Мои ночные рефлексии

12. НАШИ ПУТЕШЕСТВИЯ НА М А Ш И Н Е

2000 год. Наши путешествия на машине начались в августе 2000 года как только эта машина («шестёрка») была мужем вручную собрана после того, как она была, в свою очередь, им же разобрана «до винтика» в 1999 году (можно было бы и без кавычек). Сейчас, более 22 года спустя, оглядываясь назад, с горечью могу признать, что я не знала — под что «подписывалась»! В течение почти полутора лет и в зной, и в дождь, и в метель и в гололед мы ходили километра три пешком в арендованный у друга гараж (точнее Васюша несколько раз в неделю ходил и ремонтировал машину, а я прибегала к нему с бутербродами и помогала держать какие-нибудь запчасти — однажды это была коробка передач «на весу» на ремнях, думала, мой пупок развяжется). Теперь я хорошо понимаю, что такие нагрузки были ему противопоказаны. А тогда такой затянувшийся эксперимент казался хотя и нелегким, но все же профессиональным приключением, в котором мой гений все может!!! Да и увернуться от такого испытания было невозможно из-за наших скромных финансовых возможностей и — огромных долгов (образовавшихся у мужа из-за взлетевших неожиданно процентов в банке, когда он взял ссуду на покупку дома в 1995 году, а потом судорожно перезанимал у знакомых деньги, чтобы покрывать проценты). Вот этим знакомым и нужно было отдавать долги уже давно (были письма с угрозами) — еще три года назад.

И вот машина собрана! Началась горячая и холодная обкадка (машина тугая, капризничает, неожиданно остановилась посередине второй продольной на Тракторном, я неистово машу руками и останавливаю огромный поток машин, а сама бегу и сзади начинаю толкать машину (Вася за рулем) картинка не для слабонервных! Но через день все же принимаем решение ехать в Кременчуг на расстояние 1100 километров в одну сторону (столько же обратно).

Итак, 25 августа 2000 года путешествие на Украину началось! Выезжаем в ночь. В 11 вечера уже сели в машину и трогаемся. Поехали через Максима Горького (по Горнополянской дороге, по которой потом будем проезжать сотни раз и называть ее свой домашней — в ту ночь не рискнули: дорога очень пустынная — не освещена). Я впервые в такой ночной поездке (для Васюши — это привычная ситуация — два года до меня он по этой дороге ездил, почти всегда — один). Но даже для него ситуация тоже необычная — из-за вновь собранной его руками машины (как себя поведет?). Я испытываю восторг и ужас одновременно. Все гремит, дрожит и ревет, в салоне гуляет не просто сквозняк, а дует ветроган из всех щелей, я сижу в свитере, а Вася нет — гаишники должны видеть его погоны (он уволился из армии с правом ношения формы), чтобы не было лишних вопросов. Но вопросы появились уже на Тацинке: «Почему Вы в форме?». Вася, уже отъезжая от ДПС, говорит: «Да, чтобы всякие дураки лишних вопросов не задавали». До гаишника доходит поздно: «А это вы кого имеете в виду? … Да я вас в следующий раз…». Но мы уже мчимся прочь в черную пасть ночи. Кругом безмолвные степи, очень редко вдали мелькают огоньки небольших сел, чаще переезжаем небольшие мосты через маленькие речки, в основном, почему-то «Безымянки» (с лингвистической фантазией у нашего народа туговато). Но переезжаем и через внушительные мосты (через Дон у Калача-на-Дону) с огромным блокпостом), а через 228 километров неожиданно спускаемся к мосту через Северский Донец у Белой Калитвы (от красоты реки с ее милыми огоньками у меня захватывает дух). Я чувствую себя на подъеме — на западном склоне неба висит красная луна и хочется так ехать бесконечно долго. Но к границе с Украиной (в Новошахтинске) подъезжаем уже под утро. Выполняем все таможенные процедуры и пересекаем буферную зону в 10 километров. И, когда от Дебальцево уезжаем по трассе в сторону и мчимся уже по настоящей Украине, меня вдруг охватывает страшная тревога: «Чужая страна! Что мы здесь забыли? Когда мы будем снова дома?». Я ничего не говорю Васе, молчу. Тревога не отпускала меня больше часа. Что это было? Мрачное предчувствие майдана и «Дебальцевского котла» — краха Украины в 2014 году?

