Хайноре. Книга 1

— Вы и впрямь жуткие варвары, как у нас говорят, — ужаснулась Лира, и Биро улыбнулся:

— Таков Север.

— Расскажи дальше!

— Да-да! — Леди вскрикнула, когда чьи-то теплые ладони легли ей на плечи. — Расскажи, малыш, как ты предал свой народ, свою семью и свой Север за мешочек засахаренных цветов, а потом бежал, поджав хвост! Расскажи, как отдал брата Короне за призрачный шанс сесть на северный трон вместо него! Расскажи, как чуть не умер от руки Оронца, обещающей тебе все блага мира! Расскажи, как теперь ненавидишь себя за это! Я бы послушала. Еще разок.

Валирейн мелко задрожала. Слыша потусторонний голос над ухом, она видела, как мрачнеет лицо гвардейца, а рука его опускается на меч.

— Уйди прочь, — процедил Биро. Желваки играли на его скулах, а крупный подбородок свело дрожью от едва сдерживаемого рыка.

Голос засмеялся, тяжесть сошла с плеч Лиры, и морок испарился, оставляя леди с жутким чувством холода на месте, где недавно лежали маленькие ладони. Биро проследил за кем-то взглядом, а потом хмуро посмотрел на Валирейн.

— Идем. Пора отправляться. * * *

Еще через день почти безостановочной тряски в телеге они наконец дошли до подножия горы. Впереди виднелось крутое ущелье, но взбираться на него в повозке с двумя лошадьми представлялось весьма непростым занятием. Биро предлагал пойти в обход, избегая большака, Альма же качала головой — нет времени. К тому же так они и планировали, когда прокладывали путь побега. Только вот планы внезапно поменялись, и пришлось брать повозку.

— Придется рисковать. К тому же, может статься, что и слежку это озадачит. Пока посовещаются, как именно мы пошли, пока прикинут, что идти с телегой по такой дороге — самоубийство. Пока осознают, что мы и есть самоубийцы. Пройдет время, а для нас это золото.

— Девушка дело говорит, — кивнул сир Галлир, до этого задумчиво глядящий в сторону ущелья с травинкой в зубах. — Хотим оторваться — стоит рискнуть. Облегчим немного тяготы лошадей, все, кто может, пойдет пешком. Будем подталкивать при надобности.

Гвардеец недовольно качал головой.

— Вы эту дорогу хорошо знаете? — спросил он, глядя то на ведьму, то на мужчину. — А если там проход сужается, что и Лира не пролезет?

Галлир покачал головой.

— Через тутошние ущелья раньше телеги с рудой тащили. И ничего, пролезали.

Биро поморщился, отворачиваясь.

— Если бы мы все сделали, как планировалось, телега бы вообще не понадобилась…

— Это как же, как планировалось, а? — вдруг взъерошилась ведьма. — Так, что он с нами пешком бы пошел по своей воле? А ты прежде испросил его прощения, слезно прижался к груди, и свершилось священное воссоединение братьев? Так ты хотел?

Гвардеец резко повернулся, будто только и ждал нападки.

— Планировалось, что мы убедим его, докажем, и что силу применять не придется! Планировалось, что мы не поступим с ним так же, как Корона! В этом и вся суть!

— Ха! Наивный щенок! Не могло так быть. Ты сам видел, что он сдался и сломался. Сам видел. И Вароя ты тоже сам видел. А это значит — нет у нас времени на уговоры! Пусть его окучивают уже в ополчении, там найдутся умельцы.

— Откуда тебе знать, как могло бы быть? Ты сразу пошла путем лжи и спектаклей, сама сделала из него идиота, зная, что уж Лис-то такое не стерпит!

Альма расхохоталась, а потом резко затихла, по-птичьи склонив голову на бок.

— Ты совсем рехнулся, малыш? Ох, знала я, что не надо было тебя брать. И зачем только послушалась? Стоило втихаря велеть Галлиру прирезать еще в столице, чтоб под ногами не мешался!

— Странно, что не велела. Для тебя же приказы — болтовня базарная, делаешь, что взбредет в дурную башку!

— Именно поэтому меня поставили во главе дела, а не тебя, детеныш. Потому что я умею думать этой самой башкой, а не слепо следовать указке. Это тебе не поле боя, где просто рубишь врага и пытаешься выжить. Здесь нужно действовать быстро и реагировать мгновенно, причем не кулаками и дубинками! — Альма ткнула пальцем-иголкой гвардейцу в грудь. — Я видела, как он уходил с Алессой. Я видела, что он уже тогда сдался. Я знала, что мы не сможем его убедить так быстро, как нужно. Хочешь промыть ему голову с мылом, так пожалуйста, будь как дома. У нас вся дорога впереди, рано или поздно я позволю ему очнуться, и трепли языком сколько хочешь, птичка-наседка.

— Да ну хватит! — Галлир выплюнул травинку, та прилипла к его затертому камзолу, и сир, чертыхаясь, стряхнул ее на землю. — Нам одноглазый пятки лижет, а вы тут решили яйцами помериться! За дело, за дело!

