Хайноре. Книга 1

Глава 7. Зверь Близ Гри

Днем Валирейн стояла у окна и наблюдала за тем, как лорд отдает приказы ловчим. Свора псов кружила вокруг всадников, их раззадоривал псарь, пред тем, как пустить в лес. Возглавлять охотников вызвался сам барон Варой из Шэлка. Как глава охраны лорда он обязан был лично озаботиться истреблением твари, что может угрожать жизни хозяина Холмов и его будущей супруги. Среди охотников Лира с удивлением заметила Биро. Она не знала, пытался ли гвардеец прийти к ней, чтобы выразить свое сочувствие, но был не допущен слугами, или же и вовсе не пытался. Но видеть Биро в стане тех, кто хочет изловить тварь, убившую милую ее сердцу Альму, было даже приятнее, чем наблюдать его в своих покоях.

Откуда, из каких бездн Лима, ведьма достала это чудище, а главное, как, кто… чье это было тело, если не тело Альмы?.. Мысль о том, что девичий труп мог быть не плодом магии, а настоящим, холодило леди сердце и руки, вызывало жуткую дрожь. Ей было страшно поверить, что ее Альма даже во имя Древних способна на такое, и вместе с тем, поверить в это было не сложно. Стоит вспомнить только бедную Анисс…

Прежде всего тело осмотрел сир Варой. Он подтвердил, что укусы похожи на следствие медвежьего голода или страха. Возможно, как сказал он, девка потревожила логово матери с ее медвежатами, а в такой период любая самка сходит с ума. Но даже если бы Лира не знала правды, то ни за что бы не поверила, будто Альма могла так сглупить. Конечно же леди промолчала, никто не должен был знать о том, кем на самом деле была ее «служанка». После осмотра одноглазый демон настаивал, чтобы тело положили в холодный погреб для сохранности, дескать, он хочет ещё изучить его, дабы лучше понять характер ран. Валирейн поняла, чем это может обернуться, к тому же ей стало жутко от мысли о подобных операциях, потому леди не составило труда разыграть припадок ужаса и горя. Все встали в защиту Лиры, и барон Варой не взялся настаивать, а после окончательного осмотра тело лже-ведьмы похоронили в саду под выбранной Валирейн старой вишней. Сорка настаивала, что девушку надо бы упокоить по всем законам Отца, с положенным ритуалом, приором и песнями, но Лира отказалась.

Теперь охотники кинутся искать зверя, которого нет, не подозревая, что во всем виновата маленькая тощая девица. В какие серьёзные игры они играют, о, боги, каких серьезных людей пытаются обмануть, какие проблемы наживают, думала Лира, глядя на сира Вароя, ровно сидящего в седле. Казалось, кобыла под ним дрожит от ужаса. Интересно, каков он со своею женой, ежели она у него есть? Нет, впрочем, не интересно.

Ох Альма, надеюсь ты знаешь, что делаешь, и с кем борешься. Надеюсь, ты припрятала пару козырей для этого страшного человека…

По наставлению сира Галлира, Лира принялась убеждать Сорку, что с нею теперь все хорошо, что как только несчастная Альма была предана земле и предкам, Валирейн, мол, отпустила эта жуткая боль и ей, мол, теперь хочется лишь уединения. Сорка кивала да слушала, но будто не верила. Вы, дескать, госпожа не боитесь, вы меня даже не заметите, я просто поодаль буду, вдруг что, вдруг вам снова подурнеет. На слова о том, что здесь всюду охрана, которая в любой момент придет Лире на помощь, кормилица только презрительно цокнула — что-то бедной ведьме ваша охрана не помогла. В какой-то момент упрямство служанки так разозлило леди Оронца, что она не выдержала и раскричалась. Но толку и от того было мало.

На третью ночь после всего случившегося, Лира проснулась, чувствуя, что ее плеча касается нечто шершавое и грубое, а как только открыла глаза, так чуть не завопила на все спящее поместье. Это был сир Галлир, его ладонь предосторожности ради зажала Валирейн рот. Он кивнул на храпящую подле госпожи Сорку, знаками велел тихо подняться и следовать за ним. Когда Лира встала, дрожа от резкого пробуждения, слуга ведьмы накинул ей на плечи плащ, сунул ее босые ступни в большие сапоги с чужой ноги и подвел к распахнутому окну. Потом он без спроса и любезностей крепко подхватил леди поперек стана и увлек, точно вор из южных сказок, в ночной провал окна. Благо до земли было недолго и веревка, служившая подспорьем сиру Галлиру, была прочной и почти не скрипела.

