Осень на двоих. Пороги безмолвия

«Ваш учебный план включает в себя одну обязательную и две необязательные проектные работы, которые будут оцениваться как экзаменационная работа по соответствующей дисциплине, — сообщила на уроке МакГонагалл. — Естественно, объем каждой работы должен быть не меньше двадцати футов, и я ожидаю, что вы ответственно подойдете к выполнению этого задания».

«Хочу сразу предупредить, что если вы решите взяться за необязательный проект, то будьте готовы к очень высоким требованиям со стороны преподавателей, — жизнерадостно объявил Флитвик. — Это ваша первая научная работа и мы ожидаем взрослого подхода».

«Этот проект позволит оценить вашу способность самостоятельно мыслить, анализировать, исследовать и делать выводы, — воодушевленно рассказывал Люпин. — Вы сможете научиться правильно работать с информацией, и от этого может зависеть ваша будущая карьера».

«Подойдите ответственно к выбору темы и направления вашей работы, самые успешные проекты впоследствии будут направлены в лучшие университеты Европы, это ваше будущее», — вставила свое слово профессор Спраут.

В стороне не остался и мрачный декан Слизерина, который с удовольствием внес свою лепту во всеобщее отчаяние.

«Полагаю, вы уже знаете о проектной работе на этот год, — объявил он, переводя цепкий взгляд обсидиановых глаз с одного ученика на другого. — И догадываюсь, что другие профессора достаточно рассказали вам о том, что эта работа собой представляет, поэтому не стану тратить время на бессмысленное повторение, — профессор помолчал, давая всем и каждому проникнуться важностью того, что он собирается сказать, и продолжил: — Для тех умников, которые считают, будто этот проект являет собой легкий способ сдать экзамен, сообщаю: не обольщайтесь. Ни я, ни любой другой профессор просто не утвердим выбранную вами тему, если сочтем вашу подготовку и мотивацию неудовлетворительной, так что я настоятельно рекомендую вам хорошенько подумать, прежде чем вы решите столь бездарно потратить время профессоров. В одном проекте может участвовать до трех студентов, но это не значит, что всю работу можно свалить на кого-то одного. Тема обязательного проекта должна быть утверждена не позже ноября. Заявление о работе над необязательным проектом нужно подать до пятого декабря. За консультацией вы можете обратиться к вашему декану».

В целом, общие впечатления от начала учебного года вогнали практически всех третьекурсников в задумчиво-угнетенное состояние. Одна только Гермиона продолжала светиться от счастья, постоянно повторяя, что это большая удача, получить такое интересное задание, и вот уже две недели практически не покидала библиотеку, штудируя тонны книг и пытаясь определиться с темой. Гарри даже начал опасаться, что гриффиндорка вскоре усохнет от жажды и голода, и Арчер со свойственной ему «добротой» заметил, что это будет не такая уж большая потеря.

— К тому же, — посмеиваясь, продолжал он, — из Грейнджер может выйти неплохая мумия. Мадам Пинс поставит её где-нибудь у входа и напишет рядом трогательную эпитафию о книжных червях и занудах. По-моему, очень забавно.

— До истерики, — мрачно пробормотал Поттер, враждебно покосившись на друга, юмор у Арчера как обычно был чернее чёрного. Вообще Гарри иногда казалось, что тот и не шутит вовсе.

Внезапно навалившаяся учёба совершенно вытеснила из головы любые посторонние мысли. Конечно, оставались дементоры, патрулирующие земли вокруг Хогвартса, и опасный убийца, сбежавший из Азкабана, и необъяснимые перепады магии, и библиотека Слизерина, и карта Мародеров, дожидающаяся своего часа, и тысяча планов на грядущий год, но на всё это просто не оставалось сил. Сейчас мальчиков куда больше интересовали сон и еда.

