Слепой дракон

Тридцать вторая глава. Нежелательная должность

Гарри растерянно таращился на золотой значок, поблескивающий на его ладони. Это кто там в Хогвартсе настолько вумный, что назначил старостой факультета его — инвалида, который сам нуждается в помощи и опеке со стороны окружающих? Да, как ни прискорбно это признавать, но за Гарри действительно ненавязчиво присматривали друзья. В Литтл Уингинге старшие ребята много лет бдительно следили за тем, чтобы малолетке Поттеру не давали ничего лишнего, что могло бы повредить его и так хлипкому здоровью. Играя в «ножички», обязательно страховали Гарри, при необходимости направляли его руку, чтобы он мог правильно кинуть ножик в песок. С мячами то же самое, всегда помогали при затруднениях.

В школе же нередко можно было наблюдать, как друзья подбирают с пола и подают Поттеру выроненные им мелкие предметы — ручки, карандаши, ластики… Незаметная и якобы случайная помощь.

В Хогвартсе в роль нянек постепенно втянулись однокурсники, сначала Гарри опекала маленькая и ответственная Гермиона, было довольно уморительно смотреть, как крошечная девчушка, высунув от усердия кончик языка, старательно и очень-очень трогательно застегивает пуговки на школьной рубашке такого же маленького Гарри. Дин Томас, Джастин Финч-Флетчли, Рэсси МакДональд и многие, многие магглорожденные дети и полукровки, не понаслышке знающие об инвалидах и зачастую имеющие таких же родственников, тоже начали незаметно опекать Гарри. Помогали встать, если он упал, подавали далеко стоящие блюда, стоило только ему взглянуть на них, и не успевал он руку протянуть к приглянувшейся булочке, так ему тут же подвигали поближе целую корзину тех булочек. Ну и всякую разную всестороннюю помощь он получал от других ребят с разных факультетов, наверное многие помнят, как Драко трансфигурировал веревочную лесенку в деревянную, чтобы Гарри смог подняться в класс Прорицаний на третьем курсе.

И вот теперь кто-то возжелал поставить его во главе всех на всем факультете — старостой. Гарри положил значок на столик и взял письмо, решив по почерку определить, кто это такой… неумный. Что ж, почерк честно доложил, что сия неумная мысль пришла в шотландскую упертую голову МакГонагалл. А может, не ей? Она ведь всего лишь заместитель директора, а тот давно сидит в глубоком маразме. Так, папа в роддоме с женой и новорожденным сыном, дядя к Хогвартсу никаким боком не относится, значит остается тётя-мама Пэт, старшая сестра ведьмы Лили. И Гарри отправился к ней. Придя на кухню, сунул ей под нос значок и письмо, тётя подняла аккуратные подщипанные брови, полюбовалась значком и внимательно прочитала письмо. Спросила:

— И что?..

Гарри тем временем втихую хомячил маленькие пышные оладушки и, естественно, поперхнулся, услышав вопрос, и возмущенно взвился:

— Как это «что»? Я же не могу быть старостой с таким… с такими… — запнувшись, Гарри потряс перед собой руками, пытаясь без слов донести до тёти смысл сказанного и абсурдность положения. Однако тётя не прониклась, с тем же твердокаменным выражением лица она спокойно сказала:

— Не вижу проблем, Гарри, ты самый нормальный человек на свете и со своими обязанностями ты прекрасно справишься.

— Ладно… — обиженно насупился Гарри. — Просто меня никто не спросил, а хочу ли я быть старостой?

— Что ж, ты прав. Обычно старост выбирают посредством голосования, а не вот так, назначением без ведома со стороны студента. Точно не хочешь?

— Точно не хочу, вот ещё… только этого счастья мне не хватало.

— В таком случае у тебя есть два способа отказаться от почетной должности. Первая — написать заявление-отказ и передать значок более достойному и компетентному товарищу, и вторая — выбрать себе помощника и после небольшого испытательного срока передать значок ему уже на своих условиях.

