Когда погаснут все огни

Глава 8

Шок медленно отпускал ребят, и теперь наступало осознание происходящего. Страх. Ним был пропитан лесной воздух. Он проникал внутрь при каждом вдохе, царапал кожу невидимыми когтями.

Мы шли в мёртвой тишине к заветной избе. Я кожей ощущал мысли друзей. Их напряжённые лица в свете факелов выглядели особенно злыми и удручёнными. Тут и скрывать нечего, они во всём винили меня. Я слышал, как Катя шепталась с Михой за моей спиной, мол, если бы не я со своей идеей, то всё было бы хорошо. Миха шикнул на неё, но у самого взгляд был тяжёлый.

Я хотел помочь Вере с рюкзаком, но она резко отвергла мою помощь. Шла вперёд, съёжившись и насупившись, стараясь избегать со мной контакта. То вперёд забегает, то назад отстаёт, как только заметит моё приближение. Джон плёлся позади всех, что меня очень устраивало. Если уж рядом со мной Вера не идёт, то хоть и не с ним. Вид у него был какой-то нездоровый, но меня это мало волнует.

Рыг и Лысый были самыми активными. Шаман что-то шептал на своём языке, часто опускаясь к земле, трогая траву, камни и прислушиваясь, будто ему отвечали после шёпота. Кивнёт головой, и шагает дальше, и так каждые метров двадцать по моим расчетам. Лысый же, не расставаясь с камерой, всё снимал. Я наблюдал за ним, и даже немного завидовал, потому что он смотрел на всё как на фильм. Он отрывался от этой странной реальности через объектив.

Моя же реальность такова, что я жутко устал от зуда и жжения в плече. Как ни старался его игнорировать, забыть, внушить себе, всё бесполезно. Казалось, там что-то шевелится, но я не мог посмотреть на него при всех. Поэтому терпел, сильнее надавливая на плечо лямкой рюкзака.

— Рыг, — нагнав шамана, спросил я, — расскажи про мохнатых горбунов, о которых толковал капитан. Они реальные?

Шаман шикнул в ответ, приложив палец к губам. Он всматривался в темноту, как хищник на охоте. Такая концентрация внимания была, что я буквально увидел, как напряглись его уши.

— У-у-у… у-у-у, — тихо, но четко донеслось из леса.

— Туда, — сказал Рыг, и быстрее зашагал вперёд.

— Эх-ре… хр-р-р… вха-вха-ха… — раздалось хриплое звучание за нашими спинами, не похожее ни на что. И мы ускорились так, что через минуту выбежали на поляну, освещённую лунным светом, на которой стояла заветная избушка.

— Быстро внутрь, — сказал Рыг, открыв дверь.

Все буквально влетели внутрь и дверь захлопнулась. Факелы моментально погасли.

— Рыг?! А ты? — спросил я, метнувшись к двери, которая оказалась плотно запертой, когда я попытался её толкнуть.

— Не выходите, чтобы вы не услышали! — ответил он.

Я посмотрел в щель, и увидел, что парень взял в руки камни, и начал стучать их друг об друга, напевая какую-то мантру. Он шагал сначала туда-сюда, а потом по кругу обходил избу.

— Что он там делает? — спросила Катя.

— Обряд какой-то, по-видимому, — ответил я, пожав плечами.

— Камлание, — хмыкнула Вера.

— Отойди, — протискивая камеру к щели, чуть ли не в моё лицо, сказал Лысый.

— Вы кто такие? — внезапно раздался женский голос за нашими спинами, вынудивший всех одновременно обернуться.

В темноте избушки, мы ничего не видели. Но, через секунду, зажглась керосиновая лампа, и в мягком свете огонька, мы увидели молодую, хрупкую девушку. Она сидела на деревянной лежанке, удивлённо уставившись на нас чёрными как ночь глазами. Длинные, такие же чёрные волосы обрамляли худощавое бледное лицо. Девушка была явно не напугана, в отличие от нас. Она окинула всех внимательным взглядом, ожидая ответа.

— А ты кто? — первый спросил Лысый.

— Я первая спросила, — встав с деревянной лежанки, она взяла в руки лампу, сделала несколько шагов босыми ногами вперёд, всматриваясь в наши лица.