Но, как оказалось, это была не единственная проблема. И началось всё с уроков целительства, которые Гарри так сильно ждал. Так получилось, что ни Том, ни Гермиона, ни даже Малфой не записались на эти лекции, и в итоге Поттер остался один на один с Блэйзом и его душераздирающими рассказами о семье Забини, которые травили, резали, расчленяли, замуровывали и хоронили живьем друг друга, на протяжении нескольких счастливых поколений. Так что Поттер успел взвыть от сокурсника ещё до того, как начался урок, и именно по этой причине он так стремительно и целенаправленно занял парту, за которой уже кто-то сидел, и именно поэтому он даже не взглянул, кто это был, и не задумался, почему пустует такое хорошее место у окна. Гарри волновало, только чтобы Блэйз оказался подальше, а кто будет сидеть по соседству совершенно его не беспокоило. Забини, опечаленный побегом Поттера, застрял на последней парте в компании какого-то хмурого рейвенкловца, а Гарри, вздохнув, наконец с облегчением мог сосредоточиться на грядущем уроке, но...

— Ты Гарри Поттер, да?

Мальчик мысленно застонал и обернулся. Возле него сидела невзрачного вида девчонка с бледной кожей и заостренными чертами лица, что сразу же навело слизеринца на мысль о том, что она чистокровная (большинство из них так выглядели, Поттер серьезно подозревал, что на юном поколении таким образом сказывается вырождение рода). Волосы у новой соседки были густые и черные, но едва доходили до плеч, отчего её лицо казалось уже, чем оно было на самом деле, ростом она явно не выделялась и даже в мешковатой, широкой мантии казалась тощей и угловатой. Но больше всего Гарри впечатлили её блекло-карие глаза, потому что по глубине и интеллектуальности взгляда, девочка могла бы посоперничать с инферналом. И несмотря на это, на мантии у неё был вышит герб Рейвенкло.

— Приятно знать, что половина школы знает тебя, а ты не знаешь никого, — проворчал подросток, доставая из сумки пергаменты и чернила.

— А? — прогудела она где-то рядом.

Гарри вспомнил, что вежливым быть полезно и постарался посмотреть на свою соседку менее предвзято. В конце концов, он мог просто навоображать себе гадостей про бедную девочку. Увы, она по-прежнему смотрела на него с унынием травоядного парнокопытного.

— Я имею ввиду, что не знаю. как твоё имя.

— О! — она секунду таращилась на него. — Я Мелисса Хант.

— Отлично, — Поттер выдал самую светскую свою улыбку и отвернулся.

— Я о тебе много разного слышала, — голос у неё был такой же тусклый, как и взгляд. — Ты герой, как бы, да?

— Как бы нет, — неожиданно для себя подросток быстро скатился в ворчливое состояние.

— Нет?

— Нет.

— Не герой?

«Лучше бы я слушал семейные байки Забини», — печально подумал Гарри и покосился на свою новую знакомую, та продолжала таращиться на него, словно пыталась просверлить в нём дыру.

— Так ты что, правда убил Того-Кого-Нельзя-Называть? — после непродолжительной паузы осведомилась Мелисса.

Слизеринец закатил глаза.

— Да, дети в возрасте до года часто убивают могущественных тёмных волшебников, — не выдержав, съязвил Поттер.

Она вдруг хихикнула.

— Ты шутишь, да?

Гарри неожиданно стало её жалко — даже Крэб с Гойлом казались умнее.

— Слушай, скоро урок начнется, так что давай подготовимся...

— А чего готовиться? — она с надменным видом откинулась на спинку стула, — Можно подумать, кому-то действительно нужно это целительство!

— Если тебе не нравится, зачем ты записалась?

Она смерила его оценивающим взглядом.

— Тебе что, незнакома фамилия Хант? — с легкой ноткой недоверия уточнила она.

— А должна? — флегматично отозвался Поттер, вот с этим видом людей Гарри уже научился разговаривать.

— Мой отец — директор больницы Св. Мунго, — сообщила Мелисса. Теперь она разглядывала своего собеседника с таким видом, словно он был каким-то особо мерзким насекомым, — я с детства знаю о целительстве всё-всё, — Хант немного помолчала. — Странно, что ты не знаешь... для одного из лучших студентов ты глуповат, — высказав это предположение, она наконец замолчала и отвернулась.

