Лазутчик и крот

— Царь рассказывал, что вы все время воюете.

— Я думаю так было не всегда. Хотя древним историям и не стоит доверять, но последние пятьдесят лет у нас и правда были сплошные распри. Сорок лет назад Февраль подчинил весь город Нурен. Ему было тогда всего двадцать пять. Да, вся наша семья была очень знатной, но без его интриг и несгибаемого характера ничего бы не удалось. Февраль заключил союз с Лутом. Он отправил своих старших сыновей в заложники, не став брать никого взамен. Шла непрекращающаяся война, Порт Фрадерс и Форт Роббус, стали объединяться все чаще. В итоге они осадили Нурен. Февраль помимо расчетливого политика, оказался и талантливым полководцем. Он организовал защиту таким образом, что армии врагов никак не могли соединиться и начать штурм. Иногда помогали вылазки союзников из Лута, то и дело устраивавших ночные набеги на осаждавших.

В конце концов Лев, бывший в ту пору главным полководцем Порт Фрадерс, решил нанести удар по Луту. Все бы ничего, так как город наших союзников находился в горах и с десятью тысячами воинов был готов отразить штурм. Но Лев знал, насколько жители Лута были трусливы. Большая часть их мужей, скинули доспехи, собрали корабли и сбежали. В итоге Лев начал штурм города, в гарнизоне которого осталось не более трех тысяч солдат. Февраль ударил из Нурена разбив армию Форт Роббус, но Лев успел разорить Лут и отступил с большей частью войска во Фрадерс.

— А что случилось со старшими сыновьями Февраля? — спросил Тнак.

— Они погибли при защите стен Лута.

— Он никогда не хотел отомстить?

— Преимущество Февраля в его расчетливости. Он увидел двойную возможность. Первое, что он сделал, когда зашел в Лут, поставил там своих наместников, объявив город вассалом Нурена в плату за своих погибших сыновей. Вторым делом, он осадил Порт Фрадерс, посылая к правителям письма с угрозами, чтобы те, открыли ворота и выдали ему Льва. Два месяца они колебались. В конце концов находясь в смятении, они приказали схватить своего полководца и впустили армию Нурена в город. После чего Февраль лично освободил Льва, назначив его новым командующим. Так к Нурену присоединилось еще одно войско. Это было пятнадцать лет назад, я тогда впервые участвовал в осаде, командуя отрядом всадников. Мы надеялись с наскока захватить форт Роббус. К сожалению это оказалось не так легко.

— Растянувшись на пятнадцать лет? — спросил Тнак.

— Да. В Форт Роббус всегда стекались, как самые испорченные натуры, так зачастую и лучшие воины. В открытом бою их можно было разбить ввиду их небольшой численности. Но они были...

Их разговор прервали овации зрителей. На заполненную песком арену, выходила Лиса. Она была одета в очень короткую боевую юбку и облегающий грудь доспех.

Рыжая красотка с легкостью орудовала деревянным мечом, крутясь в невероятных кульбитах и разбрасывая меняющихся соперников.

Публика лицезрела представление с особенным аппетитом. Когда последний мечник был повержен, Лиса была готова раскланяться и уйти. Но ее прервал спрыгнувший на арену Лександр. Он кинул в ее сторону свой меч, который вонзился острием в песок.

— Попробуй совладать с этим.

Раззадоренная Лиса взялась за рукоять и через мгновение прыгнула в сторону обнаглевшего зрителя. Лександр резко ударил предплечьем по лезвию, выбив из рук противницы смертоносное оружие. В следующее мгновение он сбил Лису с ног и оказался сверху. Он не дал ей ни шанса выбраться. Бросив сопротивляться она заметила, что сорочка ее оппонента укоротилась слева до локтя. Его предплечье закрывал бронзовый рукав. Они с минуту смотрели друг другу в глаза. Взор Лисы сменился с ненавистного до растерянного. Зрители почти неистовствовали.

Лександр встал и подобрал свой меч под громкие овации. Он подошел к первым рядам открытого театра. Зрители немного расступились. Затем Лександр поставил свой меч вертикально, уперев лезвие в каменную скамью. Он положил правую ладонь поверх рукояти. Зрители замерли в ожидании. Лександр ударил левой рукой по рукояти. Меч раскрутился проделав никак не меньше сотни оборотов. Было ощущение, что он остановится очень не скоро. Такие трюки и фокусы местной толпе особенно нравились. Через минуту Лександр взял рукоять и поднял лезвие вверх. Зрители взорвались новыми овациями. На лице Лександра засияла улыбка.

На выходе с арены Лиса встретилась с Тнаком. Она приветствовала его теплым дружеским объятием.

Солнце клонилось к закату. В порту пришвартовались два запоздавших корабля. Один с серебряными, другой с золотыми парусами. С них сошли всего три человека. Болпир встретил последних гостей и отвез на Царской повозке в Нижний дворец.

Посередине просторного пиршественного зала, стоял огромный стол из черного дерева. Оно встречалось только в северных джунглях, на границах Великих пустынь. Самая дорогая из всех известных древесных пород.

С кухни расходился запах мясных и рыбных блюд. Слуги несли на золотых и серебряных тарелках различные яства.

Хозяин дворца пожимал руки прибывавшим гостям и приглашал сесть. Справа от него сидели Февраль и Март. По левую руку он посадил Царя города Гольштайн и Верховного Старейшину города Аршвисс.

Аэстет чокаясь золотыми чашами с Февралем, объявил начало пира и сказал:

— Очень приятно быть в компании своего родственника.

— Не только вы из одной семьи, — вмешался Царь города Гольштайн. Его звали Иззя. Это был толстый мужчина среднего роста. С его красного лица почти никогда не сходила едкая ухмылка. Одет он был в роскошный праздничный халат, расшитый золотыми нитями по синей ткани.

