Телесная психотерапия. Бодинамика

ПБ: Что вы имеете в виду, говоря «активные» мышцы?

ЛМ: Когда ребенок рождается, у него очень мало активных, т. е. произвольно активизируемых, мышц. Большинство его мышц активизируется непроизвольными рефлексами. Но с развитием ребенка специфические мышцы начинают иннервироваться или пробуждаться произвольной ветвью нервной системы. Эти пробужденные мышцы ощущаются совсем по-другому, чем еще не разбуженные. Мы называем эти спящие мышцы «мышцами младенца», потому что на ощупь они обладают странным качеством. В этих мышцах есть энергия, они не мертвы, однако в них нет ощущения структуры. Вы не можете протестировать их на гипо- или гиперответ. Когда они становятся активными, в них развивается живость, которую мы называем отзывчивость (реактивность). То время, когда мышца пробуждается, становится решающим для появления в ней моторного и психологического импринта (отпечатка информации).

Таким образом, активная мышца, это мышца, которая пробудилась в ходе развития и начинает использоваться в ее функциональном и психологическом смыслах. Другое значение — мышцы становятся особенно активными, когда начинают интенсивно использоваться в связи с особой темой. Это так в различного рода стрессовых ситуациях, так это и в терапии. Многие мышцы становятся в это время более активными, и их отзывчивость действительно может измениться — они могут стать более здоровыми или глубоко дисфункциональными. Мы находим «мышцы младенца» у многих взрослых, которые так и не выросли, их мышцы так и не пробудились для выполнения определенных функций.

Наша теория развития основана на способности чувствовать, когда определенные мышцы активны. Эту теорию поддерживают наши исследования по тестированию мышц детей различных возрастных групп с целью определения моментов их активизации.

Я хочу вернуться к теории характера. Прежде чем мы поняли, почему некоторые клиенты путаются и чувствуют замешательство при пальпации соответствующих возрасту проблемы мышц, прежде чем мы пришли к простому решению о наложении тем развития, мы долго путались сами. Оказалось, что определенные мышцы клиента, действительно, связаны с определенной темой, но не обязательно связаны с тем же самым возрастным уровнем. И недостаточно сказать, что данная мышца связана с определенным возрастом, необходимо установить тему, с которой она связана. Вся карта развития стала намного более ясной и понятной, как только мы расширили темы, вокруг которых образуются структуры характеров. Тщательно рассмотрев все ассоциации клиентов, мы также смогли увидеть более широкий паттерн тем.

Возвращаясь к Quadratus Lumborum, можно сказать: то, что люди рассказывали о своих внутренних переживаниях и то, что нам удалось узнать про эту мышцу, стало ядром того, что мы впоследствии назвали структурой/возрастом Автономии. Основная задача этой структуры — быть способным исследовать мир через следование собственным импульсам. И здесь, наконец, можно свести воедино психологические функции, движения, соответствующие стадии развития и опыт пальпации мышц.

ПБ: Свое прошлое интервью вы закончили введением понятия «телесная реальность». Идея телесной реальности, насколько я ее понимаю, заключается в следующем: если вы можете быть в контакте с вашими ощущениями, у вас появляется совсем другая основа для понимания того, что для вас является истинным. Вы приходите к этому изнутри себя. Но я также знаю, что для вас это понятие имеет более сложное значение, чем просто «дойти до чего-то кишками». С одной стороны, это связано с природой характера и его искажениями, с другой, с природой языка и его укорененности в теле.

ЛM: Давайте начнем с идеи структуры характера. Одним из важнейших моментов в понимании характера является тот факт, что благодаря структуре характера восприятие человеком реальности искажается. Мне не нравится, когда говорят: «Доверься телу, оно знает, что делать». Это слишком упрощает дело, потому что тело часто искажает правду. Если мои мышцы, которые предназначены для отталкивания людей гипореактивны, я буду убеждена, что, когда мне нужно будет это сделать, я этого просто не смогу. Если же они гиперреактивны, у меня будет внутреннее знание, что я должна отталкивать людей, чтобы защитить себя. И чем более выражена гипо- или гиперреакция мышц, тем сильнее подобная убежденность.

Поскольку у всех нас так или иначе выражены различные структуры характеров, наше внутреннее восприятие реальности подвержено разной степени искажениям. Очень часто люди говорят: «У меня такое инстинктивное чувство, что мне не следует делать этого и этого». Это высказывание может быть переведено следующим образом: «У меня сейчас какое-то нехорошее чувство, потому что в подобных ситуациях в моем детстве происходили не очень приятные вещи. Я не хочу, чтобы это повторилось снова». Человек воспринимает память тела как реальность сегодняшнего дня. Требуется большая работа по прояснению нашего сенсорного опыта прежде, чем мы будем уверены в том, что мы находимся в контакте с сегодняшними ощущениями и эмоциями. Именно поэтому мы в бодинамической терапии уделяем так много внимания работе с ощущениями. Человек приходит в терапию с телесными ощущениями и телесными переживаниями различных уровней. Часть из них относится к свежим событиям, часть — к различным пластам нашей личной истории. И прежде чем человек будет готов к работе, нам необходимо рассортировать все эти пласты. В противном случае все эти ощущения и переживания неосознанно и запутанно проявят себя в терапии.

