Слепой дракон

Тридцатая глава. Лошадиное лето, начало

И началось лето девяносто пятого года. Первое семейное лето Гарри, в котором помимо дяди с тётями и кузеном присутствовали и родной отец с мачехой, и младший славный братик. Восемь человек, три бульдога и кот, довольно-таки большая компания, и для совместного путешествия в Бат семейства Дурслей и Снейпов приобрели напрокат внушительные фургоны, а к ним пару лошадей. Можно было бы съездить к морю и на машине, да хоть на микроавтобусе, но Гарри, Дадли, Гермиона и Кеннет посовещались и решили, что на лошадях всё-таки романтичнее и куда интересней, чем на простом автомобиле. Да и лошади больше эмоций вызывают, чем те же машины…

В конечном итоге, перед домом Дурслей рано поутру выросли два шикарных фургона — красный с синей крышей и желтый с зеленой крышей. Высокие крылечки сзади, спереди панорамное окно-дверь, в неё можно было выйти на козлы и пообщаться с кучером. Внутри тоже было классно — стены обиты бежевой вагонкой, висели четыре подвесные койки, двумя ярусами по две с каждой стороны. А под полом было устроено багажное отделение, кроме того на крышах были установлены баки для сбора дождевой воды.

Любопытные соседи окружили фургоны, оценили, одобрили, пообсуждали и, узнав о планах Дурслей, тут же начали делиться своими опытами и советами. Оказывается, половина Литтл Уингинга успела попутешествовать таким образом, они предлагали лучших лошадей с окрестных ферм, советовали приобрести самых надежных и послушных — шайров, клайсделей и тинкеров, давали лучшие адреса фермеров на всем протяжении пути вплоть до самого Бата. Дурсли слушали, кивали, благодарили, поддакивали, записывали адреса и телефоны и хитро переглядывались. Гарри и Дадли сперва не поняли, но дядя Вернон, видя их озадаченность, пробасил, что в юности они с Пэт, Мардж и ещё парой ребят только и делали, что путешествовали по Англии в брезентовых кибитках, запряженных пони. Мальчики прониклись и, понятное дело, ещё пуще зауважали старших.

В назначенное время, перед самой отправкой, с ближних коневодческих ферм привели двух могучих клайсдельских тяжеловозов, кобылу и жеребца, оба бурой масти, только кобыла посветлее, в рыжину. Широкие белые проточины на головах, белые фризы на всех ногах, причем белизна тянулась по всей длине ног и частично переходила на брюхо, этим, пожалуй, и отличаются клайды от шайров. Ещё у них были простые и незатейливые клички — Дейзи и Большой Дас.

Ехать предстояло долго и далеко, от Лондона до Бата примерно триста тридцать две мили. На машине пара суток, а на поезде и того быстрее, всего несколько часов, но на лошадях… неизвестно, учитывая их среднюю скорость неспешным шагом — от двадцати до тридцати пяти миль в день; пара недель — точно. Ну что ж, поехали. Погрузили багаж, погрузились сами, запрягли Дейзи и Даса и поехали. Пожилые бульдоги пыхтели сзади в сопровождении Синоптика, стройный ларчер честно проводил друзей до окраины города, потом уселся на дороге и долго смотрел вслед удаляющимся фургонам, а когда те исчезли вдали из поля зрения собаки, Синоптик поднялся и грустно потрусил домой. Что ж… этим летом ему придется искать себе другую компанию.

Когда Злыдень и Генерал Плант выдохлись, тётушка Мардж взяла их в фургон. Мерлин, Букля и Беринг сидели на крыше желтого фургона, на крыше другого растянулся во всю длину Симон, размером и внешностью мало чем отличающийся от сибирской рыси, та же густая серая шерсть, те же длинные кисточки на ушах, разве что хвост, длиннющий и пышный, выдавал его происхождение от домашних кошек. В роли кучеров на облучках сидели дядя Вернон и Северус. Их пассажиры — Дженни, Гарри, Кеннет, Дадли, Гермиона, Пэт и Мардж — расположились внутри фургонов. Родители Гермионы отправились в Австралию, их старший сын Гидеон вздумал жениться и пригласил маму-папу на свадьбу, а вот Гермиона отбрыкалась от поездки на край света, невнятный девчоночий каприз, непредсказуемый и внезапный, как сама стихия, возникающая на пустом месте. И пусть ей почти шестнадцать, дома её одну всё-таки не положено оставлять, но на помощь Грейнджерам пришли Дурсли и Снейпы со своими планами на лето и предложили взять Гермиону с собой.

