Способы думать. История и общество, дискурс и концепт

* * *

«Сознание отображает себя в слове, как солнце в малой капле вод, — пишет Лев Семёнович Выготский, завершая свою великую и последнюю книгу «Мышление и речь». — Слово относится к сознанию, как малый мир к большому, как живая клетка к организму, как атом к космосу. Оно и есть малый мир сознания. Осмысленное слово есть микрокосм человеческого сознания»[30].

Эта фраза, насколько я мог заметить, повергает читателей Льва Семёновича в благоговейный и восторженный трепет, а меня, признаюсь вам честно, в совершеннейший ужас — приземлённый и животный.

С одной стороны, я понимаю, что Лев Семёнович, безусловно, прав, и если мы говорим о «внутреннем слове», то в нём заключен весь спектр возможных смыслов, занимающих моё сознание: все мои «внутренние слова» поясняют друг друга, а потому в каждом из них (как в «малой капле») отражается «солнце» (сознание) в целом. Но, с другой стороны, от этого понимания правоты Льва Семёновича, что называется, не становится легче, скорее наоборот. Совсем наоборот! Ведь получается, что всякое слово лишено хоть какой-либо определённости… Если же добавить сюда фальсифицирующую функцию мозга, который постоянно «переписывает» высказывание, превращая «непонятное» (фактическое) в «понятное» (иллюзорное), вспомнить о том, что означение по природе своей «произвольно» (Ф. де Соссюр), а множество существительных (не говоря уже о глаголах, прилагательных и деепричастиях) и вовсе являются «вымышленными» (Ч. Пирс), из-за чего на границе между «корой» и «подкоркой» неизбежно происходит толчея неопределённости и сумбур вместо музыки, то что в таком случае представляет собой моя речь?!

Возможно, сейчас этот мой вопрос прозвучит как некое издевательство, но, право, ничего подобного у меня и в мыслях нет. Я лишь пытаюсь выявить, продемонстрировать, показать проблему: наши «слова» — к сожалению, капли вод в бурном потоке высказываний, а вовсе не — хотя бы капли — определённого смысла.

Великим легко… особенно подводить итоги. Только что мы читали, как Лев Семёнович финализировал своё научное творчество, а вот последний абзац последнего текста Михаила Михайловича Бахтина (словно они советовались, как заканчивать, как Делёз с Гваттари): «Нет ни первого, ни последнего слова и нет границ диалогическому контексту (он уходит в безграничное прошлое и безграничное будущее). Даже прошлые, то есть рождённые в диалоге прошедших веков, смыслы никогда не могут быть стабильными (раз и навсегда завершёнными, конченными) — они всегда будут меняться <обновляясь> в процессе последующего, будущего развития диалога. В любой момент развития диалога существуют огромные, неограниченные массы забытых смыслов, но в определённые моменты дальнейшего развития диалога, по ходу его они снова вспомнятся и оживут в обновленном <в новом контексте> виде. Нет ничего абсолютно мёртвого: у каждого смысла будет праздник возрождения»[31].

Будучи психиатром, я привык наблюдать подобные «праздники возрождения смысла» где надо и в особенности где не надо, на постоянной, так сказать, основе, поэтому восторгов Михаила Михайловича касательно вечности этого смыслового хаоса, как вы понимаете, я разделить не могу, хотя и правота его для меня очевидна. Но как транслировать смыслы, если они уже по дороге, в процессе сказывания, перерождаются?..