Что странно, на ней была надета ночная сорочка, напоминающая больничную.

— Туристы? — хмыкнула она, поджав подбородок, сомкнув губы в линию.

— Да. А ты почему здесь? Почему так одета? — вновь спросил Лысый, продолжая всё снимать.

— Я здесь живу, — поставив лампу на деревянный стол, ответила она.

— То есть как? — покосившись на друзей, спросил я.

— А так, — пожала плечами она, наклонившись к стене, что-то отодвигая. — Голодные небось? Замёрзли? Сейчас, сейчас, погодите, — прокряхтев, она с грохотом что-то вытащила из стены.

— Помочь? — спросил Лысый, и толкнул вперёд Миху, который едва не сожрал того взглядом.

— Нет, что ты. Я сама. Гости у меня редко бывают. Хоть разомнусь, — сверкнув слишком большими для такого тонкого лица зубами в полумраке, ответила она. — Чего стоите? Присаживайтесь. Сейчас чай сготовлю.

Мы топтались у двери, не решаясь подойти к лавке, на которую настойчиво приглашала незнакомка. Тем временем, в стене появился огонь. Там была печка.

— Ну, чего вы? — сверкая довольным взглядом, спросила девушка. — Присаживайтесь!

— Не нравится мне всё это, — тихо пробурчал Миха, с опаской глядя на девчонку.

— Может, уйдём отсюда, — прошептала Катя.

— А вот этого я вам не советую, — хлопнув в ладоши, что мы невольно дёрнулись, сказала девушка, вытащив из печи дымящийся котелок, и поставила его на стол. — Там, — она указала на дверь, — вас ждут большие неприятности. Поэтому, я сегодня буду радушной хозяйкой, уж позвольте избавить вас от бед. Присаживайтесь, чай готов. Такого вы нигде не отведаете. Старинный рецепт.

Она подмигнула нам, маня рукой на лавку. Мы стояли как вкопанные, не зная, что делать. Тут оставаться или идти за дверь?

— Не все вопросы требуют ответов. А порой ответов больше чем вопросов, — разливая чай в глиняные кружки, задумчиво сказала девушка.

Первым сдался Джон, сев на лавку и приняв из её рук чай. Вид у него был болезненный, губы бледные, глаза мутные. Он обхватил руками кружку, будто сильно замёрз. Сделал несколько глотков и буквально на наших глазах, его состояние улучшилось. Джон уже сидел румяный.

Девушка молча посмотрела на нас, пожала плечами и вновь подошла к стене, что-то ища в резном шкафчике.

— Вот, попробуй! — поставив на стол тарелку с угощением, сказала она, сев напротив Джона.

— Что это? — спросил он.

— Такого ты точно не пробовал. Это очень вкусно. Ну же, бери, угощайся, — подталкивала его она. А мы так и стояли, не решаясь присоединиться к чаепитию.

Джон посмотрел на нас, и потянулся к тарелке, взяв нечто, напоминающее сушеные грибы. Покрутил в руках, понюхал и осторожно откусил кусочек.

— Ну? — спросила девушка с горящими в ожидании оценки глазами.

— Вкусно, — ответил Джон, и положил в рот весь кусок, потянувшись за следующим.

— Вот, это называется хороший гость! А вы? Уважьте хозяйку, — обратилась она к нам. — В ногах правды нет. Чай стынет.

— А, ладно, — махнул рукой Миха и шагнул вперёд, но его тут же одёрнула за рукав Катя.

— Ты чего? — вылупив на него глаза, прошипела она.

— Катюша, присаживайся, не пожалеешь, — сказала девушка, что Катя побелела, уставившись на неё, так и не отпустив рукав мужа.

— Откуда ты знаешь моё имя? — настороженно процедила Катя.

— Поэтому и живу здесь, оттого, что много знаю, — улыбнулась девушка. — Садись. Всё равно идти некуда сейчас.

Миша посмотрел на Катю, которая следом посмотрела на меня и Веру. Делать нечего, она права.

Мы осторожно сели, наблюдая за происходящим. Первое, что было странно, это печь без трубы. Или я может, чего-то не понимаю, но огонь горел просто в выемке стены и запирался железной заслонкой. Девушка придвинула к нам кружки, и я принюхался к аромату напитка. Пахло чем-то медово-травяным, и я сделал небольшой глоток. Жидкость приятно обволокла рот, а по телу разлилось тепло. Глянув на меня, другие тоже принялись за напиток, пока Джон, одно за другим уплетал с тарелки угощение.