И вот, едут по дороге два ярких деревянных фургона, скрипя рессорами вслед за лошадьми, бегущими легким кентером. Кентер — это очень красивый аллюр, легкий и пластичный бег, при котором конь выносит себя вчистую с зада, отталкиваясь от земли обоими задними ногами, передние ноги находятся в одном положении, одна впереди другой, а если при этом представить и красиво изогнутую шею и приспущенную морду… то станет ясно, насколько завораживающая эта картина — лошадь, бегущая коротким галопом. А если это мохноногий шайр или клайд, то тут всё, неравнодушных не остается совсем. Все хватаются за фотоаппараты, видеокамеры и карандаши, чтобы заснять-зарисовать волшебный бег тяжелых лошадей.

Короткие привалы в рощицах, водопой для лошадей, легкий перекус для людей, псов и кота и снова путь-дорога, снова звонко стучат копыта и шуршат колеса. И так до заката, до остановки на ночь. Останавливались там, где можно было пристроить лошадей — на фермах с выпасами, в частных загородных домах и резиденциях-замках с тем же лугом-выпасом. Пару раз остановились в городах, поставив лошадей в городскую конюшню. Были в пути и кемпинги, где на стоянках стояли исключительно одни фургоны и фуры. В нескольких местах случались и приключения, в одном парке Кеннету на час купили детский трехколесный велосипедик, счастливый мальчишка, энергично крутя педали, покатил по дорожке. Гарри, Дадли и Гермиона шли следом, о чем-то переговариваясь, о чем, Гарри забыл по причине шока — Кеннет разогнался и со всего маху врезался в дога. Немецкий дог масти арлекин и ростом с годовалого телёнка неспешно трусил по параллельной дорожке, которая пересеклась с дорожкой Кеннета. Столкновение было неизбежным, и Гарри в первый миг страшно перепугался, думая, что исполинский дог сейчас сожрет маленького мальчика. Но черно-белый пёс даже не обернулся, только слегка вздрогнул от удара, покосился красным глазом на ребёнка под брюхом и продолжил свой плавный размашистый бег. Он даже не притормозил ни на секунду, не говоря уж о том, чтобы огрызнуться и укусить малыша.

Другая собака в другом месте, в какой-то деревне, повела себя иначе. Гарри послали за хлебом в местный магазинчик, за ним увязался Кеннет. Возвращаясь обратно с купленной деревенской сдобой по тротуару вдоль одноэтажных домиков, братья подверглись акустической атаке — стоя на лавке, их сварливо облаивала некрупная лайка. Услышав гавканье, Кеннет испугался и хотел было побежать, но окрик Гарри заставил его замереть на месте. Подойдя к младшему братику, Гарри взял его за руку, нагнулся и тихо сказал:

— Никогда не убегай от собаки, это может спровоцировать её на погоню. Запомни, это очень важно — собака всегда преследует то, что убегает. А теперь пойдем и не бойся. Потихоньку.

Держа Кеннета за руку, Гарри осторожно и медленно провел его мимо лающей шавки, с отвращением глядя на её оскаленную пасть, желтые притупленные клыки и злобные глазки — судя по шерсти и седине на морде, псина была очень стара и с головой у нее был уже приличный такой непорядок, короче говоря, спятила на старости лет, людей не разбирает.

