Мои ночные рефлексии

Когда Васюша вернулся окончательно в Волгоград и мы встретились, мы стали тесно общаться с его родственниками. Сестрами и сыновьями от первого брака. Я к ним полетела на всех парусах (как это я умею делать!), потому что понимала, что у Васи было чувство вины перед ними из-за его долгого отсутствия и, в общем, из-за неучастия в их судьбе (его вторая жена этому препятствовала, была очень скандальная, даже постоянно умудрялась жаловаться командирам на своего мужа (Боже мой! На Васюшу! За что?) — один из них в Хабаровске, как-то случайно увидев ее из окна, чтобы с ней не пересекаться, вытянул руки и со словами: «Нет! Меня нет! Меня нет!» — выпрыгнул в окно! Сама она все 13 лет никогда не работала! Никогда! Зато весь год, пока Васюша рисковал жизнью в Афганистане (он сам туда напросился) — она весь год прожила с парнем моложе себя более, чем на 15 лет, который однажды и разбил вдребезги всю, привезенную Васей дорогостоящую аппаратуру, а она, будучи очень самоуверенной, стала требовать в посланных ею телеграммах (одну за другой!) присутствия Васи, чтобы он прилетел из Украины немедленно! И Вася, не представляя, что его ждет, прилетел — а умный следователь сразу ввел его в эту специфическую щекотливую тему (предварительно потребовав у любовников подробные объяснительные!) — Вася подал на развод — а она в гневе сама полетела на Украину — требовать у командования, чтобы ее перевели тоже на Украину (!) — но командование (сразу разобравшись кто есть кто) грудью встало на защиту Васи — и наглая беспардонная малограмотная жена (прости мою душу грешную, Господи!) — впервые получила отлуп (но уже через два-три года она сумела обменять оставленную ей Васей 3-х-комнатную квартиру в Хабаровске — на такую же в Волжском). В 1997 году (за год до встречи со мной) их пути пересеклись и довольно «смелые» детишки (20-летняя дочь и 16-летний сын), как я поняла, стали папу третировать — похлопывали по плечу, приговаривали: не волнуйся, мол, папочка — мы от тебя теперь не отстанем! Я при этом не присутствовала, их в глаза никогда не видела, но я сразу очень остро поняла, что Васюша сильно переживает и испытывает огромный стресс. И поскольку он мне был уже безумно дорог, и поскольку я интуитивно чувствовала его очень хрупкое здоровье, и поскольку я не переношу хамство ни в каком виде, — я приняла решение его защитить и оградить от токсичного общения. Но, на удивление, сильно напрягаться не пришлось: они, видимо, прозондировали почву и выяснили мой статус (вузовский преподаватель). Явиться к нам домой они не рискнули (но очень даже рискнули год назад — к его предыдущей жене!). Был только один звонок, какая-то женщина, правда, не очень уверенным заплетающимся голосом, все выясняла, есть ли у него недвижимость на Авангарде (я спокойно, но твердо ей объяснила, что не дом (она все упирала на дом), а квартира есть, но она моя, а я его жена, а Вы — кто?) — бросили трубку. Да, в этой ситуации не всё просто. И можно очень по-разному ее интерпретировать (кто-то — даже не в пользу Васи). Но я знаю очень горькую правду: все его болезни, которые потом на него обрушатся через 15 лет, своими корнями уходят также и в его 13-летнюю жизнь, наполненную перманентными жуткими стрессами (не смею вдаваться в подробности!). Третировать такого умного, такого образованного, такого талантливого, такого трудолюбивого и при этом — такого очень мягкого человека — надо было быть очень злой и очень тупой.

