Атласный башмачок

СЦЕНА II

ДОН ФЕРНАНДО, ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ

В открытом море. 10°северной широты и 30° западной долготы.

Задник сцены представляет собой голубую карту, размеченную линиями долготы и широты.

Дон Фернандо, дон Леопольд Август, оба одеты в черное, короткие плащн–мантелеты, маленькие фрезы вокруг шеи и высокие остроконечные шляпы. Они облокотились на поручни и вглядываются в море.

ДОН ФЕРНАНДО Море усеяно малюсенькими островами, украшенными белым плюмажем.

ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ Говорят, что мы оказались посреди миграции китов, кстати, капитан сказал мне, что кит — вульгарный термин, которым обозначают обычно этот вид млекопитающих, cetus magna.

Голова их подобна полой горе, переполненной жидкой спермой[47], в уголке челюстной кости обнаруживается маленький глаз, не больше пуговицы на жилете, а ушной проход такой узкий, что туда не просунуть даже карандаша.

Вы находите все это приличным?Да это просто возмутительно! Я назову это буффонадой! Подумать только, что природа переполнена такого рода абсурдными, возмутительными, чрезмерными созданиями!

Ни малейшего здравого смысла! Никакого чувства пропорций, меры и честности! В самом деле, просто не знаешь, куда и посмотреть.

ДОН ФЕРНАНДО Именно! Вот один образчик, повернулся вертикально, как башня, и вращением хвоста поворачивается вокруг своей оси, доставая до горизонта. Будто ему это ничего не стоит!

Сады Фетиды всегда полны колокольцами, пузырями, бьющими фонтанами и другими гидравлическими фантазиями,

Как и сады Аранхуэса в течение пятнадцати дней в году, когда дожди позволяют, наконец, осуществиться замыслу их архитектора.

Прости Господи, вот один из этих монстров перевернулся на бок, а детеныш прицепился к его вымени, Подобно островку, задумавшему завоевать гору!

ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ Возмутительно! Отвратительно! Скандально! Тут, прямо на моих глазах, рыба сосет, как младенец!

ДОН ФЕРНАНДО Это большая заслуга вашего Великолепия — подвергать себя таким неприличным встречам,

Покинув свою благородную кафедру в Саламанке, откуда вы повелевали великим множеством студентов.

ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ Любовь к грамматике, сеньор, меня как бы похитила и вознесла!

“Но бывает ли чрезмерной любовь к грамматике?” — сказал Квинтилиан.

ДОН ФЕРНАНДО Квинтилиан так сказал?

ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ Дорогая грамматика, дивная грамматика, дочь, супруга, мать, возлюбленная и кормилица всех профессоров!

Каждодневно я открываю в тебе новые красоты!

На все способен я ради тебя!

Воля всех школьных схоластов[48] Испании поддержала меня! Скандал перешел все границы! Мне пришлось пасть в ноги к королю!

Что происходит, спрашиваю я вас? Что происходит с кастильским языком? Вся эта солдатня, по–разбойничьи нагишом брошенная в этом отвратном Новом Свете,

Они что, собираются придумать язык для своего обихода и удобства, не спрашивая мнения тех, кто на вечные времена получил патент и привилегию на разработку способов выражения?

Язык без профессоров — это все равно что правосудие без судей или контракт без нотариуса! Какая ужасная вольность!

Мне дали почитать их письменные работы, я хочу сказать отчеты, докладные записки, депеши, как у них говорится. Я не переставал исправлять ошибки!

Самые благородные слова нашей речи, употребленные в новых и, что еще более ужасно, вульгарных значениях!

Слова, которых не найдешь ни в одном лексиконе, это что, язык тупи? Или ацтеков? Или особое арго банкиров и военных?

И оно распространяется повсеместно без всякого стыда, подобно вторжению карибов, украшенных перьями, на наш университетский совет в разгар присуждения ученых степеней!

А их манера соединять идеи! Ведь синтаксис, чтобы их соединить, выработал множество благородных оборотов, позволяющих этим идеям постепенно сблизиться и познакомиться.

А эти злодеи лезут напролом, не разбирая дороги, и когда не умеют одолеть трудности, просто–напросто через них перескакивают.

Вы находите это допустимым?

Благородный сад нашего языка превращается в загон для овец, ярмарочную площадь, его топчут во всех направлениях!

Они говорят, что так удобнее! Удобнее! Удобнее! У них только это слово на устах, посмотрим, посмотрим, как я им влеплю “ноль” за их “удобнее”!

ДОН ФЕРНАНДО Вот что значит для страны позабыть свои традиции!

ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ Традиция, вот именно, вы нашли точное слово!

Сразу чувствуется, что вы заглядывали в книги нашего основательного Педро, как мы его зовем, оплот Саламанки, профессор Педро де лас Вегас, что крепче любого известкового раствора!

“Традиция, в ней все!” — учит этот мудрый галисиец! Мы живем, опираясь на оставленное нам наследие. Нечто, что продолжает существовать вместе с нами и что мы, в свою очередь, должны продолжить.

Однако, спрашиваю я вас, в чем заключается традиция Испании? Она сводится к двум именам — Сид Кампеадор и святой Исидор Землепашец[49], война и сельское хозяйство.

Извне — неверные, внутри — наше родное поле сухого гороха.

Так зачем же, спрашивается, понесло нас на море? Что мы ищем на этих землях с бессмысленными названиями, без которых прекрасно обходились наши предки, а теперь наши идальго только заработали себе прозвища скоблильщиков кожи и жевателей кашу[50]?

Разве славный кастилец, взяв нас за руку, привел за море к нашему заходу Солнца?

Нет, генуэзец[51], чужак, авантюрист, безумец, романтик, одержимый, с головой, набитой пророками, лгун, интриган, спекулянт, невежда, даже не умеющий ориентироваться по карте, ублюдок турка и еврейки!