— Это ты на кого намекаешь? — с издевкой спросил Февраль.

Иззя перевел взгляд на Льва сидевшего неподалеку.

— Неужто? — удивленно спросил, обычно не разговорчивый Март.

Иззя развел руками и заявил:

— Наши со Львом отцы, родные братья, по-моему это всем известно.

Лев поперхнулся и выплюнув вино через плечо, громко возразил:

— Да не в жизнь! Мой дед говорил, что твоего отца к нам подбросили. Ему скорее всего еще и рога наставили, за восемь месяцев до твоего рождения, недоносок.

Сидевшие рядом с ними рассмеялись, особенно Февраль. Смущенный Иззя покраснел еще больше.

На самом деле в шутке была доля правды. Их отцы действительно росли в одной семье.

Вот только Лев со своим родителем были полной копией всех своих предков. Отец Иззи не был похож, не то что на них, но были сомнения, и в том что он Тюрнгл.

Так или иначе, батька Царя Гольштайна уехал с Острова Брани в двадцать лет. Вместе со своей молодой женой из племени Нурен он отправился на далекий юго-запад. Там он нашел гору, полностью состоящую из золотых пород, до которой не добирался еще не один первооткрыватель. Около ее подножья он и основал поселение Гольштайн. От первого брака у него родились четыре дочери. После смерти первой жены, он сочетался браком с молодой красавицей из знатной семьи племени Нурен. Иззя родился, когда его отцу было глубоко за шестьдесят.

Опоздавший Лександр, зайдя в пиршественный зал восхитился волшебными мозаиками. Еле оторвав взор, от движущихся картинок, он осмотрел стол и не смог найти места рядом с Февралем. Пришлось втиснуться между Лисой и Тнаком, сидевшими на самом дальнем краю скамьи. Выждав неловкую паузу последний спросил у Лександра:

— Я смотрю, что на острове Брани уже достигли равноправия?

Напротив сидела знатная женская компания, ведущая политические и деловые беседы между собой. Тнак подслушал, как они решали кого на какие должности ставить, а кого убирать.

— Дамы из Лута. Скажу тебе по секрету, что Сандалик специально предложил отобрать власть у оставшихся в их городе мужей. Так он избавился от любого инакомыслия. Эти женщины во всем следуют курсу, исходящему от Февраля. Правда иногда, слишком уж безудержно. Февраль порою и сам бывает поражен их идиотским инициативам.

— А кто сидит рядом с Сандаликом? — спросил Тнак. — Человек чуть не развязавший утром драку на причале.

— Его зовут Костаправ. Он вероятно лучший полководец на Острове Брани, что сильно раздражает Льва. По крайней мере, то что он лучший боец не вызывает никаких сомнений.

— Я думала ты лучший? — удивилась Лиса.

Лександр отрицательно покачал головой и ответил:

— Посмотри на мой шрам в пол лица. А ведь нас было трое, против его одного. Меня он единственного оставил в живых.

Слуга не успевал подносить Костаправу серебряную чашу с крепкой фруктовой настойкой. Каждый раз он выпивал все залпом. Тарелку он тоже опустошал довольно быстро. Он был на четверть Немерейцем. Его отец был чистейшим Тюрнглом, а мать имела смешанную наполовину кровь. Но несмотря на это, Костаправ ненавидел Немерею всей своей темной душой. Уже в двадцать лет ему пришлось взять командование Форт Роббус на себя. В одной битве погибли его дядя и старший брат. Первый был военачальником. Второй считался пожалуй лучшим бойцом острова Брани всех времен. Костаправ проявил недюжинный талант полководца. Он несколько раз разбивал Льва в сражениях, меньшими силами. А однажды неожиданным ударом сокрушил и все объединенное войско Февраля дойдя до стен Нурена. Его проблемой было то, что его интересовали только битвы и пиры. Причем если в двадцать лет равным образом, то к тридцати годам он предпочитал праздновать по нескольку месяцев подряд, прежде чем сделать вылазку и дать бой врагу. В конце концов, год назад, Февраль окружил Форт Роббус со всех сторон. Была заблокирована даже гавань. Лев командовавший всей конницей предлагал начать немедленный штурм. Сандалик же предложил провести переговоры. Костаправ согласился разговаривать только с Лександром и еще одним человеком, не обещая в итоге, что переговорщики останутся в живых. Февраль послал Сандалика вместе со своим племянником. После щедрых предложений, Костаправ согласился о переходе под начало единого правителя.

— А почему он пощадил тебя? — спросила Лиса.

— Говорит, был поражен моей дерзостью. Мы устроили тогда засаду, незаметно проникнув в Форт Роббус. И поверь, что от такого чудовища как Костаправ это очень высокая похвала. Обычно он приказывает своим войнам не жалеть никого, ни солдат, ни женщин, ни детей.

— Тогда жаль, что его сегодня утром не постигла такая же участь, — сказал Тнак.

— Ты несколько наивен мой друг. Лев ничуть не лучше Костаправа. Я рассказал тебе сегодня, как его предали правители из Фрадерс, утаив одну деталь. После того как Лев убил их собственноручно, он принялся за их малолетних детей.

Лиса и Тнак были ошарашены.

С другой стороны стола Февраль жестом подозвал к себе Лександра. Слуги в мгновение принесли для него еще один стул, усадив рядом с правителем Острова Брани.

— У вас отменный вкус. Дворец, пиршественный зал, вся эта мозаика. Это какое-то волшебство? — спросил Март у Царя Вулканического острова.

— Если любишь искусство, не жалко вкладывать в него всего себя без остатка, — ответил Аэстет.

— Искусство… без остатка. Никакое это не волшебство, а трюки факиров, — ехидно влез в разговор Февраль.