Мои ночные рефлексии

9. ОДНА БОЛЬШАЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ДРУЖБА

Наша интеллектуальная дружба с Семеном Семеновичем Зельдовичем длилась практически тридцать пять лет. В 1985 году в сентябре я пришла работать в СХИ. И в ту же осень одна моя приятельница с кафедры иностранных языков решила познакомить меня с Семеном Семеновичем, редактором газеты «Мичуринец», зная о моей страстной любви к книгам. При этом сказала — не пожалеешь! И я не пожалела, наоборот, очень ей за это благодарна! Был прекрасный мягкий осенний день. Мы вместе пошли в его редакцию на четвертом этаже. Первое впечатление — потрясающее — для того, кто впервые входил в эту комнату, сразу погружался в стихийный огромный мир книг, которые были везде: лежали стопками на его столе, плавно также стопками перемещались на стулья, горы книг громоздились по всей комнате — во всех углах, посередине. Еле протиснувшись среди этого божественного хаоса, мы подошли к столу — и познакомились. Он, отменный джентльмен (всегда! на протяжении всей своей жизни!) мгновенно встал и выпрямился, тепло пожал мне руку — и тут же кинулся освобождать стулья от книг, чтобы мы могли сесть: «Эти чертовы книги, скоро меня отсюда выживут», но сказал он это, конечно, шутя и с огромной нежностью — к книгам. И сразу же предложил чашечку кофе с очень вкусными конфетами (этот прелестный книжно-кофейный ритуал потом сказочно длился еще двадцать пять лет).

Уже при первой встрече выяснили, что круг чтения у нас практически совпадал: классическая и современная художественная литература (русская и зарубежная), литературоведение, психология, философия. Точек несовпадения почти не было (но он был, безусловно, сильнее в публицистике, как он часто говорил — «Я же все-таки журналист!» А я — в современной зарубежной литературе и зарубежном литературоведении (в течение прекрасных 5 лет учебы в институте они были объектом моих студенческих научных исследований). Но литературоведение было общей нашей с Семеном Семеновичем интеллектуальной страстью на протяжении всех долгих чудесных лет общения.

Так, мы с Семеном Семеновичем были в счастливом книжном потоке (как это обозначил в своей психологии Михай Чиксентмихайи), потоке, в котором и происходит становление креативной и профессиональной личности. Эта креативность и это счастливое состояние души может происходить только при постоянном поиске информации. В основном люди время от времени что-то почитывают. А человек, находящийся в постоянном потоке, читает всегда: систематически и системно. В своей жизни я могу назвать только 7 человек, которые были в постоянном книжном потоке, которые всегда много читали и хорошо ориентировались во всех новинках, собирали книги в свою домашнюю библиотеку (у Семена Семеновича библиотека в несколько тысяч книг, которые он покупал до конца своей жизни, которые он любил, которые ласкали его взор, напоминая о прекрасных моментах приобретения и чтения — он сам постоянно об этом говорил). Находясь в этом книжном потоке знаний, мы часто и много говорили о книгах. Со временем мы стали их друг другу дарить, причем он всегда дарил не тривиальные книги, а особенные (где он их находил?) Так, он как-то в начале 90-х подарил мне «Серьезные забавы» блестящего английского филолога Джона Уайтхеда, а как-то — «Комедию книги» — тоже о забавных приключениях книг — венгерского исследователя и писателя Иштвана Рат-Вега. Выбор книг — неслучаен. Семен Семенович обладал мощнейшей интеллектуальной иронией и подписывал книги в том же ключе — забавно — ироничном. Он, как мало кто, умел шутить и иронизировать (но при этом — как-то очень тепло, по-доброму). Например, французский семиолог Ролан Барт в своем замечательном эссе «Удовольствие от текста» сетовал о том, что половина французов абсолютно ничего не читает (обозначил это явление как национальное бедствие), т. е. французы сами себя лишают удовольствия от чтения книг. Семен Семенович свое сожаление по этому же поводу выражал иначе: «Ну, ребята (обращался он к тем, кто не читает книг), ну, так же нельзя! Что же вообще скоро будет?». Мы с горечью обсуждали с ним стремительное исчезновение наших любимых книжных магазинов в Волгограде после 90-х: «Современника», «Технической книги», двух букинистов, «9-го на Академической». Но эти разговоры мы вели уже в 10-е годы. А тогда в 80-е годы 20 века он в своей прекрасной газете почти в каждом номере делал небольшую колонку обзора недавно вышедших книг — для студентов и преподавателей. И, когда он пригласил меня (почти сразу) стать нештатным корреспондентом своей газеты, я с радостью согласилась. В течение многих лет я писала заметки из области психологии и, конечно, — о книгах. Семен Семенович щедро иногда отдавал под мою статью почти целую страницу (не первую, конечно, а вторую — в те годы их было только две — но каких!!!) Однажды в 1986 году произошел беспрецедентный случай — мою большую статью полностью слово в слово (ничего не добавив и с тем же названием!) перепечатала газета Политехнического института, но с пикантным добавлением — авторов статьи вдруг оказалось двое — причем моя фамилия стояла второй. Семен Семенович показал мне этот номер газеты со смехом: «Можете подать на них в суд — имеете право по закону!». У меня такого желания не было. Но спросила, что его так развеселило. «Ну, как же — наша газета такая популярная и интересная, что у кого-то возникло желание похитить наш материал».

