Слепой дракон

Тридцать шестая глава. Косточка

После невероятного урока профессора Амбридж Гарри ощущал просто небывалый прилив сил и бодрости — вот это был урок, такой урок, это… это просто вау! Радостный и счастливый сверх меры мальчишка прямо летел по коридору, спеша вместе со всеми на обед в Большой зал, как ни крути, а день с утра был насыщенным, эмоций через край, и понятное дело, что у него здоровый аппетит нагулялся. К тому же, пропущенный завтрак давал о себе знать, лесные орешки и ягодки — разве это серьезная еда для полноценного питания крепкого молодого и растущего организма? Так что изголодавшийся до боли в животе Гарри приналег на еду, старательно наворачивая за обе щеки. Такой же голодный Невилл от него не отставал. Прожевав и проглотив кусок, он поинтересовался:

— Тебе понравилась Амбридж?

— Ой, она классная! — простонал Гарри. — Настоящая учительница! И человек настоящий, не то что ходячий труп Квиррелл, вурдалак-пустозвон Локонс и оборотень Люпин. Про Грюма я лучше промолчу, учитель не должен бросаться проклятиями в детей. Правда, про мисс Моррисон я так сказать не могу, она каждого из нас посылала далеко и надолго. Едва закончится урок, так она тут же с улыбочкой нам вслед шипит — «да чтоб вас всех автобус задавил, спиногрызы мелкотравчатые…»

— Это ты про кого? — озадачился Невилл.

— Про училку свою, в маггловской начальной школе преподавала. Жуткая тетка, мы, маленькие тогда, её так боялись… Но так или иначе, а под автобус в конце концов попала она сама, тётя Петунья говорила, что так ей и надо, старой деве, нечего, мол, детей проклинать. Плохое слово, оно, знаешь ли, материально, и не надо желать другому того, чего себе не пожелаешь.

— Правильно! — одобрил Невилл и тут же спросил: — А за что она вас проклинала?

— Да ни за что, просто вредная была. Помню, пришел священник вместо неё преподавать и говорит — «Бог шельму метит, ибо кто с намерениями дурными к нам приходит, тот дурное и получит, и получит по заслугам!» Вот так-то, Невилл, — и Гарри с новым воодушевлением накинулся на еду.

— А мне она не понравилась, — недовольно пробубнил Рон, сидящий напротив. — Разве это урок, читать скучные учебники и слушать занудные лекции?

Гарри перестал жевать, потом, спохватившись, проглотил и быстро спросил:

— А ты что, не слушал, о чем она… «лекцию нудила»?

— Что-то про великанов, но мне их на уроке истории хватило, так что…

Повисла така-а-ая тишина… Все пятикурсники в полнейшем изумлении уставились на Рона, все, со всех четырех столов. И глаза у всех стали такие круглые — прослушать и пропустить мимо ушей интересный урок про келпи, это надо уметь.

Совершенно не аристократически заржал Драко, за ним Забини, Панси и Гойл. Ничего не понимающий Рон покраснел от ярости. Что смеются над ним, это он прекрасно понял, вот только почему?

— Н-да… Уизли, по тупости ты переплюнул даже самого тупого тролля… — рыдая от смеха, еле выговорил Драко.

— Да что полезного в этих лекциях?! — обиженно взвился Рон.

— Рональд, а чем ты таким занимался, пока мы слушали интересную лекцию про келпи? — вкрадчиво спросила Парвати.

— Разрабатывал шахматные ходы, изобретал новые стратегии! — важно задрав нос, ответил вумный лентяй.

— А ход конем поможет тебе избежать встречи с келпи? Ты догадаешься понюхать серую лошадку, пасущуюся на берегу реки? Ах да, ты же не слушал, ты же был так занят… мне жаль тебя, Рон, но ты пропустил по-настоящему важный урок.

— Больно надо мне нюхать какую-то клячу, мне они не интересны. Я, если хотите знать, вообще к лошади не подойду, не говоря уж о том, чтобы на неё верхом садиться. Я на них никогда не ездил и вряд ли когда-то научусь.