Бульдогов Тётя Мардж привязывала и запирала в фургонах, если приходилось останавливаться в городах или деревнях, в тех местах нельзя было допустить, чтобы собаки подрались. А вот на фермах и резиденциях псам давали полную свободу — деритесь сколько влезет! После пары трепок, заданных лохматыми овчарками, бульдоги научились вежливости и в дальнейшем вели себя образцово. Питание на ранчо было не просто калорийным, а очень и очень изобильным — на всех завтраках, обедах, файф-о-клоках и ужинах полные и уютные женушки фермеров ставили на стол… Сейчас, погодите, проглочу слюни и начну перечисление, итак: домашняя свинина во всех видах — бекон, сало копченое и соленое, ребрышки, языки, стейки говяжьи, грудинка, ветчина… Колбасы домашнего приготовления, охлажденные в подвале, целые головки сыров, отрезай — не хочу! Творог, сметана, брынза, молоко и только что снятые, наисвежайшие сливки… Маринованные грибы, моченая брусника, клюква, свежая зелень с грядки, молодая картошка, опять же во всех видах, и жареная, и отварная, и печеная… И конечно же, хлеб… нет, не так, Хлеб. Ржаной, пшеничный, кукурузный, в батонах, караваях, лепешках, в общем самый разный, с пылу с жару, с пышущего жаром противня, только-только из печи… Блинчики, оладушки, печенье, пироги с разнообразной начинкой… И каши, каши, каши, на всех фермах всегда и везде подавали каши — овсяные, ячменные, кукурузные, чечевичные и гороховые… Гарри порой и не знал, в чем заключаются основные цели их летнего путешествия, то ли они к морю едут, то ли устроили марафон едоков. Беременной Дженни это, впрочем, нравилось, её внутрипузный житель постоянно был обеспечен обильной пищей, вкусной и полезной.

Рано или поздно, но доехали до Бата. Пристроили Даса и Дейзи в арендованной леваде при местной конюшне, сами въехали в гостиницу и устроились со всем комфортом. Это, наверное, были самые идеальные каникулы в жизни Гарри, Дадли, Гермионы и Кеннета, они посетили Римские термы, именно ими славится Бат — термальными источниками. Побывали в Бристоле, съездили в Редклифф-бей, где оттянулись на морском берегу залива. Посетили все ночные клубы, потусовались на всех возможных дискотеках, на них Гарри, кстати, впервые увидел, как зажигает отец, в коже и заклепках, ошейнике и напульсниках, он прыгал по сцене с черной готской гитарой, мотая вверх-вниз лохматой гривой. Гарри как увидел, так и обалдел. Надолго. Ничего себе папа у него!

Обратный путь описывать бесполезно, он был точно такой же. Те же остановки на ранчо и резиденциях, те же привалы с кострами и комарами, песнями под гитару вокруг огня, палаткой, стреноженными конями рядом, и душные летние ночи с июльскими звездами на бархатном муаре неба. Те же обжираловки на фермах, с тем отличием, что на столах появились свежие овощи, рачительные фермерши срочно и с вполне понятной гордостью спешили поделиться с дорогими гостями первыми урожаями этого щедрого лета.

Пара дементоров уныло кружила по пересечении улиц Магнолий и Тисовой в поисках того, кого приказала припугнуть министерская чиновница. Но сколько они ни летали и ни принюхивались, человека с запахом Гарри Поттера так и не смогли обнаружить… Зато нашли целую стаю полукниззлов и пожилую недоволшебницу, старуху Фигг. Пощупав книззлов и хорошенько разодрав им нервы, раздосадованные дементоры осмотрелись, переглянулись и, пожав плечами, накинулись на сквибиху. Налетая на неё с двух сторон и по очереди, Стражи Азкабана скрупулезно высасывали из перепуганной бабульки всё светлое и теплое, что нашли в её душе, хотя приятного там мало было… Пришедшему к ней на помощь Наземнику Флетчеру дементоры только обрадовались и приняли его с распростертыми объятиями. И на радостях даже чуть не расцеловали. Надо было видеть, как он убегал, в спешке роняя краденые котлы. Не найдя Гарри, но тем не менее хорошенько развлекшиеся за свой счет, довольные и сытые дементоры вернулись на свои посты.