— А так можно? — с сомнением спросил Гарри.

— Оба способа вполне законны. Во всяком случае, Лили мне рассказывала, что кто-то очень глупый и недалекий назначил старостой Римуса Люпина, так ему пришлось себе заместителя искать, чтобы тот заменял его каждый месяц на неделю… Правда, не совсем понятно, зачем, он что, каждый месяц уезжал проведать больную бабушку?

Гарри поморщился, да-а-а уж, директор не просто давно, он уже лет двадцать в маразме сидит — назначать старостой оборотня… ну слов нет.

Северус приехал тем же вечером, рассеянно-пьяный от счастья, он, как укуренный наркотиками, сомнамбулически бродил из комнаты в комнату, поправлял подушки на всех кроватях, переставлял мелкие предметы с места на место, а оказываясь в детской, забывал обо всем на свете, влюбленно пялясь на люльку, в которой скоро появится маленький человечек. Кеннет и Гарри тщетно пытались привлечь внимание отца, тормошили, расспрашивали, всё без толку, для Северуса они временно перестали существовать.

Через сутки приехали Дженни и Джон Сайрус, и дом Дурслей заполнился хлопотами вокруг младенца. Ну да ладно, и без вас обойдемся. Дадли, высоченный и очень здоровый лоб, был уже достаточно самостоятелен и как сопровождающий для Гарри был вполне пригоден. Да и сам Гарри уже не беспомощный малолетка, так что поход в Косой переулок без участия взрослых прошел довольно успешно. К тому же, пользуясь свободой, парни ещё и оттянулись хорошенько, посидели в кафе-мороженом Фортескью, от души налегая на волшебные мороженки и кремовые пироженки, всласть побродили по всему переулку. На краю Лютного встретили Драко, Винса, Грега и Панси, снова погуляли, уже в большой компании. Заглянули в маггловское кафе, куда запросился Драко, ни разу не бывавший в мире магглов, отметили и отпраздновали свои назначения — старостами Слизерина оказались назначены Драко и Панси. Накупили школьных принадлежностей и разъехались по своим мирам.

Этим летом у Гарри был и первый сексуальный опыт. Гуляя с братьями и собаками по знойному вечернему городу, Гарри встретил Мэгги Мэдисон, она была на целый год старше его и выглядела на все свои семнадцать. Стройная и округлившаяся в нужных местах девушка давно привлекала внимание парней, и Гарри в том числе. Сейчас на ней было синее платье в тон её васильковым глазам, пушистые темные ресницы бросали загадочные тени на круглые розовые щеки, длинная коса, кокетливо перекинутая со спины на правое плечо, довершала образ местной амазонки. Гарри, понятное дело, залип. Дадли понимающе хохотнул, взял Кеннета за руку, свистнул бульдогам и ушел с ними домой, а Гарри был уволочен на сеновал, причем шел он сам, послушно и кротко, как телёнок на веревочке. Мэгги его поцеловала, Гарри не распробовал, попросил ещё… влажные и теплые девичьи губы пахли вишней и сводили с ума. Вскоре внутри у Гарри всё дрожало и ныло, внизу о-о-очень приятно тянуло. Мэгги умело и сноровисто раздела парня и восхищенно провела руками по широкой и гладкой груди юноши. Снова стала целовать. Целовала она всё, от губ и кадыка и грудь вплоть до пупка, Гарри периодически улетал куда-то в поднебесье. А потом он почувствовал её руки там, на своем члене. Стыдливо дернулся было, но тут же понял, что всё в порядке, что всё идет правильно, так и должно быть по законам природы. Да и фразы…

— Г-гарри, ты такой горячий…

— Левее сдвинься, так неудобно… ага… ага, вот так.