А тот другой, мало ему было открыть новую землю, нет, он вбил себе в голову еще открыть нам новый океан, как будто одного недостаточно с наших бедняг боцманов, И каково же имя этого другого, я вас спрашиваю? Магальяйнш! Magellanus quidam!

Предатель португалец, без всякого сомнения, был подкуплен государем сего коварного народа, чтобы сбить нас с пути.

И все это, вместе взятое, чтобы отнять уважение перед начальством у вульгарного отребья, никого не оставить в неведении насчет того, что земля кругла и что я,

Король Испании, дамы, профессора из Саламанки, мы все ходим головой вниз, как мухи на потолке!

ДОН ФЕРНАНДО Если бы этим только ограничивалась наглость злоумышленников! Не довелось ли вам недавно прослышать о слухах, касающихся идей то ли славянинского, то ли татарского попика, некоего Берника, или Борника, каноника из Торна…

ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ Подождите–ка! Не идет ли скорее речь о Туре во Франции, иначе говоря, о Туронибусе, где архиепископом был святой Мартин, а типография Мам изготовляет молитвенники?

ДОН ФЕРНАНДО

Да нет, речь идет о Торуни в Швейцарии, где все говорят по–польски.

ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ Для меня все одно. Вечно эти варварские страны по ту сторону Пиреней, добрый испанец краснеет лишь при мысли об их названиях.

Франция, Германия, Польша, всегда одни и те же туманы с той стороны гор спускаются к нам время от времени, чтобы смутить наш светлый испанский гений.

Ну, и что говорит Берник? Говорите без обиняков, благородный господин. Я приготовился ко всему. Ну же, я вас слушаю.

ДОН ФЕРНАНДО Он утверждает — я едва ли осмелюсь произнести столь нелепую мысль, — Земля, — он утверждает, что не солнце вращается вокруг Земли, но Земля…

Усмехается, прикрыв лицо перчаткой.

ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ Закончите, Земля вращается вокруг Солнца. Нет ничего сложного, достаточно занять позицию противоположную тому, что думают большинство порядочных людей.

Именно таким образом, за недорого достигается жалкая репутация оригинала.

К счастью, время от времени фарс заходит слишком далеко. Чтобы убедиться, что на самом деле именно солнце вращается вокруг земли, достаточно всего лишь раскрыть глаза. Нет нужды в вычислениях, хватит нашего крепкого испанского здравого смысла.

ДОН ФЕРНАНДО Ненавижу этих сочинителей всяких теорий. Раньше такие вольности не дозволялись.

ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ Хорошо сказано, кабальеро! Следовало бы принять законы для защиты приобретенных знаний.

Возьмите хоть пример одного из наших славных учеников — скромный, прилежный, он уже с класса грамматики начал вести тетрадочку для записи всяких изречений,

И потом двадцать лет кряду жадно внимал каждому слову преподавателей, чтобы, наконец, скопить для себя своего рода интеллектуальное состояние: в самом деле, разве эти накопления не принадлежат ему точно так же, как принадлежали бы дом или деньги?

И в тот момент, когда он уже готовится насладиться плодом своих трудов и в свою очередь занять профессорскую кафедру,

Появляется какой–нибудь неизвестный Борниш или Кристуфль, любитель, невежа, ткач, представляющийся моряком, каноник, нахватавшийся по верхам математики, и все летит к черту,

Потому что он говорит вам, что земля, оказывается, круглая, и то, что неподвижно, в самом деле движется, а то, что движется, напротив, неподвижно, и вся ваша наука не больше, чем солома, и вам снова надо возвращаться в школу!

Ну, и что же мне тогда прикажете делать со всеми теми годами, что я провел в изучении системы Птолемея, на что она мне теперь, скажите на милость?

Я повторяю, все эти люди — преступники, бандиты, враги государства, настоящие воры!

ДОН ФЕРНАНДО И может быть, просто сумасшедшие.

ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ Если они сумасшедшие, пусть их держат взаперти! А если они нормальные, пусть расстреляют! Вот мое мнение.

ДОН ФЕРНАНДО Я всегда слышал от моего покойного отца рекомендации опасаться новшеств.

“И к тому же, — тотчас добавлял он, — никаких новшеств и нет, что, в самом деле, может быть нового?”

Я бы еще больше укоренился в таком мнении, если бы не чувствовал за этим какую–то в своем роде нечестность, что–то здесь все–таки не до конца сходится.

ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ Это оттого, что вы зашли слишком далеко и плохо читали труды нашего основательного Педро.

Нет, нет и нет, какого черта, невозможно вечно мариноваться в одном соку!

“ Я люблю все новое, — утверждает благородный Педро, —Я вовсе не педант. И не ретроград.

Пусть подадут мне “нового”. Я люблю его. Я требую его. Я хочу “нового” любой ценой”.

ДОН ФЕРНАНДО Вы меня пугаете!

ДОН ЛЕОПОЛЬД АВГУСТ “Но какое именно “новое?” — добавляет он. —То “новое”, которое являлось бы законным продолжением нашего прошлого. Новое, но не чужеродное. Новое, которое являлось бы продолжением нашего родного ландшафта.

Новое, повторю еще раз, но так, чтобы оно в точности напоминало старое”.

ДОН ФЕРНАНДО О, благородный Гипускоанец! О, золотые слова! Я запишу их для памяти.

Новое, повторю еще раз, но так, чтобы оно в точности напоминало старое.

Счастливое противопоставление взаимоуравно–вешиваемых терминов! Приправа к нашей кастильской мудрости! Плод почвы, глубоко проникшейся классической культурой! Лоза наших невысоких плоскогорий!