Способы думать. История и общество, дискурс и концепт

О ВЛАСТИ

Ни одна из этих тем не заинтересовала Ивана, да и не слишком он прислушивался к этому странному разговору двух чудаковатых людей «о непонятном». Однако в какой-то момент уши его сами собой вдруг навострились и уловили фрагмент беседы — достаточный, чтобы понять его суть. То ли хмель стал отпускать, то ли свежесть повеяла с воды… непонятно.

— Хорошие люди потому и не соглашаются управлять, — говорил один из дядек, вроде Сократ, — ни за деньги, ни ради почёта. Они не хотят называться ни наёмниками, открыто получая вознаграждение за управление, ни ворами, тайно пользуясь его выгодами, и почёт их не привлекает — ведь они не честолюбивы. Чтобы они согласились управлять, надо обязать их к этому и применять наказания. А самое великое наказание — это быть под властью человека худшего, чем ты, когда сам ты не согласился управлять. Мне кажется, именно из опасения такого наказания порядочные люди и управляют, когда стоят у власти. Если бы государство состояло из одних только хороших людей, все бы, пожалуй, оспаривали друг у друга возможность устраниться от правления, как теперь оспаривают власть[35]…

Эта вдумчивая тирада прервалась вдруг самым неожиданным образом: Иван заржал. Ржал он громко, весело, надрывно и вместе с тем как-то печально… Трагически даже.

— Молодой человек, вам нехорошо? — спросил второй из дядек, кажется, Полемарх, и в его низком, распевном голосе звучала искренняя озабоченность.

— Мне?! — Иван выкатил грудь колесом и ткнул в неё обеими непослушными руками. — Мне прекрасно! Это вам нехорошо, господа хорошие! Вам!

— А нам, по-моему, вполне хорошо, Сократ, или нет, и я что-то упустил из виду, пока мы беседовали? — Полемарх внимательно оглядел своего собеседника.

— Не беспокойся, дорогой Полемарх, — тут же успокоил его Сократ. — С нами всё в порядке, да и с молодым человеком тоже…

— Ну вы даёте! — выпалил Иван, всплеснул руками и упёрся ими в колени, чтобы не потерять равновесия. — Как вы там сказали?.. Ни за деньги, ни ради почёта? А зачем власть-то тогда? Она только ради денег и нужна!

Сформулировав мысль, Иван глубоко и уверенно выдохнул, ощутив собственное концентрированное пивное амбре.

Мужчины переглянулись.

— Как ваше имя, молодой человек? — спросил у него Сократ.

— Иван. Иваном зовут. — Иван аккуратно кивнул головой, стараясь, чтобы она часом не завалилась набок.

— Мы с моим другом Полемархом рады знакомству, — продолжал Сократ. — Меня зовут Сократ.

Иван нервно прыснул. Сама мысль о том, что человека могут звать Сократ, показалась ему в эту минуту чрезвычайно забавной.

— Доброго здоровьица… — ухмыльнулся Иван.

— Зевс меня забери… — выдохнул Полемарх, который, кажется, только сейчас понял, что их сосед по скамейке мертвецки пьян.

— Так вы, Иван, считаете, власть нужна ради денег? — тем же спокойным тоном продолжал Сократ.

— Ещё бы!..

— Верно, вы думаете так, потому что не знаете, что власти не существует…

— Постой, Сократ, — вмешался Полемарх, — о чём ты говоришь? Как может не быть власти, если мы живём в государстве, которое управляется конкретными людьми?

— Полемарх, я обязательно отвечу тебе, — остановил его Сократ. — Но прежде мы должны понять, что имеет в виду Иван, когда произносит слово «власть».