— Но Сорка… — зашептала было Лира, только ее ноги коснулись твердой земли. Договорить ей старый пьяница не дал, уволок все так же без церемоний в сторону леса. От быстрой ходьбы и холодного ночного воздуха, леди дышала так громко, часто и сипло, что испугалась, будто это разбудит всех вокруг.

— Вашей охраннице я ведьминой настойки плеснул в вечерний компот. Так что проспит она крепче всех до самого утра, — сказал Галлир, когда они зашли поглубже в лес. — Дело у вас что-то не спорилось, вот и пришлось помочь.

Валирейн хотелось огрызнуться, но ей зуб на зуб едва попадал, как уж тут говорить. И все ж таки она теперь какая-то особенно злая, с тех пор как Альма покинула ее и стала точно преступница скрываться в лесах. Но ничего, скоро она ее увидит.

Боже, как я соскучилась!.. Как я хочу обнять тебя!.. Как я боюсь, что буду обниматься и ласкаться с убийцей… Ох, Альма. Чего не сделаешь ради веры?

Путь, по которому ведьмин раб вел леди в новое обиталище ее подруги, пролегал совсем в другой стороне от хижины лесника — то ли севернее, то ли восточнее. А потом как будто снова возвращал на знакомые тропы, которыми они шли на лошадях во время охоты. Точно понять, как и куда они идут было сложно, а спрашивать о чем-то спутника Лире совсем не хотелось. Что если он опять прижмет свою сухую странно пахнущую ладонь к ее рту? Леди не доводилось в изобилии нюхать мужские руки, только отцовские, а те всегда пахли одним и тем же — табаком. Интересно, чем могут пахнуть руки Биро? Свежескошенной травой или сеном, наверное. Ладони лорда Холмов наверняка пропитаны брагой и служаночьим духом. Сир Варой… его руки пахнут кровью и чернилами, затертой кожей рукоятки спрятанного в сапоге ножа, чем-то неизбежным, как смерть.

Ей почему-то казалось, что смерть эта в лице слуги Гаракаса идет сейчас за нею, следит, все видит и знает… разве можно что-то скрыть от такого создания? Он демон, а они с Альмой обычные девицы, пускай одна и со способностями. А что, если… что, если Альма тоже демон?..

Валирейн потрясла головой, будто хотела вытряхнуть из нее всякую чушь. Перепугалась спросонья вот и бредит теперь. Когда же они уже придут? В этих сапогах так неудобно, и жарко, ноги от страха уже вспотели и взмокли, она чувствовала себя грязной и липкой, очень хотелось в теплую ванну.

Они дошли до склона, в котором леди с удивлением узнала озаренную светом звезд и луны Красную Пасть. Сир Галлир крепко ухватил Лиру за талию и повел вниз, так медленно и осторожно, что леди Оронца побоялась всматриваться вглубь тьмы — вдруг где-то под ногами таится последний камешек перед провалом в зубастую бездну?

— Не бойтесь, тут не так опасно, как кажется. Просто камни, — продышал ей в ухо ведьмин слуга.

Они остановились у обломка скалы, обошли его с боку и тут же юркнули в темный проход пещеры.

— Трогайте стены, — голос Галлира гулко пронесся вперед. — Есть? Хорошо. Опирайтесь на них и идите вперед. Медленно. Я буду держать.

Стены были влажными и холодными. Лира пару раз ударилась костяшками пальцев о неровности камней, пару раз скользнула подушечками по чему-то склизкому. Сзади к ней крепко прижимался сир Галлир, спереди была неизведанная темнота, а по стенам ползали слизняки. И Валирейн не знала, что из всего этого самое мерзкое… Боги, какие только унижения не приходится испытывать благородной женщине вам в угоду.