Семен Семенович в первую очередь был журналистом и редактором. Но и очень интересным преподавателем (на кафедре философии). Скучные и формализованные знания он погружал в свой любимый контекст человеческих отношений (особенно взаимоотношений между мужчиной и женщиной). Он считал, что эти проблемы должны обсуждаться на занятиях. Делал он это с большим чувством такта и — юмора. Студентам нравились его занятия. Именно такое знание социальной психологии привело его невольно и к психотерапии. Дело в том, что к нему в его редакцию приходили многие (преподаватели, студенты) — «излить душу». Он гордился тем, часто это повторял, что он никогда эти «тайны» никому не разглашал. Его безупречную честность в отношениях люди чувствовали. Вообще, он умел дружить. Был надежен, добр, умен, был интересным собеседником. Он умел создавать теплую атмосферу. Так, благодаря космической орбите Семена Семеновича, в его кабинете бывал чуть ли не весь институт!

Прошли годы. В 2010 году я ушла из института. В моей жизни произошли перемены. Но в 2014 году я неожиданно вдруг ощутила острую необходимость снова пообщаться с Семеном Семеновичем, спросить его, как он себя чувствует, как воспринимает другое время бытия, что из книг читает, от чего получает удовольствие, что его огорчает. Набирая телефон, я волновалась: все-таки на тот момент ему уже было немало лет, и — вообще — жив ли? Но мне быстро ответил знакомый голос, полный энергии и радости. Все так же много читающий и много размышляющий Семен Семенович! Мы проболтали больше часа. Начался новый отсчет времени, начался новый этап нашей интеллектуальной дружбы.

Это были еще несколько лет, когда Семен Семенович мог выбираться в центр и посещать свои любимые книжные магазины. В ноябре 2014 года мы договорились встретиться в «Меркурии» у Астраханского моста (я там должна была выкупить книги из интернет-магазина «Лабиринт»). Встреча была очень теплой — обменялись подарками: он мне подарил только-только изданного своего любимого Оскара Уайльда (портрет которого всегда на видном месте висел в его редакции) «Музыка будет по-немецки. Вы все равно не поймете» (в книге собрано более 1300 фраз и афоризмов (впервые изданы «Максимы для наставления чересчур образованных»), а я — «Философию с шуткой» и «Онтологический детектив». Пять лет спустя мы вместе будем «охотиться» за недавно переведенным у нас сборником самых остроумных англичан (среди которых, в первую очередь, конечно, Оскар Уайльд) «Джентльмены шутят. Фунтик английского юмора» — оба — в разных местах, но нам удалось достать эту книгу!

Но в тот ноябрьский очень холодный вечер мы проехали на маршрутке до Аллеи Героев и пешком прошли до «Диалога», который все еще оставался прекрасным местом книг. Много шутили и вспоминали своих коллег по институту. А потом — началась «телефонная эра». Благоразумно сохранив стационарные телефоны, мы с Семеном Семеновичем могли почти каждые три дня за вечер больше часа все так же интересно интеллектуально общаться — в основном, наши разговоры были о книгах, причем не только о недавно вышедших (правда, всегда в начале разговора Семен Семенович, как истинный интеллектуал, задавал мне два вопроса «Что купили из книг?» и «Что сейчас читаете?». Мы очень много за те шесть лет вспоминали нашу русскую классику, в частности, А.Чехова, которого он обожал и ставил выше всех. Очень любил его фельетоны (чудный юмор — «как прелестно!», часто говорил Семен Семенович). Но я ему возражала и говорила, что поздний Чехов мне намного больше нравится (например, «Черный монах»), там уже грустная рефлексия, но какая глубина!). Он специально уехал на дачу (библиотека с собраниями сочинений находилась в загородном доме), перечитал, потом позвонил мне, и сказал, что давно не читал «такой прелести».

Вообще, в литературных предпочтения у нас с Семеном Семеновичем почти не было разногласий (когда разговор строится на приятии и согласии в отношении любимых авторов и тем — эмоциональный фон может быть бесконечно приятный, потому что испытываешь радость от взаимопонимания). Но когда наши точки зрения не совпадали, и появлялся (как это обозначил еще Поль Рикёр) конфликт интерпретаций, мы могли и поспорить, но мягко. Однако это было очень редко.

У нас с Семеном Семеновичем было и еще одно чрезвычайно интересное совпадение. Мы — абсолютные урбанисты. Он любил большой город. Его шум, движение, зажженные фонари и освещенные окна домов. Как он сам мне рассказывал, загородный дом его дочери — сказка. Зона комфорта во всех отношениях — еще и в атмосфере очаровательной Ахтубинской поймы и среди собственного огромного сада с прекрасными экзотическими растениями, специально выписанными из Южной Америки. И библиотека собраний сочинений в доме! Казалось бы, чего еще желать? Ему все там нравилось. Но … он очень тосковал по городу («Я готов отсюда уйти пешком!») и говорил мне фразу, которую года два назад услышал от кого-то из известных людей (не запомнил автора этой фразы) — «я — «асфальтовый человек», т. е. безумно люблю город и хочу постоянно в нем быть, а не в смысле известного корейского фильма). Эта фраза ему очень понравилась, и он часто ее повторял. Мне она тоже очень понравилась, и я ее тоже люблю повторять. Эта страсть к городу и объясняет нашу с Семёном Семёновичем нелюбовь ко всяким дачам!

В последние два года своей жизни Семен Семенович уже не мог выходить из дома, не мог посещать свои любимые книжные магазины. Чтобы он не чувствовал себя в книжном вакууме и оставался в том же нашем любимом литературном потоке, я стала посылать ему книги по почте, которые ему почтальоны приносили домой. Мы сразу созванивались, и он, и я нетерпеливо считали дни, когда посылочка придет (как он всегда любил говорить «закручивалась интрига»). Обычно (кроме одной почти детективной ситуации — пришлось звонить на главпочтамт и всех «ставить на уши») все быстро доставлялось. Радости его не было предела. Одна из последних посылок была «Еретик» М.Веллера) (2019).