Итак, мы стали активно общаться с родственниками Васюши. С Наташей (средней сестрой — у них с Васюшей всегда были хорошие отношения) — у нее двое сыновей (старший Андрей стал священником, потом защитил кандидатскую по истории, младший был шофером) и с Татьяной, портнихой (с шестью детьми, из которых, к сожалению, четверо отсидели в тюрьме — двое — не один раз) у неё с Васюшей никогда не было понимания. Но самое плотное общение было с сыновьями (старшим — Сергеем, на тот момент опером, закончил юридический колледж и физкультурную академию (просто излучал из себя суперменство!) и с младшим — Михаилом, на тот момент собиравшимся жениться и ничего из себя не представлявшим). Наша жизнь была очень напряженной: работа, Васины клиенты, которые приезжали часто и домой (помимо точек выдачи), а сыновья приезжали, когда им вздумается — без приглашения (часто в 12 ночи — я не очень напрягалась тогда — мы же совы). Я очень хотела, чтобы Васюшин статус отца был высоким и непререкаемым. Сразу сама предложила помочь поступить на мехфак заочно в нашу (тогда еще академию) младшему Михаилу. Но старший Сергей сказал, что Мишка подождет, а срочно нужно устроить Настю (его жену), т. е. перевести с платного частного института на наш экономический факультет (бесплатный). Я на следующий же день побежала к декану факультета (Зинаиде Николаевне), у нас с ней были хорошие отношения, потом к ректору (на тот момент Лемякину, которого я не знала, но он меня почему-то знал и очень тепло принял), а, когда все официально было подписано, мне пришлось еще побегать и «доздать» некоторые предметы. Но, в общем, Настя меня потом не беспокоила. А вот младший сынок — Михаил — тот еще подарок: все вступительные экзамены сдал «гарантированно на двойки» (мой друг Семён Семёнович, который был в комиссии, страшно возмущался и несколько раз мне выговаривал: «Ира! У него бездна ошибок! Почему он такой безграмотный? Он даже слово «рожь» написал без мягкого знака!» и по другим предметам — ноль!). И «сдавать» некоторые экзамены и зачеты я тоже была вынуждена не один раз и не один год! А через пять лет я вдруг опять сама очень захотела, чтобы поступила Наташа (Васюшина средняя сестра) на мехфак на платное отделение (она — после техникума). И мне нисколько не жалко было оплачивать ее учебу почти четыре года (с моих отпускных — так совпадало по времени). Она — молодец! Училась самостоятельно, на «отлично», была старостой группы и получила (как она часто нам говорила) огромное наслаждение и от учебы, и от общения. Довольно часто (5–7 раз в год) мы с Васюшей для родственников, но чаще для своих друзей, накрывали праздничные столы (до 15 приглашенных). Мои бифштексы, отбивные, торты «Наполеоны». А какие Васюша делал салаты с чесночком! Атмосфера была очень интересная, дружеская (ни на кого не похожая — это все признавали!). В основном, вели разные разговоры (Васюшка иногда вспоминал свои прыжки с парашютом, службу, мы оба — наши путешествия), иногда даже устраивали танцы (у нас довольно просторная прихожая). А ещё мы часто моих подруг брали в мини-путешествия на Ахтубу, на Дон, на Иловлю (См. мое эссе «Наши путешествия на машине»). НО в относительно длинные путешествия уезжали только вдвоем — один-два раза в год (См. — там же). А по окрестностям катались очень часто (сначала — почти каждый день, потом — несколько раз в неделю). Был постоянный любимый маршрут, как мы его называли между собой — на «петельки»: на Варваровское водохранилище (Варваровку) около учхоза «Горная поляна» и к лесополосе, немного не доезжая до Нового Рогачика (в общей сложности — туда — обратно — 60 километров). Чаще — на закате солнца и также очень часто — в густые сумерки — ближе к ночи. Васюша ночью ориентировался превосходно. Никакой пространственной прозопагнозии у него не было. Никогда не блуждал (даже в незнакомых местах). В общем, мне Васюша подарил целый мир путешествий по разным ландшафтам: наши степи (чаще по Ростовской трассе — мы их любили больше всего!), полупустыни (в сторону Астрахани и Калмыкии), леса и перелески (Средняя полоса России — в сторону Москвы), мои любимые болота (кое-где в Ростовской области после Волгодонска), высокие горы (на Северном Кавказе), холмистые горы (в Крыму), моря (Чёрное и Азовское), реки (Волга, Дон, Иловля, Северский Донец) и — бесконечное множество маленьких рек. Часто домой возвращались поздним вечером или ночью. Ставили машину в гараж (в 2003 году гараж купили в ГСК-9 в километре от дома) и бежали, взявшись за руки, вниз по улице вдоль частного сектора, потом по нашим улицам. Эти поздние возвращения особенно дороги: они были окутаны романтикой, таинственностью, чувством единения со Вселенной, радостью бытия, восторгом от возвращения домой, погружением снова в свой прекрасный очень уютный дом. Все нулевые годы были прекрасными и — безоблачными.