— А келпи тебя и не спросит, хочешь ты на нем кататься или нет, он тебя заставит, и ты сядешь на него, как миленький! — заявила Гермиона и вытащила из сумки исписанный листок пергамента, и когда только успела? — Вот что я в библиотечной книге нашла:

«Он выходит в ясную лунную ночь, в то время, когда прогуливаются по берегу реки молодые пары и мечтательные поэты. И никто не может устоять перед обаянием прекрасного серого коня, который гарцует с тихим мелодичным ржанием, оседланный и взнузданный. Он так и манит, приглашает сесть ему на спину и помчать вперед, навстречу скорости и ветру.

Всадник удивляется, когда послушный его руке скакун вдруг сворачивает и несет в бурные воды реки…

И долго потом не стихают плеск и крики о помощи».

— А в какой книге ты это нашла, Гермиона? — спросило сразу несколько голосов со всех столов. — Мы тоже искали, но не нашли.

— А кто сказал, что я нашла это в библиотеке Хогвартса? — сварливо осведомилась Гермиона, покраснев от злости. — Я нашла это в Лондонской публичной библиотеке, и давно, ещё на каникулах.

— Опять?! — с досадой крикнул Невилл. — То про фестралов-гиппоронов правдиво пишут только у магглов, то про келпи вот… Почему у нас так не пишут?

— Да у вас писателей по пальцам одной руки пересчитать можно, и то пара пальцев в запасе останется! — съязвила Гермиона. — Писать-то и некому.

— Совершенно верно, — поддакнула Полумна от стола Когтеврана. — В библиотеке Хогвартса я нашла всего три томика сказок: «Сказки барда Биддля», «Чудозавр» и, извините, «История Хогвартса», там больше легенд, чем фактов. Интересно, а в Запретной секции их нет?

— Нет, — отозвался Рэсси. — Там в некотором роде архив, кучи старого пергамента, учебники для самых старших курсов, рефераты разные и ценные, очень старые книги, которые нельзя выносить даже за пределы той самой секции, если очень надо, то читай прямо там.

Младшие курсы при этом облегченно вздохнули — ну слава Мерлину и Богу, не надо больше туда рваться, ничего там интересного нет…

От стола преподавателей к ним подошла Минерва МакГонагалл, сухо кашлянула и строго осведомилась:

— Мистер Долгопупс, могу ли я узнать, на каких правах вы носите значок старосты факультета? Вас, мистер Поттер, я хочу спросить о том же — где ваш значок?

Отвечать ей поднялся Рэсси МакДональд, склонившись над ней (!), он чопорно произнес:

— Профессор МакГонагалл, а вам не приходило в голову, что назначать на столь ответственную должность инвалида несколько нецелесообразно? Мистеру Поттеру время от времени приходится покидать школу для отчета у врачей, и что ж ему, каждый раз искать себе замену на время отсутствия? Но мистер Поттер нашел выход, он передал почетную должность достойному человеку, Невиллу Долгопупсу, а вас, профессор, я бы попросил написать его бабушке, леди Долгопупс, пусть старушка порадуется за внука и в кои-то веки погордится им.

У МакГонагалл хватило ума не спорить со старостой школы и хватило силы воли подавить свою взбунтовавшуюся шотландскую гордость. А Гарри и Невилл с облегчением переглянулись и улыбнулись друг другу — всё в порядке, всё улажено и больше не о чем беспокоиться.

В один из дней на уроке Граббли-Дерг учеников ждало знакомство с лечурками. Подошли к столам-верстакам и с любопытством посмотрели на кучу хвороста, хаотично наваленную там. Куча шевелилась и потрескивала, и в ней среди веток что-то юрко сквозило.

— Знакомьтесь, лукотрусы! — браво гаркнула прокуренная насквозь Граббли-Дерг, скаля желтые зубы и смачно дымя закопченной и вонючей трубкой. — Кто может сказать, что это такое?

Сначала Гермиона посмотрела по сторонам и, видя, что никто не собирается отвечать, подняла руку.

— Это лесные сторожа, живут обычно на тех деревьях, чья древесина идет на волшебные палочки.