Манера езды Васи — напряженно-экстремальная (только через год я немного выправила ситуацию и уговорила останавливаться хотя бы через сто километров). А сейчас останавливаемся у каких-то больших озер позавтракать и отдохнуть. Я спать не могу. Но через два часа снова в путь. Жуткая жара. Когда проезжаем мимо терриконов и маленьких шахтерских поселков Донбасса я фотографирую, выставляя фотоаппарат из окна на ходу. Сам фотоаппарат и мои руки черные от копоти. Вот тут я и вспоминаю непонятный тогда для меня (в мае 1998 года) в гостях у моей подруги за столом ответ их знакомых — молодых специалистов-судоремонтников из Украины, которые по распределению института в Николаеве попали в Волгоград, о том, что возвращаться домой они не хотят, потому что их поселки так покрыты черной сажей, что не видно даже, какого цвета дома и заборы. Теперь я это все «вижу» сама.

Пролетаем окраины Донецка. На закате солнца въезжаем в Днепропетровск, который, несмотря на советскую (все дома похожи) архитектуру, мне почему-то очень понравился. Внушительные мосты через Днепр. Левая сторона очень холмистая с уютными особнячками. Выезжаем из города и летим дальше вдоль Днепра по достаточно пустынной дороге. Машины попадаются редко. Природа сказочно красива. Наступает вечер. Когда побежала в кустики, вернулась с мокрыми ногами от вечерней росы. Это мне не понравилось. У нас дома сухие степи. Вспомнила Александра Македонского, который старался завоевывать только сухие земли (влажная Индия была ошибкой). В Кременчуг мы влетели уже в густые сумерки в десятом часу вечера. Встретились с «кредиторами» (с первым предстояло еще встречаться три года (но он очень обрадовался деньгам), а у второго с окончательным расчетом Вася задержался очень долго). Я была очень напряжена. Сидела в машине, которая не закрывалась на ключ и которую из-за этого нельзя было покинуть, хотя я и знала номер квартиры. Наконец, Васюша появился и я испытала огромную радость. И вот тут возникла тревожная, но интересная ситуация. Надо было где-то заночевать. Вася стал говорить о каком-то сослуживце (который в данный момент понятия не имел, что к нему скоро кто-то ввалится с ночным визитом). Я не хотела никого беспокоить, но и не имела представления, как разрешить ситуацию. Он не знал, захочу ли я ехать сразу обратно в ночь и ночевать в машине где-нибудь на дороге в безопасном месте. А я не знала, сможет ли он везти машину сразу обратно и можно ли где-нибудь остановиться. Когда, наконец, неожиданно до нас дошло, что я готова и с удовольствием хочу ехать обратно, а он может и хочет побыстрее уехать из города — нас охватила двойная радость от такого совпадения наших желаний (в течение всех последующих 13 лет наших путешествий наши желания всегда гармонично совпадали!). Мы влетели в Днепропетровск уже часов в 12 ночи, Васюша на скорости покатал меня по городу, а потом мы остановились и переночевали в машине на выезде из Днепропетровска около каких-то палаточных магазинчиков. «Вкусно» выспавшись, утром часов в семь, двинулись дальше, постоянно от радости вопя: «Домой! Домой! Домой!». В дальнейшем это станет нашим девизом во всех путешествиях. Жара спала. Стал накрапывать дождик. Машина вела себя безупречно. И еще тысячу километров мы отмахали за 13 часов, влетев в Волгоград с нашей южной стороны уже по Горнополянской дороге в десятом часу вечера. Очень уставшие, но очень счастливые, мы подъехали к дому. Но домой сразу попасть не смогли. Мой бывший студент вызвался присмотреть за квартирой, но пригласил какую-то незнакомую ему девицу на романтический ужин (без нашего ведома), а мы вдруг вернулись на сутки раньше! Такой облом! Странно, но я еще перед ним извинялась за неожиданно быстрое возвращение (а он — нет). Иногда я оглядываюсь назад и поражаюсь своему робкому поведению — абсурд.

