Прометей № 3

Этап рабочих кружков

Уже в 1900 году в Астрахани действует четыре рабочих кружка. Вскоре их число возрастает до 12-ти, а охват достигает 70 человек. Пропаганда начинается на Эллинге и Болде, распространяясь в течение года на Форпост, Селены, Заячий остров, Криуши, Царев, на сапожников и ювелиров, а на также 308-й царевский батальон.

Фото 32. Марксистский рабочий кружок начала XX века. Картина.

Кружки возглавляют несколько молодых людей: токарь Павел Беликов (1885) и его брат Матвей, техник Михаил Буковский (1885, среди бондарей Форпоста) и сапожник Алексей Костин (среди жестянщиков).

В 1902 году удается добыть типографский шрифт. Помогли сотрудники «Астраханского листка». Они выписали оборудование для газеты, а когда оно поступило, передали квитанцию о получении Книпович. Книпович пошла за посылкой, понятно, не сама, но таким образом группа РСДРП приобрела десять пудов шрифта (160 кг) и два вала прокатки.[310]

Организатором типографии стал токарь Павел Беликов, погруженный в социал-демократический мир Ювеналием Мельниковым. Беликов был из многодетной семьи, одним из шести братьев, сестер, впрочем, не было. Братья работали кузнецами и приказчиками, сам Павел рано женился, но своим домом обзавестись не мог и жил на Конной площади у матери. Мама его явно поддерживала. Именно здесь и проходили собрания членов партии.

Еще один молодой активист, Алексей Костин, был из семьи старообрядцев. В жандармском деле сказано: «Он глубоко ненавидит высшие классы. Человек довольно развитой и начитанный в социал-демократической литературе, поэтому пользуется влиянием в рабочей среде».[311]

Через реальное училище удалось эсдекам удалось проникнуть в казачью среду. Один из реалистов – Александр Мордвинцев – был сыном казака, который познакомил с марксистскими взглядами еще одного казака – Мину Аристова, впоследствии сыгравшего выдающуюся роль в становлении власти Советов в Астраханском крае. Вдвоем они создали «Военную секцию РСДРП». Конечно, никакой военной секцией она не являлась, но вела агитацию среди гарнизона и станичников. Агитация не прошла мимо внимания начальства и оба молодых человека были ненадолго арестованы.

«В 1903 году, – вспоминал Николай Мосин, – я работал на заводе Красавина в Астрахани, и встретился с двумя товарищами, работавшими на этом же заводе. Это слесарь Николаев и слесарь Миша. Как впоследствии я выяснил, оба товарища были политическими ссыльными. С ними близко я познакомился, и они меня познакомила с первыми понятиями о политике. Обеденные перерывы использовались на беседы по политическим и экономическим вопросам среди группы рабочих. От этих бесед мы, группа рабочих, перешли к кружковым занятиям. Этому способствовало то обстоятельство что завод перешел на работу в две смены, и тов. Николаев совместно с нами перешел в ночную смену, когда можно было проводить кружковые занятия без особого риска. Кружок образовался из пяти рабочих и тов. Николаев читал нам политическую (но не скажу чью) экономику».[312]

В ноябре 1904 года на заводе прошли сокращения и кружок распался, однако Мосин к этому времени был уже не только слушателем, но и агитатором. Он раскладывал листовки по мастерским и с удовольствием затем слушал, как другие рабочие передают их содержание.

Еще один кружок возник на пивном заводе Вейнера. Его вел 17-летний Иван Иванов, которому предстоит сыграть заметную роль спустя полтора десятилетия в становлении Советской власти в Астрахани. Иванов проводил собрания у кирпичной стены пивного склада в саду «Богемия».[313] Для конспирации он одевал косоворотку, сапоги и мазал руки углем. На встречи приходило до двадцати человек и на заводе была сформирована социал-демократическая ячейка. Иванов проявил себя как отличный организатор и пользуясь контактами между людьми в течение нескольких месяцев расширил агитационную сеть на большинство предприятий южной части города. Только он, Иванов, распространял по 200–300 экземпляров каждого выпуска листовок. Значительную часть его аудитории составляли татары.

Организация и координация работы кружков велась группой ссыльных социал-демократов, в числе которых надо указать уже упомянутую Книпович, Вржосек, Гальперина и Дубровинского. Книпович выполняла ключевую роль. Она еще по Санкт-Петербургу знала Ленина и Крупскую. Ленин стремился из разрозненных групп создать российскую социал-демократическую партию, начав выпуск знаменитой «Искры» – первой общероссийской левой газеты. Книпович распространяла «Искру» в Астрахани и даже сумела организовать в 1901 году еще одну подпольную типографию. Типография размещалась в доме Андрея Хрусталева в Николаевской слободе на севере губернии.[314] Именно там было отпечатано «Кредо» экономистов и ленинский ответ на эту работу, а статьи и выдержки из «Искры».[315]

Книпович достаточно активно передвигалась не только по губернии, но и за ее пределами. Она ездила в Баку к местным эсдекам, в Самару и даже в Уфу, где встречалась с Крупской. Полиция об этих поездках не знала. Один из ссыльных – Сергей Вржосек – служил юристом в пароходной компании «Восточное общество» и мог организовать для Книпович директорскую каюту. Официально каюта запрашивалась на жену Вржосека, которая просто брала дорогу компаньонку, то есть Книпович.

На квартире у Книпович (дом Буткова, Криуши) проходят встречи ленинцев, а одной из точек, в которую приходит «Искра», становится Петровский музей.[316] «Помню как у Книпович собирались рабочие, читали только что вышедшую книгу Ленина «Развитие капитализма в России» и спорили о судьбах деревни», – вспоминала Катанская, одна из ссыльных.[317]

В 1902 году Книпович покинула Астрахань. Вместо себя она рекомендовала в качестве агента «Искры» Дубровинского. «Это очень смелый и энергичный человек», – писала Книпович о нем Крупской.[318]

Иосиф Дубровинский (1877) включился в социалистические группы еще будучи учеником реального училища. В 20 лет он переезжает в Москву, вступает здесь в знаменитый «Рабочий союз», подвергается аресту, и после года тюремного заключения в июне 1902 года прибывает в Астрахань. Книпович и раньше слышала о нем много хорошего, и не была разочарована.

«Дубровинский согласен ехать куда потребуется, – пишет Книпович Крупской, – Натура, по-моему, именно боевая, но вдумчивость вообще очень присуща ему. Здесь он в последнее время поставил очень хорошо дело организации рабочих кружков – вообще очень дельный и надежный, и будет отныне посылать отсюда корреспонденцию».[319]

В советской литературе число астраханских социал-демократов по состоянию на 1903 год оценивалось в 80-100 человек, но эту цифру надо считать весьма условной. Работа шла в подполье, без формальных членских корочек и скорее надо говорить о числе вовлеченных в системную агитацию.