— И не бойся, пролезешь… ну, давай…

И… ну, в общем, самый первый раз был замечательным, девушка была опытной и умело направляла его, а паренёк был хорошим учеником и послушно следовал её указаниям. И оба они получили обоюдное удовольствие. Также оказалось здорово и просто лежать потом на колючем сене и ласкать друг друга. Наивный Гарри с трепетом проводил руками по всем изгибам девичьего тела, наблюдая при этом интересную реакцию. Мэгги извивалась под его ладонями, перекатывалась, упиралась пятками глубоко в сено и тихо-тихо выстанывала что-то в полубреду. Нежные маленькие грудки и твердые темные сосочки, горячее тело, округлые бедра и влажное, теплое нечто… Повторили ещё раз, после чего Гарри непонятно как вырубился, просто уснул и всё, провалился в сонную бездну.

Проснулся Гарри мужчиной, гордым и твердо уверенным в себе. Мэгги рядом не было, как не было и её одежды, истинная английская леди ушла по-английски. Гарри стряхнул с себя прилипшие соломинки, прочесал пальцами волосы от веточек и травинок, собрал одежду и, неторопливо одевшись, покинул сеновал.

Как ни странно, но его никто не спрашивал, где он пропадал целую ночь до рассвета. Оказалось, его выручил Дадли, сказав домочадцам, что Гарри ночует у Джека Доусона, ну, почти правда, да? Сеновал-то Доусонам принадлежит.

Улучив удобный момент, Гарри поблагодарил Дадли за прикрытие и поинтересовался, а с кем у него был первый раз.

— С Лизой Барней.

Гарри оглядел гориллоподобного Дадли и одобрительно покивал, вспоминая полноватую и веселую хохотушку Лизу, симпатичную блондиночку.

Медленно и словно нехотя уползали за горизонт последние деньки солнечного августа, жаркими лучами огрызаясь на хлещущие дождливые удары сентября. По всему югу Англии люди с интересом наблюдали за битвой двух стихий, гадая, когда, кто и кого победит. Победило лето, оно ещё долго собиралось согревать землю, но, несмотря на это, на календаре встала печальная цифра — тридцать первое августа. Всё. Лето хоть и осталось на дворе, но календарно оно прошло и закончились каникулы у детей, завтра сорвется последний листок и откроется первое сентября.

Дядя Вернон привычно доставил Гарри на вокзал Кингс Кросс, перегрузил сумку и переноску с котом на вокзальную тележку, кое-как укрепил и передал племяннику, недоуменно ворча что-то насчет кошачьих капризов. Дело в том, что в этом году в школу с Гарри внезапно попросился Симон, причем довольно убедительно, и Гарри пришлось взять его с собой. Поздоровались с Грейнджерами, которые привезли свою дочь, потом взрослые попрощались с ребятами и Гарри с Гермионой дружно шагнули в стену разделительного барьера. Оказавшись на своей территории, Гермиона с интересом глянула на Гарри:

— Ты всё ещё у Дурслей живешь, не у папы?

— Это папина жена к моим переехала, пока мы с ним в школе будем.

— А что, и правильно, одной ей тяжело будет… кстати, а когда она родит?

— А тебе не говорили? Ну тогда поздравь меня, Гермиона, двадцать пятого августа у нас с Кеннетом родился младший брат Джон Сайрус Снейп!

— Ой, правда?! — восторженно взвизгнув, Гермиона кинулась обнимать Гарри. — Поздравляю! Гарри, поздравляю! Здорово!

Тонкие руки жарко обвили его шею, девичьи губы совсем рядом, напротив его губ… смеющиеся карие глаза сощурились от смеха, Гермиона, красивая, родная, так давно и так близко… и Гарри решается, решительно целует её в губы. И Гермиона не отталкивает его, наоборот, ещё крепче обнимает и целует сама.

Мимо течет народ, их толкают, словно не видя молодую парочку. Но это не так, все их видят. Заливается слезами и с рыданиями убегает расстроенная Джинни. Свистят и улюлюкают рыжие близнецы. Удивленно поднимают брови и переглядываются Драко и Невилл. Но все они поторопились расстраиваться и удивляться. Оторвавшись от губ, Гермиона задумчиво заглянула в глаза: