Один в Африке. Путешествие на мотороллере через 15 стран вглубь черного континента

Либревиль, Габон

Первые два дня плавания протекают без волнений. Спокойное море позволяет судну держать ровный и достаточно быстрый ход. На борту заняться почти нечем. Помогаю повару в приготовлении еды. Чтобы немного развлечься, я забираюсь наверх, на груду разных товаров, целиком заполнивших корму. Огромные джутовые мешки, поставленные один к другому, образуют укромные местечки-лежанки, где я могу побыть в компании своих мыслей, лечь или сесть и наблюдать за кильватерной струей, непрерывно возрождающейся и теряющейся в направлении к линии горизонта. В Ломе я купил удочки и нейлоновую нить, из которой делаю длинную леску. Поплавок – просто кусок дерева, которому я ножом придал форму рыбки и обернул алюминиевой крышкой от пустой коробки с порошковым молоком. Часами сижу с удочкой, надеясь, что какая-нибудь рыба, поглупей остальных, все же клюнет. Потом, когда замечаю, что поплавок потерял свою сверкающую алюминиевую одежку, приходится сдаться. Иногда поднимаюсь на капитанский мостик, чтобы свериться по навигационной карте об уже проделанном пути и понять, сколько еще километров нас отделяют от берега.

Третьей ночью замечаю слева огни и спрашиваю у капитана об их природе. Он отвечает, что мы идем вдоль нигерийского побережья, как раз в районе дельты Нигера, и то, что я вижу, – огни нефтяных скважин. Эта часть африканского побережья – одна из самых загрязненных зон в мире. Нефтяные компании продолжают добывать нефть, разрушая экосистему дельты Нигера, при пособничестве правящего политического класса страны. Поэтому, а также и по чисто личной причине, пользуюсь случаем послать еще одно проклятие стране, которая отказала мне во въездной визе без всякой причины. Потом возвращаюсь на корму к своей лежанке на тюках и предаюсь одиночеству, восхищаясь изумительным, усеянным звездами небом.

Впервые в жизни замечаю созвездие Южного Креста, столь любимое моряками и видимое только на этой широте. Вспоминаю стихи Данте, который в первой песне Чистилища говорит об этих так прекрасно расположенных четырех звездах:

Я вправо, к остью, поднял взгляд очей,
И он пленился четырьмя звездами,
Чей отсвет первых озарял людей.
Казалось, твердь ликует их огнями;
О северная сирая страна,
Где их сверканье не горит над нами![1]

На четвертый день огибаем Камерун и остров Малабо, на котором располагается одноименная столица Экваториальной Гвинеи, маленькой страны, вплоть до недавнего времени опустошенной гражданской войной. Если бы дела складывались по-другому, я бы охотно посетил эту крошечную и загадочную страну Западной Африки, которая после долгих лет страданий движется в направлении мирного будущего и прогресса, связанного также с разработкой богатых нефтяных месторождений (хочется надеяться, что не во вред окружающей среде).

Ночью 15-го я просыпаюсь от сильной бортовой качки. Сидя в койке, слушаю озабоченные крики экипажа. Отчетливо различаю голоса капитана и Стефана, второго помощника, отдающих громкие команды морякам. Одеваюсь и выхожу на палубу, стараясь не упасть. Море бурное, между громами и вспышками молний небо посылает вниз частый дождь. Моряки заняты закреплением грузов, сдвинувшихся из-за сильной волны.

Один из грузовиков, стояночный тормоз которого был не очень хорошо установлен, поехал и врезался в легковой автомобиль, разбив его правый борт. После почти двух часов под барабанящим дождем удается справиться с ситуацией. Закончив работу, обессиленные моряки уходят в укрытие, чтобы выкурить по сигарете. Буря бушует до рассвета, потом море неожиданно успокаивается, а на небе, очистившемся от туч, на горизонте вновь появляется солнце и возвращает всех в хорошее расположение духа.

Сказать по правде, довольны не все. Из-за сильной качки некоторые из клеток с козами, свиньями и овцами перевернулись. Одна козочка, привязанная за шею к шесту слишком короткой веревкой, оказалась задушенной в перевернувшейся клетке. Какой-то поросенок, выбравшийся из клетки, рисковал закончить свои дни еще хуже. Свободно передвигаясь по корме, он мог бы упасть в воду и стать пищей для акул.

Смерть несчастной козочки нанесла огромный экономический ущерб ее хозяину, одному из пассажиров. Однако, как часто случается в жизни, то, что одним приносит боль, если взглянуть с иной точки зрения, может считаться моментом удовлетворения или даже выгоды для других. И действительно, неожиданная кончина бедной козы дает экипажу возможность разнообразить меню сочным и питательным жарким.

Без излишних сожалений животное обдирают и разделывают на части, а автор этих строк принимает на себя задачу приготовить мясо. Решаю запечь его в духовке, добавив помидоры, картофель, перец, лук и различные специи, чтобы нейтрализовать специфический запах козьего мяса. Когда в офицерской кают-компании все соберутся за столом, козочке воздадут должные почести за проявленный дух жертвенности, а повар получит комплименты за отличное блюдо. Даже сам владелец козы, забыв про траур, убедится в отличных органолептических свойствах жаркого, обратив затем ко мне широкую одобрительную улыбку и крепко пожав руку в знак благодарности.

Днем 25-го мы швартуемся в порту Либревиля. Экипаж буквально брызжет радостью. Наконец-то, после двухмесячного отсутствия, моряки снова увидят свои семьи. Мое сердце наполняет легкая грусть. Знаю, что эта радость сейчас – не для меня, но стараюсь не огорчаться. Прежде чем предпринять путешествие, я уже понимал, что придется пережить долгие периоды одиночества, и что компанией моей станут лишь собственные мысли и, разумеется, Веспа.

