самый эпицентр беды.

Северус поджимает губы: а не из-за нее ли? Вот еще одни неоправданные ожидания. Он все мечтал в детстве, что они вдвоем с матерью съедут из Тупика куда-нибудь далеко, на другой конец Англии, но мечты остались мечтами.

— Мне нравятся умные студенты, — замечает он, чтобы заполнить тишину. — С ними интересно, я могу научить их чуть большему, чем написано в идиотских учебниках. Но средненькие и тупицы — это наказание. Неохота тратить на них время: и так понятно, что они всего лишь отсиживают урок, и зельеваров из них не выйдет. У Минервы, разумеется, другая теория на этот счет. Мол, я должен возиться со всеми, чтобы каждому дать шанс. Черта с два. Жизнь — место борьбы. Все свои школьные годы я боролся, пусть борются и они. Не собираюсь никому облегчать путь к успеху.

Мать долго сидит молча, потом тяжело вздыхает, поднимается, проводит рукой по его волосам и возвращается в гостиную. Северус остается наедине со спящим Гарри.

Регулус

Он приподнимается и, найдя на ощупь палочку, зажигает свечу на тумбочке. За стеной слышатся старческое бормотание и тихий голос Мэри. Регулус выдыхает: жаль девушку, на которую свалилось сразу так много: и заклинание Доверия, и эта возня с животными, и Орден, и больная бабушка. Чертов Мунго! Их отношение кажется совсем наплевательским: лекарства то есть, то нет, и все это объясняется словами: «На войне трудно достать необходимые ингредиенты». Звучит, словно им не хочется подвергать себя опасности.

Стараясь двигаться бесшумно, Регулус подходит к окну и осторожно отодвигает плотный бежевый тюль. Они похоронили Марлин неделю назад, и всю эту неделю он не может спать, только смотреть на рассыпанные на небе звезды. Сириус так и не выходил из таверны.

Исчезли иллюзии. Смерть приходит за каждым, вот ты стоишь, дышишь — а через мгновение мертв. Регулусу верится — хочется верить — что на небе появится еще одна звездочка.

Он так же бесшумно возвращается к кровати, а потом, подумав, поворачивается к шкафу. Медальон тоже виновен в его бессоннице. Регулус вертит его, рассматривая, и ему снова мерещится тихий-тихий шепот. Что спрятано внутри? Открывать его он все еще не решается: гриндилоу его знает, что может вылезти наружу, учитывая, что медальон принадлежит Лорду.

Регулус прячет медальон среди книг и думает о том, что ему нужны книги — желательно, те, что лежат в его комнате на площади Гриммо. Он даже помнит всех авторов трактатов по темной магии, но эти книги нигде не найти, кроме Хогвартса или лавки в Лютном переулке. Оба варианта не подходят: в первом случае придется рассказать все директору, во втором — попасться в западню, возвращаться на Гриммо тем более опасно. В том, что Пожиратели и там побывали, нет никакого сомнения.

Что, если позвать Кричера? Можно ли отследить его перемещения? Опять же, если и спрашивать, то только у Дамблдора. Но Дамблдор отгородит его от опасностей медальона и, скорее всего, заберет сам медальон, чем лишит возможности разгадать намерения Лорда. Нет, нужно как-то достать книги: он уверен, что где-то видел раздел про создание особых магических артефактов, которое завязано на использовании старинных вещей.

Одевшись, он выходит в гостиную, где Мэри уже сидит у огня, устало оперев голову на руку.

— Мне нужна библиотека, — произносит Регулус, усаживаясь рядом с ней у камина. — Любая хорошая. Ты ведь иногда посещаешь занятия мракоборцев: может быть, есть возможность попасть в Запретную секцию?

Мэри смотрит на него устало. Рыжие блики огня играют на ее золотистых волосах.

— Почему сразу в Запретную?

— Не могу объяснить.

— Запретная секция есть в Хогвартсе, есть в Магической библиотеке Британии в Лондоне, есть несколько полок в Отделе Тайн. Только ты же понимаешь, что потенциально опасную книгу просто так не выдадут, в первую очередь, в Хогвартсе. А попасть в Лондон очень трудно, хотя, конечно, вряд ли тебя будут поджидать в библиотеке.

Регулус задумчиво хмурится. Некоторые книги на Гриммо были подарены Блэкам смотрителем библиотеки, так что на всякий случай можно рискнуть и связаться с ним. Он полукровка и вряд ли заинтересован идеями Лорда.

В дверь тихонечко стучат: три раза, потом два, потом — перерыв, и снова — три раза. Пароль, который может знать только Орден. Регулус настороженно бросает взгляд на часы, и Мэри вторит его движению: час ночи. Скорее всего, это Сириус или Снейп. Но какого гриндилоу они забыли здесь так поздно?

Мэри, пряча палочку за спиной, осторожно подходит к двери и приоткрывает ее чуть-чуть.

— Кто здесь?

Но по ту сторону двери молчат. Тогда Мэри делает щель чуть шире и вглядывается в темноту.

— Никого не вижу.

