На поиски приключений

Он забрал черную книжку со стола хранителя, в которой они обнаружили подробное описание самого медальона, а также длинное заклинание, пробуждающее его силу.

Дафна и Блейз долго размышляли, где может быть спрятан агимат, побывав и в Шармбаттоне, и в Дурмстранге, однако поиски их не увенчались успехом — оккамии, выпущенные для отвлечения оставшихся на лето в замках преподавателей и завхозов, лишь наделали шум и привлекли к себе ненужное внимание. В Болгарии Блейз и Дафна едва не попались, однако вовремя успели наложить на себя дезиллюминационные чары.

Оставался Хогвартс, но Забини оставил его напоследок. Ему не хотелось возвращаться в нее. Слишком много воспоминаний было связано с этим местом. Однако и здесь их ждало фиаско — они совершенно забыли, что Выручай-комната, которая и могла быть тем самым местом, сгорела в адском пламени почти полтора года назад. Покидая школу, они обронили оставшиеся у них яйца огневицы, вызвав тем самым еще один пожар, правда, на этот раз совершенно незапланированный.

Перебрав прочие места, они остановились на старинном ирландском замке Данлюс, название которого в переводе означал «Сильная крепость» — не самое плохое название для места, обозначенном в витиеватых фразах старика как «непобедимая крепость». И там они нашли то, что искали.

На этих словах Блейз смолк, задумчиво посмотрев на Гарри. Гарри тотчас понял, что Забини решает сейчас, стоит ли называть имя Малфоя, и едва заметно покачал головой. Он видел, как Блейз презирал Драко, когда они находились в той пещере, но ведь когда-то они были друзьями. Гарри знал это.

— А там нас нашли Поттер и его компания, — сухо закончил Забини, прикрывая глаза и откидываясь на спинку своего кресла, давая понять, что его рассказ окончен.

— Где вы раздобыли двух оккамиев, мистер Забини? — нарушил тишину Кингсли. — Они относятся к четвертому классу опасности, и за это вы можете получить дополнительный срок.

Забини, осознавая, что пути назад уже не нет, лениво отвечал на вопросы Кингсли и членов Визенгамота, а Гарри, уставший от такого количества информации, прикрыл глаза и задумался.

Какими бы ни были слизеринцы — хитрыми, жестокими, алчущими власти или выгоды для себя, им также не была чужда дружба или любовь.

Он открыл глаза и взглянул на Блейза, спокойно уверяющего судейское собрание, что Дафна в принципе мало знала о его целях и планах, и уже тем более никак не причастна к смерти Аммона Имбакана или покупке на черном рынке маленьких оккамиев.

Гарри покачал головой. Его все чаще поражали люди, от которых, как он считал, можно ожидать лишь предательства и несправедливости.

«Чудовищем быть легко, попробуем быть людьми» — мелькнула в его голове когда-то услышанная фраза, однако, сколько он ни силился, так и не смог вспомнить, кто ее произнес.