Погруженный в свои думы, вижу, что ко мне приближается Бернар. Он хочет знать, что я собираюсь делать. Тогда я спрашиваю, можно ли остаться на борту все то время, что потребуется для получения виз в Республику Конго и в Демократическую Республику Конго. Он отвечает, что для этого нет никаких препятствий и что я сам решу, когда мне покинуть судно. Его слова для меня очень приятны: если буду продолжать спать в своей каюте, то смогу сэкономить изрядную сумму.

Я бы хотел как можно скорей запрыгнуть в седло Веспы и отправиться изучать город, но она на судне, где-то среди других грузов. Только на следующий день я смогу получить ее в свое распоряжение, после того как ее спустят на пирс при помощи электрокара. К девяти вечера весь экипаж уже сойдет на берег и отправится к своим дорогим.

Остаемся втроем: я, Аркад, ответственный за охрану судна, и Алексис. Последний, сжалившись над тем, что я остался один, приглашает меня пойти с ним к его невесте. А потом выпьем пива в каком-нибудь баре. Алексису, рулевому, я подарил во время плавания целую пачку сигарет, хотя он просил лишь одну. Знаю, что он оценил этот жест и сейчас приглашает меня в знак признательности. Именно поэтому не могу отказаться. Провожу вечер в веселой компании; Аннет, девушка Алексиса, очень милая, но мне кажется, что она слегка с приветом. Беспрестанно пьет пиво и горланит песни. Алексис тоже пьет много, к концу вечера оба они основательно пьяны.

Когда подходит время возвращаться, чувствую, что влип в неприятную ситуацию. Пара начинает бурно ссориться, а я наблюдаю сцену, которая на всех широтах и во все времена практически одна и та же: спектакль двух любовников, крики, пощечины, царапины. Поскольку я трезвей их и не утратил ясности ума, то чувствую ответственность за безопасность молодых людей, а они целиком поглощены взаимными обвинениями и не замечают, что идут посреди дороги, по которой в чернильной тьме проносятся машины. Я вынужден непрерывно – и с превеликим трудом – перемещать их поочередно к краю дороги.

Без всякого успеха пробую их утихомирить и удержать, когда подозреваю, что они собираются побежать к центру проезжей части. Когда мы возвратимся в дом Аннет, неожиданно восстановится спокойствие. Никаких криков, царапин, оплеух. Сейчас они лишь шепчут друг другу на ушко ласковые слова, обмениваются нежными улыбками и томными ласками. Я, между тем, стою чуть в сторонке, терпеливо жду, когда же, наконец, они поцелуются на прощанье – обязательный ритуал, необходимый для спокойных снов, – и потираю щеки, красные от пощечин, что достались мне в бесплодных попытках развести ссорящихся любовников.

На следующее утро, очень рано, начались разгрузочные работы. Команда нигерийских грузчиков уже в полной готовности на пирсе. В первую очередь сгружают клетки с животными. Потом наступает очередь автомобилей, а уж затем сгружают сотни джутовых тюков с самыми разнообразными товарами. Это увлекательнейшее занятие – наблюдать с капитанского мостика, с какой сноровкой и физической силой нигерийцы выполняют работу. Неимоверный труд и пот в обмен на заработок, который едва позволяет им выжить. Вскоре после полудня очередь доходит и до Веспы. Пришлось долго торговаться со старшим из грузчиков, чтобы снизить плату за аренду электрокара. Я внимательнейшим образом наблюдаю за операцией, чтобы предотвратить небрежность и легкомыслие африканцев. Даю им советы, поскольку опасаюсь, что могут повредить кузов. Когда, наконец, Веспа оказывается на суше, я беру резиновый шланг и мою её. После обычного тщательного техобслуживания скутер готов везти меня по Либревилю. Прежде всего, надо урегулировать мой въезд в Габон, а также временный ввоз скутера.

Капитан Бернар сопровождает меня до иммиграционного офиса, где мне в паспорте поставят въездную визу. Потом он дает подробные разъяснения, как удобней добраться до таможни и полиции, чтобы зарегистрировать Веспу. Покончив с этими бюрократическими процедурами, я, наконец, могу посвятить себя изучению города. С двойной целью: хочу сразу же понять, где находятся посольства Республики Конго и Демократической Республики Конго. Таким образом, завтра смогу представить в соответствующие консульские отделы посольств запрос на визу и не стану терять время на поиски.

Наутро в девять часов я уже в отделе виз Республики Конго. Передаю служащему аккуратно заполненный бланк запроса, паспорт и 40 евро. Мне говорят, что на следующий день могу прийти за визой. Выражаю сотруднику посольства восторженное удовлетворение быстротой выдачи визы. Сопровождаю ритуальное au revoir Monsieur! разнообразными выражениями благодарности и покидаю посольство. Уже собираюсь завести Веспу, как слышу, что меня зовут. Это ответственный секретарь посольства. Он хочет поговорить со мной. Первая мысль: возникли какие-то проблемы с выдачей визы. Я тут же начинаю беспокоиться.

Секретарь, представившись послом, протягивает мне руку и предлагает сесть напротив него. У него красивая внешность, серый элегантный костюм, изысканные манеры, и говорит он на отличном французском. Я спрашиваю, есть ли какие-то проблемы с получением визы. Он говорит, что никаких проблем нет. Напротив, сообщает, что служащий совершил ошибку, и виза стоит тридцать евро, следовательно, мне должны возвратить десять евро. В первое мгновение я внутренне обрадовался такому неожиданному повороту. Но потом начинаю предчувствовать что-то подозрительное.

В Африке почти невероятно, чтобы тебе возвратили излишне взятые деньги: заплаченное становится безвозвратно утраченным.