Наконец Гарри вспомнил, где он слышал это имя. Ну конечно! Мелисса Хант. О ней, впав в очередной приступ аристократического снобизма, рассказывал Малфой, когда читал Гарри лекцию о полезных связях. Из того, что узнал о ней Поттер, получалось, что эта невзрачная девчонка с горошиной вместо мозгов была одной из самых завидных невест Англии, не говоря уже о том, что привередливый Драко Малфой считал её редкой красавицей.

«Чего-то я не понимаю этих аристократов», — тоскливо подумал слизеринец и выглянул в окно, за которым, кажется, собирался дождь. Как можно серьезно хотеть дружить с этой девчонкой? Она же хуже Малфоев!

— Глупость какая-то, — пробормотал Гарри.

— Что это значит? — гнусаво утонили рядом, подросток медленно обернулся.

— Ничего, говорил сам с собой.

— Считаешь, что я не права? — она фыркнула и скрестила руки на груди. — Ну конечно, как кто-то может быть не согласен с героем магического мира!

— Да при чем тут это? — снова стал раздражаться мальчик. — Я что, сказал что-то против...

— Целительство — бесполезный предмет! — визгливо перебила его Мелисса, Поттер моргнул, гадая, как прекратить весь этот цирк, хотя с другой стороны было довольно забавно наблюдать, как кто-то настолько маленький и серый пытается спорить и требовать.

— Целительство необходимо, — тихонько ввернул он, с интересом ожидая следующей реакции, Хант цокнула языком и надменно вздернула подбородок.

— Для кого? Бес-по-лез-но! Маги не болеют, а если и болеют, то так, что им уже никакое целительство помочь не может! Хотя... — её губы изогнулись в презрительной насмешке: — Я совсем забыла, что грязнокровки умудрились протащить в магический мир свои маггловские болячки, так что, наверное, таким как ты и вправду нужна помощь колдомедиков. Только вот тратить магию на тебе подобных, достаточно слабых, что даже с простудой справиться не можете, просто отвратительно. Поэтому я презираю целительство, единственные, кому оно нужно, это слизняки вроде тебя!

Это была такая всеобъемлющая ересь, что Гарри даже забыл, что хотел оскорбиться и пересесть. Он даже открыл рот, чтобы сообщить бедняжке Хант, что глупее девочки никогда не встречал, но тут на их парту упала пара капель густой тёмно-красной жидкости, и в эту же секунду кто-то на соседних партах испуганно вскрикнул. Гул голосов в аудитории мгновенно стих. Гарри посмотрел на Мелиссу. Девочка сидела, вжавшись в спинку стула, и в ужасе смотрела на кого-то прямо перед собой. И без того бледное лицо приобрело зеленоватый оттенок. Очень медленно, словно он оказался где-то глубоко под водой, Поттер повернул голову, и взгляд его уперся в край рукава синей мантии. Мальчик очень долго разглядывал этот рукав, испачканный чем-то красным, прежде чем глянул выше на жилистую руку, которую пересекал длинный, глубокий порез от запястья до самого локтя. Из раны текла кровь, густыми вязкими каплями падая на их с Мелиссой парту. Поборов приступ тошноты, подросток медленно посмотрел выше, его взгляд скользнул по предплечью, сгибу локтя и плечу, пока не остановился на совершенно спокойном лице.

В расписании было написано, что преподавателя по целительству зовут профессор Клаус Айскальт. Гарри видел его пару раз в Большом Зале, этот волшебник с первого взгляда не производил особого впечатления. Очень высокий, худощавый, с узкими скулами, впалыми щеками и бледной кожей. На вид ему было лет пятьдесят, возможно больше, он носил исключительно светло-серые и бледно-синие форменные мантии, которые обычно одевали целители в Св. Мунго, говорил медленно и размеренно и никогда не улыбался. Сегодня Гарри впервые оказался так близко к профессору и смог отметить ещё одну его черту — льдисто-голубые глаза, очень внимательные и пугающе спокойные. Сейчас эти глаза были обращены к соседке Гарри.