Прометей № 3

Год 1904-й. Первая волна арестов

В марте астраханские эсдеки рискнули провести массовое собрание, чтобы обсудить раскол партии. Основным докладчиком был иногородний гость, и обсуждение затянулось, причем ленинцы оказались в большинстве, но собраться на следующий день уже не довелось: в ночь на 9 марта полиция провела одновременные обыски в квартирах астраханских социал-демократов.

«Они врывались в квартиры по 10–15 человек, стаскивали с постели спящих, раздевали их донага и вообще издевались», – рассказывали потом социалисты.[353] Обыски были безрезультативны, но продемонстрировали социальный состав астраханской группы РСДРП. Среди ее членов были жестянщики, масленщики, токари.

Дело передается в Окружную судебную палату. Двадцать астраханских социал-демократов, из них половина – учащаяся молодежь – были осуждены и приговорены к тюремному заключению или высылке.[354]

Особенно сильно пострадало большевистское крыло. К этому времени в городе уже не было ни Книпович, ни Дубровинского, а астраханские активисты оказались в тюрьме и потом либо отошли от работы, как Аристов, либо уехали из города.

А в Астрахани лидером ленинской группы стал Пейсе-Давид Трилиссер. Он родился здесь, потом работал в Одессе и был выслан оттуда на родину по ст. 250 Уложения о наказаниях, то есть за «бунт против власти верховной». И в Одессе, и здесь Трилиссер вел листовочную кампанию. Вернувшись в Астрахань, он открыто возмущался бездеятельностью местных однопартийцев. «Ловко умеет маскировать свою нелегальную деятельность, так что при обысках у него никогда ничего не находят», – отмечалось в деле.[355] Но Трилиссер был довольно одинок.

Реальная инициатива в местной РСДРП перешла к меньшевикам: Голландскому, Сережникову, Редкозубову и их единомышленникам.

Заметным молодым интеллектуалом в группе стал Роман Аствацатуров (1876). Уроженец Кизляра, армянин, он рано переехал с родителями в Астрахань, окончил курсы гимназии, а затем поступил учиться на юриста в МГУ. Спустя два года Аствацатуров был исключен из университета за революционную деятельность, переехал в Казань, где участвовал в работе группы РСДРП и был подвергнут краткосрочному аресту. Аствацатуров вернулся в Астрахань, стал зарабатывать репетиторством, преподавал в армянском женском училище, женился на сверстнице и к описываемым событиям уже воспитывал троих детей. Его избранница Елена была дочерью известного астраханского купца Никиты Фабрикантова, которому молодой революционер приходился, соответственно, зятем.[356]

К организации примкнул Аршак Маркерьянц (1880), сосланный в Астрахань из Тифлиса. В Грузии он арестовывался за распространение нелегальной литературы. Причем Маркерьянц был не просто распространителем, а связным. Именно через него шла переписка с центром. Теперь он применял обретенные навыки и опыт по новому месту жительства.

Упомянем и Георгия Султанова (1876). После окончания Астраханского реального училища он поступил в 1899 году в Женевский университет на юриста. Через три года Султанову пришлось оставить учебу из-за недостатка средств, но он успел не только проникнуться духом кальвинистских кантонов Швейцарии, но также посетить Париж, Берлин и Вену, набраться там ярких культурных и политических впечатлений и стремился реализовать европейские свободы на Родине. Он нашел работу делопроизводителя в городской Управе. Семьей Георгий обременен не был.[357]

Судя по последовавшим событиям, ни о каких особых конфликтах в местной группе РСДРП между меньшевиками и большевиками говорить не приходится. С отбытием из города иногородних ссыльных интеллектуалов, повестка сжалась до масштабов местной профсоюзной и агитационной работы, и работа велась совместно.

Группа была интернациональная, но с ярко выраженным армянским присутствием.