Но кто-то отталкивает ее внутрь и проскальзывает в комнату. Регулус вскакивает на ноги и замирает, зажав палочку в руках. Секунду ничего не происходит, только Мэри тихо закрывает дверь, а потом у огня вдруг появляется фигура молодой женщины, и Регулус мгновенно узнает ее.

— Лили Эванс, — шепчет он растерянно и оглядывается на Мэри.

— Поттер, — поправляет та и сердито скрещивает руки на груди. — Ты сошла с ума, Лили. Это мантия-невидимка Джеймса, если я правильно понимаю. Жаль, что Дамблдор не забрал ее у тебя — впрочем, он не рассчитывал, что ты поступишь так безрассудно.

Лили пожимает плечами, и Регулусу сразу становится ясно: ей на Дамблдора совершенно плевать. Она пришла за чем-то другим, причем пришла именно к нему.

— Ты занимаешься темной магией, — произносит она торопливо. — И я хочу тебе помочь.

Мэри

Она входит в кабинет, едва постучавшись: Северус сидит в низком кресле у камина и задумчиво смотрит на огонь поверх книги. Мэри останавливается напротив него и молча скрещивает руки на груди. Внутри нее все бушует, и, чтобы не наговорить лишнего, она считает секунды. Две, три, пять, десять…

— Я все понимаю, правда, — у нее срывается голос. — Честное слово. Но твоя… твои чувства погубят ее, Северус. Как ты мог позволить ей выйти из дома? С кем был Гарри?

— Со мной, — он отвечает не сразу, смерив ее взглядом. — Ты имеешь право злиться, я должен был сказать тебе, но тогда бы Лили осталась в Тупике. Я боюсь, что если бы я не согласился, она бы совершила еще большую глупость. Мама была в Лютном под Империусом, я в этом абсолютно уверен, сама бы она ни за что туда не пошла.

Мэри нервно переплетает пальцы и несколько раз проходит мимо камина.

— Книги по темной магии?

— Да.

— Тут только один выход: отправлять Регулуса в Паучий Тупик, — Мэри продолжает расхаживать по кабинету. — Вариант, что Лили будет приходить ко мне, исключается. Я и так рискую многим. Они оба попросили меня сходить в Лондонскую библиотеку или сунуться на Гриммо.

Северус резко поднимает голову.

— Про Гриммо — и думать забудь, — произносит он нервно, и от этого встревоженного голоса по ее спине пробегают мурашки: ему не все равно, что с ней будет! Редкость в эти дни. — Ты и так вляпалась по уши, Мэри. Неверное движение — и за тобой тоже будут следить, а нам этого совершенно не нужно. Если Блэк захочет переехать в Тупик, я не буду против. Может быть, это к лучшему: он неплохо сражается, а моя мать использует только бытовую магию.

В его черных глазах — странное отчаяние, и Мэри мгновенно становится его жалко. Она останавливается возле него и осторожно кладет руку ему на плечо.

— Прости, что ворвалась без спроса, — она старается, чтобы голос звучал мягко.

— Мэри, — его голос колеблется, от привычно холодного становится нерешительным. — Если решение кажется правильным для одного человека, но абсолютно безумным для остальных — стоит его принимать?

Мэри смотрит на его слегка склоненную голову, и ей ужасно хочется ему помочь. Мать, ушедший отец, Лили, которая думает только о том, как покончить с Темным Лордом, Блэки, вся эта суета в школе — не каждый справится.

— Конечно, стоит.

— Ты не слышала ничего о семье по фамилии Принц? — он делает равнодушное лицо, и Мэри тут же вспоминает, что это фамилия его матери. — Я бы хотел узнать, что с ними случилось. Дамблдора я спрашивать не собираюсь, он и так постоянно лезет в мои дела.

Мэри проводит рукой по лбу, размышляя. Ей легко рядом с Северусом, и ей понятны его чувства — оттого ей так хочется, чтобы отчаяние ушло из его глаз.

— Могу поискать в школьной библиотеке. Мадам Пинс не откажет, ей уже надоели учебники и энциклопедии.

Северус поднимается на ноги и смотрит на нее изучающим взглядом.

— Спасибо. Если тебе несложно, конечно.

Мэри едва заметно усмехается, но ничего не произносит: конечно, разве он может показывать мадам Пинс, что занимается своей семьей. Мало ли что та может подумать. Но ей отчего-то становится тепло на душе: среди всех забот, эта просьба — очень личная. Ей хочется остаться в кабинете еще немного, но настенные часы показывают одиннадцать вечера. Жаль!

Северусу, кажется, тоже жаль — потому что он морщится и бросает взгляд на кипу свитков на столе.

— Как шестой курс? — спрашивает Мэри, уже взявшись за дверную ручку.

— Учатся работать без магии, — отвечает Северус ворчливо, но когда Мэри удивленно приподнимает брови, он злорадно улыбается. — Кажется, я буду самым отвратительным преподавателем в школе.

Мэри передергивает плечами.

— Еще есть профессор Бинс.

И они оба громко хмыкают.