— Попробую, — потянувшись к тарелке, сказал Миха, успев прихватить для себя и Кати, потому что Джон сгрёб всё остальное, оставив тарелку пустой.

— Что за наглость? — возмутился Лысый. — Я тоже хочу попробовать. А ну гони мне кусочек!

Он потянулся к Джону, и буквально вырвал у него из рук ломтик сушёного нечто.

— М-м-м, как вкусно! Что это? — изумилась Катя.

— Хочу ещё, — сказал Джон с полным ртом.

— Реально, это что-то, — смакуя, промычал Лысый, откусив кусочек. — Хочешь попробовать? — он протянул мне ломтик угощения.

— А есть ещё? — жадно пережёвывая, спросила Катя.

— К сожалению, нет, — весело покачала головой девушка, поддерживая подбородок руками, опершись локтями об стол. — Но, скоро приготовлю ещё. На это блюдо уходит много времени, но оно того стоит. Ни с чем несравнимо и ни на что не похоже. Верно?

— Да, я такого никогда не ел! — выпалил Джон.

— Вера, попробуй, пока Князь тупит, — сказал Лысый, протягивая ей угощение.

— Что-то мне не хочется, — сморщив нос, сказала Вера, отрицательно покачав головой.

— Я тоже не буду, — ответил я, и Лысый, явно обрадовавшись нашему отказу, закинул себе в рот последний кусочек.

Зато не обрадовалась незнакомка. Взгляд у неё из-за нашего отказа изменился. Она прищурилась, и указала на меня пальцем:

— Ты! Твоя кровь, — она принюхалась, — ты саам?

— Не-е, это Вера у нас саамка. Князь простой москвич, — выпалила Катя, облизывая пальцы.

— Саами, — поправила Вера, заправив светлую прядь волос за ухо.

— Но, ты тоже пахнешь, — изумилась незнакомка, вновь принюхавшись, переваливаясь ко мне через стол, что я невольно вжался в стену.

— Какая смешная, — сказал Джон, глядя на незнакомку, что двигала ноздрями как собака. Он начал истошно смеяться, закрывая лицо руками.

Что это за еда такая? Девка по ходу накормила нас галлюциногенными грибами. Или ещё чем похуже.

На лицах друзей играли странные гримасы. Будто они не могли справиться со своей мимикой. Либо это мои глюки…

— Егор, нужно узнать, что там с Рыгом, — сказала Вера, — мы про него совсем забыли.

Голос Веры как глоток свежего воздуха отвлёк меня от созерцания дурноты, что воронкой затягивало в свою ловушку. Тряхнув головой, хотел встать, но меня толкнули в грудь.

— Сиди! — рявкнула незнакомка, оскалившись, а затем, быстро сменила мимику на мягкую улыбку, закрыв губами лошадиные зубы. — Я сама проверю. Мы с ним давние друзья. Там же, сами понимаете, сейчас не безопасно. Отдыхайте, пока можете.

— Что? — спросил я, чувствуя, что сползаю на лавке. Меня жутко начало клонить в сон.

— Отдыхай, говорю. Не волнуйся ни о чём, — ответила девушка, и пошла к двери.

Я посмотрел мутным взглядом на Веру. Глаза двигались заторможено, будто я пьяный. Вера сидела за столом такая же обмякшая. Я перевел взгляд на Лысого, он тоже был в таком состоянии. Повернувшись к друзьям, сидевшим слева от меня, обнаружил, что они уже спят.

— Вера, — слабо выдавил из себя.

— М-м-м? — ответила она с закрытыми глазами.

— Нас усыпили, Вера, — пытаясь встать из-за стола, уронил кружку на пол. Тело не слушалось. Оно стало как мягкий пластилин.

— Куда это ты? — сказала внезапно вернувшаяся хозяйка избы.

— Что ты сделала? — еле промычал я, хватаясь за стены, которые ходили ходуном как на корабле во время шторма.

Девушка стояла посреди избы, как вратарь на воротах, пытаясь меня поймать.