— А что я имею в виду? — Иван даже обиделся. — Я говорю: власть — это деньги. У кого власть — у того и деньги. И потому свободы нет. Вот меня сегодня начальник выгнал с работы. У него деньги и у него власть. Зажимает…

— О нет, Иван, — покачал головой Сократ, — ты снова произносишь слова, значение которых мне непонятно. Если ты хочешь, чтобы я тебя понял, ты должен объяснить мне каждое из этих слов — «свобода», «деньги», «начальник». Но прежде давай всё-таки поймём, что такое «власть», как ты её понимаешь. Согласись со мной, Полемарх, — обратился он к своему товарищу, — иначе мы не сможем вести нашу беседу…

— Полностью согласен с тобой, Сократ, — поддержал его Полемарх. — Но не забудь, потом ты всё-таки должен будешь ответить на мой вопрос.

— Обещаю тебе, дорогой Полемарх! — заверил его Сократ. — Итак, Иван, что такое «власть»?

— Власть — это когда мной командуют, — ответил Иван и с некоторой растерянностью уставился на Сократа. — Чего тут непонятного?..

— А кто тобой командует, Иван?

— Мной?! Да все!

— Вижу, ты раздражён, Иван. И это понятно, ведь ты лишился работы. Но попробуй ответить на мой вопрос точно: кто конкретно тобой командует? И в чём это проявляется?

— Клянусь Зевсом, ты задумал какую-то хитрость, Сократ! — вставил Полемарх.

— Ничуть, — возразил Сократ и уставился на Ивана, отчего тому стало как-то не по себе.

— Правительство мной командует, президент… — стал перечислять Иван, но в нём уже почему-то не было той первоначальной уверенности. — Все кому не лень, короче говоря.

— Подожди, Иван, не торопись, — попросил его Сократ. — Ты, кажется, начал со своего начальника. Он командует тобой? Точнее, командовал, когда ты работал на него?

— Конечно! — подтвердил Иван.

— Но разве, когда ты устраивался на работу, ты недоговаривался с ним? — удивился Сократ. — Разве не взял ты на себя, как свободный человек, некие обязательства? Разве не обещал ты выполнять некие обязанности, за которые тебе обещали платить деньги?

— Взял, — согласился Иван.

— Так в чём же состояла власть твоего начальника над тобой? Разве можем мы сказать, что, когда ты садишься в такси и просишь водителя отвезти тебя домой, ты командуешь им? Или же ты, как я всё-таки думаю, просто нанимаешь его на работу, и он соглашается на неё как свободный человек? Сегодня ты, я вижу, вряд ли сможешь попасть домой самостоятельно… Могу ли я считать тебя потому «начальником» всех таксистов?

— Ну это, конечно… — смутился Иван. — Перебор. Но… Ты хочешь сказать, что мой начальник не был мне начальником?

— Нет, дорогой Иван, — ответил Сократ, — я хочу сказать только то, что мы должны осторожнее пользоваться словами, если хотим, чтобы нас понимали правильно…

— И чтобы мы сами правильно понимали жизнь, — добавил Полемарх, утвердительно покачивая головой. Всё это время он сидел тихо и внимательно слушал речи Сократа.

— Совершенно верно, Полемарх. Спасибо тебе, — поблагодарил его Сократ и снова обратился к Ивану: — В конце концов, «начальник» — это ведь только название для определённого человека в определённых обстоятельствах. Если человека зовут Владимир — это ведь не значит, что он действительно «владеет миром» (как говорит нам его имя), а если Всеволод — вообще всем Сущим! Не так ли, Иван?

— Так, конечно.

— Или вот, если ты едешь по дороге и видишь знак «стоп», этот ли знак тормозит твою машину или всё-таки педаль тормоза, на которую ты нажимаешь, а можешь и не нажать?

— Педаль, — Иван растеряно посмотрел на Сократа.

— Тогда, если ты соглашаешься со мной в этом, Иван, ты должен согласиться со мной и в том, что всякое название может означать что угодно, но это не имеет отношения к тому, что происходит на самом деле. Если я дам малышу палку и скажу: «На, покатайся, это будет твоя лошадка», — он, вероятно, примет мою игру, обхватит её ногами и закричит: «Но! Поехали!» Но ведь оттого, что я назвал палку «лошадкой», она не станет настоящей лошадью — она не заржёт и не поскачет.

— Не поскачет, — не удержался Полемарх. — Совершенно точно!

Иван был вынужден молча согласиться.