В ту осень 2000 года мы до одурения катались на машине по окрестностям и часто по вечерам (несмотря на то, что много работали, и я к тому же продолжала заканчивать диссертацию, неистово печатая на портативной машинке). Но однажды очень поздно вечером, катаясь по пустынной дороге 45 дачного автобусного маршрута, мы наткнулись на криминальных персонажей, когда делали разворот на конечной остановке, но сумели быстро дать по газам (Васюша — асс!) и ускакали домой. Дома, уже ложась спать, вдруг в полной мере осознали всю опасность таких безрассудств (а если бы машина поломалась, мы бы оказались в лапах этих случайных уродов?) и дали слово друг другу больше так не рисковать. А я вспомнила жуткий случай из «Комсомолки» о юной паре из Казани (только-только поженились и решили покататься на подаренном родителями новеньком внедорожнике 31 декабря, поехали на край города и на конечной автобусной остановке молодой муж по неопытности, разворачиваясь, застрял в снегу, но, непонятно откуда взявшиеся подозрительные типы, вызвались им помочь и… убили их, угнав автомобиль. Безутешные родители потом горько пожалели об этом «кровавом» подарке).

2001 год. На следующий год тоже в августе (15 числа) мы снова отправились в путешествие в Кременчуг отдавать долги. Выехали также в ночь, но на час раньше — в 10 часов. Та же, но уже не такая страшная ночь, та же, но уже не такая неизвестная дорога, то же, но уже не такое необычное пересечение границы под утро, тот же, но почему-то позже, чем в первый раз — около 12 ночи, приезд в Кременчуг. Мы уже были увереннее (и еще зимой, «путешествуя по картам», наметили интересный маршрут после Кременчуга — в Крым (Коктебель). Покидая Кременчуг, Вася остановился у киоска, купить шоколадку. Продавщица, совсем молоденькая девушка лет 18, узнав, что мы из России, вдруг разрыдалась, все повторяя: «Вы — из России! Вы — из России!!!». Какой смысл она вкладывала в эту фразу (муж не стал ее расспрашивать), но ее рыдания говорили о тоске по России и, возможно, о неприятии той страны, где она жила (или это было то же, как у меня год назад, мрачное предчувствие горькой судьбы этой страны — за 13 лет до роковых событий майдана?). Ночевка была спонтанной и очень напряженной — в какой-то Александрии (ясно, не в Египте), у какой-то заправки, с сомнительными типами вокруг (а машина все так же не закрывалась на ключ!), мы, не выдержав, быстро рванули в Кривой Рог (город весь утопал в зелени) и успели немного выспаться на троллейбусной остановке до 7 утра (никто не побеспокоил). Часов в 10 утра завтракали у какого-то поля с гудящими над головами проводами ЛЭП, а потом помчались по дороге, которая все время шла, с одной стороны, параллельно сказочным лиманам, а с другой — милым рощицам, в одной из которых мы немного отдохнули. А потом появился знаменитый Крымский канал, вдоль него мы ехали довольно долго (если именно этой водой снабжался украинский Крым, то мне их очень жаль — вонь стояла невыносимая). Но мы ехали в приподнятом настроении, постоянно пели «У моря, у синего моря» и вот, наконец, мы подъехали к Феодосии, решив заночевать на берегу моря. Дул очень сильный ветер. Место, где мы оказались, было диким пляжем, рядом с шоссе, но нас всю ночь «оберегала» от неожиданных хулиганов одна компания из примерно 10 человек, на двух машинах, которая оказалась очень интеллигентной (сквозь сон я со своим хорошим слухом поняла, что они отмечали какую-то годовщину окончания какого-то Московского института), было много шуток, негромкого смеха и — никакого мата! Редкая удача! Утром они уехали. А мы, позавтракав, поехали в Феодосию, которая нас очаровала — была похожа на вкусные розовые пирожные (из-за цвета домов). Но уже через несколько часов мы подъезжали (вдоль бесконечных виноградников) к Коктебелю (главной цели нашего путешествия). По сравнению