Лира осторожно взяла руку Биро, и тот крепко сжал ее в ответ, не отрывая злого взгляда от кривящей губы ведьма. Они еще пару мгновений смотрели друг на друга не отрываясь, потом взгляд гвардейца как будто прояснился, и он со вздохом опустил напряженные плечи. Лире показалось, что в его глазах мелькнула жалость.

— Ты иногда такая дрянь, что я совсем забываю…

— Нет, — резко прервала его ведьма, вмиг похолодев лицом. — Заткнись. Иди собери все вещи из телеги, какие сможешь унести. Девку тоже нагрузи, нечего обузой ходить. Начали.

Ведьма скрылась в телеге, сир Галлир принялся проверять колеса и лошадей. Биро повернулся к Лире, и, снова сжав ее руку, попытался ободряюще улыбнуться.

Путь через горы и впрямь был непростым, но не для людей, а больше для Мышки и Листка, которым камни отбивали все копыта, а узда натирала шеи, что тянули тяжелый воз. Галлир и Биро толкали телегу сзади, помогали колесам проходить через камни, которых нельзя было убрать с пути. Они с Альмой шли впереди, и от близости ведьмы у Лиры сводило все тело и становилось дурно. Она боялась, что той непременно захочется с нею поговорить или уколоть как-то, как ведьма частенько делала с гвардейцем. Но за этот путь Альма ни разу даже не посмотрела в ее сторону, шла, глядя только вперед, иногда уходила дальше всех, чтобы проверить дорогу и предупредить, вдруг что.

Она помнила ее такой? Она знала ее такой? Знала ли она вообще ее когда-нибудь по-настоящему?

Вроде все то же лицо, маленькое, смуглое, большие глаза, могущие спрятаться в щелочки, когда ей что-то не нравилось. Длинная коса темных волос, до золотинки выгоревших у лица. Оставшаяся от наряда жрицы красная юбка, грязная у края подола, точно хвост лисы, подметает следы ее шагов.

— Что такое, маленькая дурочка? Глядишь и думаешь, в самом деле ли тебе так нравятся мужчины?

Лира резко вскинула голову, встретившись с насмешливыми желтыми глазами. Леди молчала, ошарашено глядя на Альму, будто бы зритель спектакля, с которым внезапно заговорила одна из актрис. Она просто не знала, как ей себя вести, потому и молчала, хлопая глазами.

— Ой не смотри, будто не понимаешь. Хотя о чем это я, ты ведь и впрямь не понимаешь. Слабый птенчик спрятался в скорлупе из страха перед правдой. Удивительная штука — человечья башка и то как все в ней варится, правда? Обрабатывая тебя, я в какой-то момент даже решила, что девонька и впрямь склонна к женщинам. Но потом… потом все оказалось куда проще. Крошка рано потеряла мать, редко видела отца, цвела в теплице, не торопясь взрослеть. И вот, оказавшись перед чем-то сложнее выбора наряда к завтраку, малютка стала везде искать маму, а теперь и папу, — Альма кивнула в сторону телеги, с другого конца которой пыхтел Биро, и довольно усмехнулась, будто найдя подтверждение своим словам. Потом она внезапно наклонилась к Лире, и та дернулась, словно увидела на камне змею. — Скажу тебе по секрету, котенок, если хочешь завоевать мужчину, хватайся не за его локоток, как папина крошка, а чуточку пониже, как делают взрослые девочки.

Ведьма глумливо рассмеялась, видя, как краснеет леди Оронца. А той стало до того стыдно, до того обидно, что она не раздумывая убежала вперед, спотыкаясь о камни и чувствуя тонкой подошвой ботинок каждую неровность земли. Хотелось заплакать, горько, громко, навзрыд, но слезы вмиг высыхали на ветру, только коснувшись горящих щек. И остановиться она уже не могла — дорога резко пошла вниз. Ветер так сильно бил ей в лицо, а тяжесть тела несла вперед, что ноги не поспевали за ним и, снова запнувшись, леди с криком кубарем понеслась по склону.

Так быстро-быстро-больно-ай-ох!

В конце пути ее встретил огромный валун. * * *

Она очнулась от боли и тут же закричала.

— Тихо-тихо, я буду осторожнее, только не шевелись… Зачем, подери тебя Гримурх, ты с ней говорила?!

— Подумаешь, перебросились парой фраз, — ведьма шла рядом, и несла ботинок Лиры, болтая его на шнурке, точно игрушку. — Решила ускорить малютке путь осознания. А то уж больно ты ее щадишь. Я когда-то давно тоже была доверчивой дурочкой, и судьбе хорошенько пришлось приложить меня о камни, чтобы, наконец, все поняла. А нашей девушке я, можно сказать, помогаю. Разъясняю суть вещей раньше, чем она переломает себе еще пару костей.

— Не лезь. Больше не лезь со своими нравоучениями, поняла? Ты поручила ее мне. Вот и не трогай.

— Как бы ты не злился, мальчик, какой бы негодяйкой меня не считал, но ты сам хорошо понимаешь — благодаря мне она станет только сильнее.