— Почему здесь нет света? — возмутилась Лира после очередного знакомства с хозяевами местных стен. — Неужели нельзя было установить факелы?!

— Свет привлекает ненужное внимание, миледи. Да и куда вы тут втисните факел? Здесь со всех сторон узко, как в лоне невинной девы.

От такого сравнения Валирейн передернуло. Теперь она начала лучше понимать Альму в ее нелюбви к мужчинам — в самом деле, они бывают крайне неприятны.

Узкий проход кончился внезапно, сменившись широким коридором. Блеклый слабый свет доносился откуда-то впереди, но даже так идти стало гораздо проще, потому Лира поспешила отстраниться от сира Галлира, что, кажется, вызвало в нем усмешку.

Это в самом деле была каменная пещера, уходящая под землю, только теперь Лира видела, как ровно обтесаны стены в некоторых местах — в работе угадывалась человеческая рука, особенно дальше по коридору, где черными провалами зияли ниши. Что-то ароматное тлело в них, источая знакомый травяной дух. Владения ведьмы.

Коридор вывел их к источнику света, и Лира охнула. Круглая каменная зала… нет, не зала, святилище древних богов, только не южных, а северных. Тотемы с их ликами местами поросли мхом, местами как будто оплавились.

— Удивительное место! Они стоят здесь так долго. Так долго омываются дождевой водой. Она капает с потолка прямо на их священные лбы и веками вытачивает в них щели. Если хотя бы толика божественной сути сидит в этих каменных телах, то они, верно, жутко страдают, — Альма стояла подле статуи со шлемом и соскабливала ногтем мох с лица бога. Потом она посмотрела на Лиру: — Ты даже не обнимешь меня?

Валирейн кинулась к ней и, содрогаясь от рыданий, заколотила ведьму по плечам.

— Как ты могла?! Почему не предупредила?! За что ты так со мною?..

Альма стояла ровно, будто часть круга тотемов, гладила Лиру по волосам и молчала.

— Скажи! Что я сделала не так? За что ты решила меня мучить…

— Ты сама знаешь.

Эти слова рухнули ей на темечко, точно обух топора. Леди надеялась, что ни в чем не виновата, что все это время Альме просто было не до объяснений, что мысли Лиры о каре богов просто страхи. Так надеялась…

— О чем ты говоришь?..

— Ты проявила слабость, — от этих слов пещера разом стала холодной, точно в зиму. — Ты начала сомневаться. Ты возжелала сойти с пути, и боги решили показать тебе, как они любят, когда в них сомневаются. Я не хотела наказывать тебя. Но что я могу сделать с приказом Древних? — Альма развела руками. — Я не так смела, как ты, чтобы перечить им.

— Я не перечила! Нет! Я просто! Я…

— Скажешь, это неправда? — Ведьма прошлась вдоль круга камней, не сводя с нее взора. Безразличие некогда горящих глаз ранило сильнее ножа любого слуги Гаракаса. — Стоило мне покинуть тебя по нуждам Древних. Стоило мне уйти, чтобы подготовить почву для нашего важного дела, как вера вытекла из тебя с месячной кровью, будто какая-то временная прихоть. Будто веры и нет вовсе, пока кто-то в тебя ее не положит. Неужели боги ошиблись? Едва ли в столь слабом теле прорастет семя Папы Ромоха.

Ведьма отвернулась, словно подводя всему черту, и Лира громко закричала. В том крике было столько ярости и горечи, что, казалось, обернулись даже каменные истуканы.

— Не смей! Не смей отнимать у меня это! Ты ужасна! Ужасна!

Альма развела руками.

— Ты всегда это знала.

Лира дрожала и плакала, обняв себя за плечи и до боли царапая их, будто надеясь, что это чувство уймет горечь внутри или хотя бы позволит леди проснуться. Игры кончились. Все стало так серьезно. Теперь она понимала это, стоя перед глазами северных богов, столь же безучастных к ее боли, как сами Древние. Теперь она понимала, насколько боги жестоки. Насколько безжалостны к любой слабости, даже мысленной. Она-то, глупая, думала, что свою избранницу Древние будут холить и лелеять, а оказалось, они с легкостью отбросят ее, стоит несчастной только краем мысли коснуться пути назад.