с Феодосией он показался нам достаточно хаотичным, неуютным, грязноватым (сейчас, говорят, спустя 20 лет, он выглядит по-другому), но мы спешили к дому Волошина, который очень оригинально построен самим художником, и — с большим вкусом. Вася остался у незакрывающейся машины, а я с фотоаппаратом помчалась к дому Максимилиана. Когда я по набережной стала возвращаться назад, то через некоторое время поняла, что заблудилась и ушла далеко. Мобильных еще у нас не было. От страха не найти Васюшу (а как он меня будет искать?), я погрузилась в панику, но — на секунду. Включив логику, я поняла, что здесь много поворотов, поэтому я вернулась назад к дому Волошина, и стала медленно, как сталкер, двигаться — и в первый же поворот повернула … и увидела Васюшу — он мне махал. Такое пронзительное счастье испытала — почти с ревом кинулась к нему, а он сказал, что я долго отсутствовала — он тоже начал беспокоиться. Все наши страхи растворились в море (примерно в трёх километрах от Коктебеля). Мы по очереди сделали маленькие заплывчики, рядом возвышалась красавица Карадаг (на нее часто подымался Волошин — всегда без головного убора — и в жару, и в дождь), а потом вкусно перекусили кавказской едой. День был прелестный — мы неслись среди мягких дюн в сторону Керчи на грузовой паром. Сама Керчь сказочно красива, дома, в основном, белоснежные и очень много зелени, Мы ехали под кронами больших деревьев (нигде раньше такого не встречала). На таможне Вася оформлял документы недолго. Я сидела в машине и лопала булочку, но меня окружила стая собак и требовала поделиться. А рядом стояли автобусы с украинскими номерами в сторону Украины и я слышала, как один водитель говорил другому, что они уже дома, на Украине, что скоро их родной город — Винница (я удивилась — ничего себе — скоро! — еще впереди не одна сотня километров!), и что как хорошо быть дома и при этом — плакал. Я была потрясена. Конечно, чувство Родины и чувство дома — несказанные ощущения! И они у нас должны быть! Но с другой стороны — что они наделали?! — еще десять лет тому назад о таком чудовищном отчуждении и речи быть не могло. Наша общая страна — все дома. Мы впервые пересекали Керченский пролив и впервые были на пароме со своей машиной. Ощущения непередаваемые. Море немного штормило. Паром был, что называется, «под завязку», его кренило в разные стороны и было немного страшно. Когда лет 10 спустя я смотрела фильм режиссера Романа Полански «Призрак» (2010), где увидела мощный паром, поняла, на какой ненадежной посудине мы плыли (хотя разве есть после «Титаника» что-нибудь надежное?). Через полчаса мы уже резво скакали вдоль веселых полей в Краснодар, в который мы влетели уже в 11 часов. Была ночь. «Все пело и плясало» (наш ночной Волгоград, как нам показалось, был провинциальнее и гораздо спокойнее). В одном из уличных кафе выпили довольно противный кофе «на вынос». Но настроение не испортилось. Помчались дальше по ночным улицам теперь уже миллионника с вызывающими витринами магазинов. Река Кубань сверкала огнями. На ночевку остановились на ДПС далеко за городом. И это была вторая (после дикого пляжа под Феодосией) очень спокойная ночь. В Волгоград на следующий день мы вернулись днем, но за 20 км до города около переезда вдруг на своей полосе увидели двигающуюся на нас лоб в лоб легковушку — она на подъеме (!) обгоняла Камаз — но Васюша в кювет улетать не собирался, а плотно прижал ее к Камазу — почти под колеса — водитель был белый, как мел, — но разъехались и улетели прочь (никто никому ничего предъявлять не стал). Наверное, от стресса решили поскакать в степях по бездорожью (что на нас наехало?). В итоге почти сломали какой-то «домик» и следующие месяцы машина подверглась реконструкции (полностью заменили кузов, убрав люк, через который вечно все текло). Выбрали тот же цвет — бежевый.