— При желании, — продолжал Сократ, — мы можем называть «начальника» — «старшим человеком», «работодателем», «собственником», «руководителем предприятия», «топ-менеджером», и от этого он не станет больше или меньше самого себя. Это лишь игра слов — назвать кого-то «начальником» и решить, что на этом основании ты являешься его «подчинённым».

— Ну, это логично, — уклончиво ответил Иван, пытаясь с изрядным трудом осмыслить сказанное. — Вроде как…

— Спасибо, Иван, что ты ценишь мои рассуждения, — улыбнулся Сократ. — Таким образом, мы должны признать, что, хотя слово «власть» по смыслу и означает чьё-то властвование, это ещё не значит, что этот кто-то действительно имеет власть над нами. Само слово с его исконным значением вводит нас в заблуждение. Но не следует уподобляться ребёнку и принимать палку за лошадь просто потому, что её кто-то так назвал.

— Идея понятна, — подвёл черту Иван.

— Так кто же командует тобой, мудрый Иван?

— Ну, если не начальник, то президент… — Иван на секунду задумался. Светлая мысль пришла ему в голову — А, понял! Сейчас ты меня подловишь: скажешь, что президенту нас избранный, а значит, это я его выбрал «как свободный человек» и поэтому должен ему подчиняться! Не-е-е… — Иван назидательно погрозил Сократу пальцем. — Не проведёшь ты меня! Второй раз я на эту удочку не попадусь! Не голосовал я за него, вот! Я вообще на выборы не хожу уже… уже даже не помню сколько. Ясно?!

— Что ты, Иван! — замахал руками Сократ. — У меня и в мыслях такого не было — пытаться подловить тебя! И мы ведь не хотим решить сейчас, кто прав, а кто виноват. Ты не подсудимый, а я не прокурор. Мы просто выясняем, что ты имеешь в виду, когда произносишь те или иные слова. В противном случае наш разговор вряд ли можно будет назвать диалогом. Согласись…

— Соглашусь…

— Итак, тобой, как ты говоришь, Иван, командует президент. Но как он это делает? Он отдаёт тебе какие-то приказы? И если, во что мне, по правде говоря, не слишком верится, это действительно так, что будет с тобой, если ты не выполнишь его приказ?

— Вот что… — Иван задумался и даже как-то растерялся. — Ты прав, Сократ. Президент не отдаёт мне приказов. Врать не буду. Но он же власть…

— О том тебе и толкую, Иван, — тут же поддержал его Сократ. — Ты используешь слово, которого не понимаешь. Если власть, как ты сам сказал, — это возможность командовать кем-то, то нельзя назвать властью того, кто не отдаёт и не может отдать тебе никакого приказа. И я, честно говоря, сильно бы удивился, если вдруг здесь появился бы президент и отдал тебе какое-то приказание… Это было бы даже нелепо.

— Но если я какой-то закон не выполню, меня же посадят, — запротестовал Иван. — Так что, считай, есть эти приказы. Пусть президент и не отдаёт мне их лично, не такие у нас с ним отношения, но есть же эти… как их там? Полиция, прокуратура, Следственный комитет, кажется. Суд, наконец! Тюрьма!

— Это ты прав, Иван. Безусловно прав! Есть всё, что ты перечислил. Но ответь мне прежде на один вопрос: для чего созданы эти структуры — для того, чтобы защищать преступника или всё-таки добропорядочного гражданина?

— Ну вот тут я тебя и поймаю, — обрадовался вдруг Иван. — Созданы они, может быть, и для защиты добропорядочного гражданина, как ты говоришь. Но работают как приказывает им власть. А потому это репрессивная машина и средство подавления свободы!

— Стоп-стоп-стоп, не торопись! — взмолился Сократ. — Ты так быстр, что я не поспеваю за тобой. Я ведь уже старый человек, Иван. Позволь мне догнать тебя. Итак, ты говоришь, что суды, прокуратура и полиция работают неправильно?

— Апсульмо!

— Хорошо, Иван. Есть ли у тебя дома стиральная машина?

— Есть.