Я много работаю над отделением ощущений из прошлого опыта от ощущений настоящего времени. Например, если клиент негативно воспринимает прикосновения своего партнера, я спрошу его, не напоминают ли эти прикосновения тактильный контакт с кем-то из его детства. Часто клиент вспоминает, что один из родителей или еще кто-то прикасался к нему так, что ему было неприятно или страшно. И здесь важно научить его очень конкретно различать элементы прошлых воспоминаний и настоящего опыта. На что было похоже прикосновение того человека, что именно чувствовалось, каким был звук голоса того человека, его взгляд и т. д. Чем похожа настоящая ситуация на прошлую и чем она отличается. Мы «ходим» между этими состояниями прошлого и настоящего, и клиент постепенно научается распознавать природу триггеров прошлого, а также то, что в настоящем активизирует их. Клиент научается видеть, что настоящее отличается от прошлого. Это становится возможным только после прояснения всех искажений реальности, и только тогда что-то новое будет происходить в его жизни. В этом заключается основная часть работы со структурой характера: осознать принятые в прошлом решения (которые стали частью характера) и затем изменить их.

Классическим примером процесса искажения являются случаи взаимодействия в парах. После того, как первая влюбленность проходит, при взгляде на любимого человека в нас начинают просыпаться воспоминания о прошлых отношениях и неприятных чувствах, связанных с этими отношениями. Мы вдруг обнаруживаем, что наш партнер похож, например, на наших родителей. И, если это происходит достаточно длительное время, не удивительно, что развитие отношений порядком тормозится. Возможность получения нового, свежего опыта, новых впечатлений и представлений (новых импринтов) приуменьшается и недооценивается, поскольку мы поглощены реальностью старых отношений и телесными воспоминаниями, которые большей частью остаются неосознанными. Без специальной проработки этих старых чувств новые отношения становятся весьма ограниченными. Интересно, что пары часто сопротивляются получению нового опыта, который мог бы нейтрализовать старую систему ощущений и убеждений.

ПБ: В связи с вышесказанным я вспоминаю о термине «когнитивная телесная терапия» и понимаю, какое большое внимание вы уделяете природе мышления и взаимодействию системы убеждения и системы ощущений/эмоций в бодинамике. Не мог ли бы вы рассказать о другом аспекте когнитивно-сенсорной связи, о природе языка с точки зрения тела? В последние годы было много дискуссий о восприятии и понимании слов через тело. Что это значит, чувствовать телом значение слова?

ЛМ: Как и многие другие исследователи языка, я была очарована определенностью значения слов. Каждое слово вызывает в нас особую ответную реакцию. И, хотя мы обычно говорим о когнитивной реакции, каждое слово вызывает также и определенный телесный ответ. Проще говоря, мы чувствуем в теле каждое слово, хотя обычно это происходит на очень тонком уровне. Я была этим заинтригована и провела достаточно времени в поисках правильных слов для называния различных предметов и явлений.

Я столкнулась с проблемой значений слов еще в те времена, когда была преподавателем метода релаксации. Возможно, частично из-за моей дислексии, мне было не слишком комфортно пользоваться словами так, как я в то время это делала. Я говорила очень неточно. Датский язык вообще достаточно запутан, поскольку в нем перемешано много слов из других языков, например французского и немецкого. Смысл слова обычно основан на определенном значении его корня. И, если вы понимаете значение корня, у вас появляется ощущение, что вы схватываете и значение всего слова. Я всегда любила отыскивать корни слов. Но, поскольку слова в нашем языке далеки от значения своих истинных корней из-за влияния других языков, я никак не могла найти правильных слов для обозначения предметов и явлений. Из-за моей дислексии единственным способом понимания слов было буквальное «схватывание» смысла на телесном уровне. Я просила моих друзей «ловить меня на слове», чтобы я могла понять, почему я сказала то, что сказала и задуматься, не могу ли я выразиться более точно. Они спрашивали меня: «Почему ты говоришь так? Что именно ты имеешь в виду?» Я стала много пользоваться словарем, чтобы понять корни различных слов. Но это было слишком трудно для меня, я не выдерживала, терпела неудачу за неудачей и замолкала. Буквально через две недели после начала этих опытов я вообще не могла говорить. Тогда я в сущности начала заново выстраивать свой язык. Я даже стала лучше писать, что является большой проблемой для дислексиков.

Я научила себя быть очень точной в восприятии значений слов, понимая, как различные слова воздействуют на нас на телесном уровне. Для меня стало очень важным находить точные правильные слова, которые согласуются с экспрессией каждой мышцы. Восприятие слов имело также решающее значение для развития системы структур характера, необходимо было найти правильные слова для передачи сущности каждой структуры. Сама по себе идея о типах характеров — довольно странная вещь. Странно думать, что есть относительно постоянное закрепленное количество реакций человека, его ответов на стрессовые ситуации, и что эти способы реагирования могут быть распределены на категории. Конечно, мне хочется думать, что у каждого из нас есть неограниченные возможности реагирования, но я создала систему, описывающую семь стадий и семь базовых типов. Описывает ли она все, чем является человек? Конечно нет, она описывает лишь основную идею характера. И хотя Райх блестяще описал суть характера, мне никогда не нравились системы характеров Райха и Лоуэна из-за их негативного использования языка. И, что еще более важно, на мой взгляд, они неточно описывают нас, какими мы являемся в целом. Я думаю, что смогла пройти в глубинную сущность тела, в ядро языка, и оттуда выстроила свою систему новых типов.