В 2007 году Васюша организовал установку домофонов на всех четырех подъездах (ему помогали старшие по подъездам — спасибо им огромное: Надежде Алексеевне из нашего второго подъезда, Нине Николаевне из третьего подъезда и Ларисе Васильевне из четвертого), с первым Васюше пришлось пыхтеть самому (тогда еще старшей там не было). В 2009 году Васюша (с его жаждой публичной деятельности и неуемной энергией) добился капитального ремонта нашего дома (регулярно ездил в МУ ЖКХ и выбивал его в департаменте), возглавил его и за лето все было идеально сделано (последний штрих: я, как психолог, выбрала по цветовому кругу Кандинского желтый цвет и строители нашли именно такой — до сотого оттенка!!! — потом многие дома в Бекетовке были покрашены именно в этот «апельсинчик» — но наш дом народ с тех пор стал называть «жёлтый дом»!). К этому времени Васюша стал старшим по дому, и мы подумывали создать собственное ТСЖ. Но как-то поехали поднабраться опыта в другую часть города и — «набрались» таких впечатлений, что от идеи отказались навсегда. Но угрожающая ситуация все равно нас настигла (в 2010 году наш дом решила перехватить бандитская компания — они подделали подписи наших жильцов и присвоили дом себе — Васюша пошел в атаку!). Начались нервотрёпки — участковый, милиция, прокуратура, но до суда дело не дошло, потому что другая управляющая компания пригласила нас к себе. НО: нужно было обойти все 80 квартир и оформить невероятное количество документов (все упало на Васю! — много лет спустя, я остро поняла, что это должна была всё сделать новая управляющая компания!!!) и — в областной администрации отбить наши позиции (с директором новой управляющей компании поехал Васюша) — т. е. сразиться с бандитами (которые сами по себе оказались «очень милыми» людьми и с большим респектом отнеслись к Васе). Я очень не хотела, чтобы он ехал на то совещание (аргументировать свои страхи я не смогла — этот род деятельности мне был абсолютно не знаком — и удержать его было не в моих силах). Итог был грустный: та поездка для него оказалась по степени напряжения и волнения (он мне рассказал, что, когда выступал — губы у него пересохли) — триггером (спусковым крючком) для сахарного диабета 2-го типа: у него сразу сахар поднялся до 18! Для нас (особенно для меня) это был удар. Я его на такси сразу повезла сначала к терапевту, потом к эндокринологу в поликлинику при военном госпитале. Осматривали довольно равнодушно (всё бубнили — у Вас диабет!). Выписали таблетки (которые он принимал до конца своих дней). Я в книжных магазинах города скупила все книги (штук 20) по диабету и все прочитала (какой должен быть образ жизни, какое должно быть питание — «втыкалась» во все тонкости и нюансы, пока не сложилась относительно полная картинка). Интернет тоже помог. В общем, с этой болезнью нужно было научиться жить. Это произошло в мае. А за два месяца до этого — в марте — он переболел очень тяжелым гриппом (с высокой температурой и даже — бредом). Заболел он под выходные (поликлиника не работает), я оббегала все аптеки и выпросила в одной из них ципролет (он после этого быстро поправился).