— Верно, пять баллов Гриффиндору! Кто-нибудь знает, чем они питаются?

Гермиона снова покосилась по сторонам в надежде, что хоть кто-то удосужится ответить, но желающих отчего-то не оказалось, и ей снова пришлось отдуваться за всех.

— Мокрицами. А ещё яйцами фей-светляков, если могут их раздобыть.

— Снова верно, ещё пять баллов Гриффиндору! — как-то натужно похвалила Гермиону профессор, видимо ей тоже поднадоело, что на всем курсе только одна умная ученица. — Итак, если вам нужна древесина или листва дерева, на котором обитает лечурка, следует запастись порцией мокриц, чтобы отвлечь или успокоить его. На вид они безобидны, но, если их разозлить, могут здорово навредить обидчику, выколоть ему глаза или укусить. Их острые пальцы крайне опасны для глазных яблок, а зубы хоть и мелкие, но кусают довольно чувствительно — как будто множество иголочек сразу впиваются в кожу. А теперь подходите ближе, берите мокриц и лукотрусов — одного на троих — и изучайте их подробнее. До конца урока каждый из вас должен зарисовать лукотруса и пометить на рисунке все части тела.

Ребята с опаской подошли к столу и робко глянули на кучу хвороста, среди мешанины веток высверкивали крошечные глазки-бусинки и раздавалось тихое чириканье. Ну и как к ним подступиться? Все почему-то поглядывали на Гарри, именно от него ожидая каких-то действий, угу, понятно, привыкли видеть в нем эксперта по части магических зверушек. Гарри это польстило, и он, приободрившись, протянул руку. Из кучи веток сначала показалась пара бледно-зеленых листиков, за ними бурая головка с двумя блестящими пуговками глазок, потом некое подобие рук с неравномерным количеством пальцев — четыре на левой лапке, два на правой — и наконец вылез весь лечурка с грацией богомола. Ног у него оказалось три штуки.

Слегка прифигевший от странного вида существа, Гарри ещё ближе придвинул руку, и крошечный, не больше восьми дюймов, лечурка осторожно забрался ему на ладонь. Бережно придерживая его у груди, Гарри отошел от стола, за ним молча двинулись Драко и Гермиона, последняя не забыла прихватить горсть мокриц. Выбрав место неподалеку, уселись полукругом, и Гарри спустил лукотруса на усохшую осеннюю траву. Гермиона тут же высыпала перед ним мокриц и поспешно отряхнула руки, отчего-то передернувшись. Гарри присмотрелся и понял причину её брезгливости — мокрицы оказались мелкими насекомыми, не то жучками, похожими на блошек или клопов, не то сколопендры какие… б-бр-р-ррр… Лечурка их, впрочем, есть не стал, видимо он был сыт, он сидел прямо, подогнув под себя свои три ноги и вытянувшись в струнку, почему-то не сводил с Гарри глаз. Смотрел на него и все, просто смотрел, как фанат на любимого актера, которого он неожиданно встретил на улице вживую, а не на привычном экране телевизора. Гарри это смущало, и он никак не мог сосредоточиться на рисунке, жаркий взгляд карих глаз-бусинок сбивал с толку и отвлекал. Но скрип угольного карандаша по пергаменту вскоре успокоил его, и Гарри целиком погрузился в кропотливую работу, тщательно и внимательно зарисовал все детали, стараясь ничего не упустить. Лечурка, к слову, вел себя идеально — сидел неподвижно, а когда Гарри поднимал его лапку, послушно замирал в заданном положении с поднятой лапкой и растопыренными пальцами. Всё это, конечно же, не прошло мимо восприятия Гарри, он прекрасно заметил и отметил это более чем разумное поведение маленького создания. А когда урок подошел к концу и он отправил Гермиону передать профессору его рисунок, то, улучив момент, когда и Драко на что-то отвлечется, приподнял клапан своей поясной сумки. Лечурке подсказывать ничего не пришлось, он тут же молниеносно юркнул в кожаную тьму. На стол Гарри отнес простую веточку, да-да, вот так, внаглую, и вы думаете, к нему кто-нибудь присматривался? Ха!